Сразу после начала войны резко активизировались главари петлюровских банд, орудовавшие на Украине. Они имели задание поднять всеобщее восстание в тылу Красной Армии. В полной мере им это сделать не удалось, однако вред они причинили немалый.

В связи с этим из истории можно вспомнить предательскую роль галицийских частей (кстати говоря, в связи с их предательством отец второй раз попал в плен), а также деятельность многочисленных партизанских отрядов, наиболее крупными из которых были: на Киевщине — банды Голого, Грызла, Цветковского, Морда-левича, Дороша, Яременко, Богатыренко, Цербарюка, Струка; в районе Кременчуга — банды Киктя, Левченко, Деркача, Хмары, Клепача, Яблучка, Мамая, Зализняка, Завгородного, Степового, Калиберды, Бондаря; на Полтавщине — банды Гонты, Христового, Матвиенко,

Вояки, Штапы; на Подолылине — банды Шепеля, Складного, Заболотного, Моргуля, Гранового, Салтиса.

Предводители банд, такие, как Тютюнник, Струк, Мазуренко, Соколовский, по своему социальному происхождению были бывшими учителями, офицерами военного времени.

Мордалевич действовал в районе Радомысль — Коростышев Киевской губернии, Кошевой и Заболотный — в Балско-Ольгопольском районе.

Наибольшего размаха деятельность петлюровских бандитов достигла в Александрийском, Чигиринском и Черкасском уездах Кременчугской губернии, где действовала так называемая Александрийская повстанческая дивизия, насчитывавшая в августе — сентябре 1920 года до двадцати тысяч бойцов. Ее возглавляли сначала Око, а затем перешедший с Полтавщины атаман Хмара. Политическое руководство дивизией осуществлял «Елисаветградско-Апександрийский повстанческий комитет во главе с Нестеренко. Опорной базой дивизии являлся знаменитый Холодный яр — расположенный в Чигиринском уезде густой лес с трясинами, холмами и речками. В этом удобном месте находили надежное убежище главари подполья и партизаны. И хотя уже в октябре 1920 года части Первой Конной армии Буденного совместно с пехотными подразделениями Красной Армии в районе сел Верблюжка и Ново-Стародуб окружили Александрийскую повстанческую дивизию и разгромили ее, еще на протяжении четырех лет в Холодном яру действовали отдельные партизанские отряды.

Помимо банд большую опасность на Украине представляло петлюровское подполье. Как свидетельствуют документы, созданный лишь в марте 1920 года Цупчрезком вел эффективную борьбу с подпольем. Одним из первых был ликвидирован так называемый Комитет освобождения Украины, возникший в мае 1920 года в Полтаве. В его состав входили, наряду с представителями полтавской интеллигенции во главе с профессором Прий-мой, деятели партий украинских эсеров (Чубуков, Дорошенко) и «незалежников» (Денисенко и Левченко). Комитету освобождения Украины подчинялись его периферийная организация — Полтавский губернский повстанческий комитет и партизанский отряд атамана Вовка (200 человек). Рассчитывая на скорое крушение совет-ской власти на Украине, главари комитета решили считать себя правительством Украины, а Прийме поручили выехать в Польшу и согласовать с Петлюрой (который, кстати сказать, родился в Полтаве) план работы «правительства». Тут, однако, в дело вмешались чекисты и арестовали весь состав комитета вместе с его периферией.

В своей борьбе против советской власти петлюровцы нередко входили в контакт со своими недавними врагами — русскими белогвардейцами. Так, в июле 1920 года в Одессе была раскрыта подпольная группа во главе с петлюровцем Климовичем, атаманом Усиевичем, секретарем «Просвиты» Крачецом и несколькими врангелевскими офицерами. Группа располагала большими запасами оружия. В августе была ликвидирована подпольная организация в Елисаветграде, руководившая партизанским движением в районе. Во главе ее стояли прибывший из Крыма врангелевский полковник Александр Беличенко и петлюровец Мусий.

Большое значение для борьбы с националистами имел судебный процесс по делу группы членов ЦК партии украинских эсеров. Именно эта партия имела большинство в Центральной раде, а затем входила в правительство Директории. И хотя после военного поражения петлюровцев украинские эсеры вышли из состава правительства УНР и 7 февраля 1920 года официально заявили об отказе продолжать борьбу против советской власти, оружия они не сложили. В августе 1920 года выяснилось, что они продолжают поддерживать связь с петлюровским подпольем. В частности, у члена ЦК Голубовича В. А., бывшего в 1917–1918 годах председателем правительства Центральной рады, нашли во время обыска записки, уличавшие его в сношениях с петлюровским атаманом Юрием Мордалевичем. Стало известно и об участии украинских эсеров в Комитете освобождения Украины.

Особый отдел Цупчрезкома произвел аресты членов ЦК партии украинских эсеров Н. Петренко (Стодоля), И. Лизановского, И. Часныка, Ю. Ярослава, активиста партии Ю. Скугар-Скварского, неоднократно переходившего в 1919 году линию фронта для передачи шпионских сведений «правительству УНР», члена партии профессора С. Остапенко, бывшего министром, а затем председателем совета министров УНР в 1919 году. Заодно был арестован и член партии «незалежников» бывший военный министр «правительства УНР» Г. Сиротенко, нелегально вернувшийся на Украину и проживавший по подложному паспорту.

Дело вызвало огромный интерес на Украине. Оно рассматривалось специальным присутствием Всеукраинского чрезвычайного революционного трибунала с участием государственного обвинителя Дмитрия Мануильского, впоследствии известного советского деятеля, одного из руководителей Коминтерна. Главные обвиняемые были приговорены к пяти годам заключения.

В июне 1920 года в Харьковскую ЧК явился с повинной бывший начальник контрразведки при Директории Юлиан Чайковский. Его дело было тщательно расследовано и рассмотрено в публичном заседании Всеукраинского верховного революционного трибунала. На процессе выступали многочисленные свидетели, приводившие жуткие факты преступного разгула петлюровских вояк в Киеве во время правления Директории. Сенсационными стали показания бывшего председателя Директории Владимира Винниченко, прибывшего весной 1920 года на Украину из эмиграции. В них бывший «глава» «украинского государства», по сути, признал, что он и его ближайшее окружение фактически не контролировали ситуацию на Украине: «Два лица, голова Директории и председатель совета министров, я и Чеховский, которые по иронии судьбы представляли из себя высшую власть, фактически никакой власти не имели и прямой политики не делали. Несмотря на то что все резолюции, декларации и постановления выносились в духе этих представителей, власть фактически принадлежала националистическому и шовинистическому мещанству». Эти последние слова Винниченко поневоле часто приходят мне на ум, когда я наблюдаю по телевизору некоторых современных украинских политиков.

Вся власть во времена Директории реально принадлежала «военщине», лидером которой выступал Симон Петлюра, а ударной силой — западноукраинские «сичевые стрельцы» во главе с Евгением Коновальцем.

«Когда первый раз в Киеве был разгромлен профсоюз отрядом Коновальца и представители Бюро профсоюзов пришли ко мне, — давал показания Винниченко, — я немедленно вызвал тех, кто производил разгром, и поставил им вопрос, на каком основании они это сделали. Мне было отвечено, что, по сведениям контрразведки, в помещении профсоюза собираются большевики, которые угрожают спокойствию и государственной власти… Я просто дал приказ, чтобы немедленно все было исправлено, чтобы арестованные были отпущены, а книги возвращены… Но за первым разгромом последовал другой, за ним — третий. Каждый раз повторялась та же история».

Что же касается еврейских погромов, то, как заявил Винниченко, он и Директория относились к ним с «резким осуждением» и выносили по этому поводу соответствующие постановления. Однако военная власть в лице Петлюры никаких практических мер к их прекращению не принимала. «Отряд Ковенко, правда, получил задание ликвидировать погромы, но в действительности, выезжая на места для ликвидации, он сам эти погромы устраивал».