— У тебя нет проблем? Счастливая, — вздохнула Ильгет.

Вышли на прогулку поздновато. Огонек Ксениной сигареты посверкивал в сумерках. Собаки были уже с трудом различимы — возились, играли где-то там на пустыре.

— Слышь, здесь, говорят, будут здание строить, — вздохнула Ксена, — где тогда гулять-то...

— Да... вообще неудобно. Мы раньше жили в своем доме, с садом, там не было этих проблем. Выпустил — и все. Ну иногда так пойдешь, прогуляешься.

— Благодать! — с завистью сказала Ксена, — мне бы так... дом, сад. А чего сюда вас понесло?

— Так мужу надо. По работе.

— А-а... когда столько детей, надо о детях думать. Надо же, дом бросили. Продали, что ли?

— Продали, — согласилась Ильгет.

— За сколько?

Ильгет смутилась. Сколько здесь может стоить дом? Ну-ка быстро соображай...

— За двести тысяч...

— А чего так дешево? — удивилась Ксена.

— Так в пригороде, — нашлась Ильгет, — и вообще в Томе жилье недорогое.

— А здесь, значит, квартиру купили... ну да, квартира-то у вас хорошая, ничего не скажешь.

Помолчали. Ксена загасила сигарету, бросила бычок.

— Слышь, Ильгет, вот скажи... ко мне на работе один мужик подкатывается. У него флаер «Берион», прикид крутой, в общем, нормальный такой мужик. И главное, мне кажется, он типа жениться не против. Ну чего — девок у него хватает. Как думаешь, разрабатывать мне эту жилу?

— А как он к детям? — осторожно спросила Ильгет. Ксена фыркнула досадливо.

— Ты прям как моя мать. Типа, думай о детях, и все такое. Ну что дети... Тринадцать лет и десять. Еще несколько лет — и фюить... Надо о себе подумать. Ну а мужик-то положительный, чего... Ну вот ты сама ведь второй раз замужем — как думаешь?

Ильгет вздохнула. Дернуло же ее поделиться... Ксена своего мужа выставила много лет назад. Поведением не угодил. Она очень гордилась этим, а также тем, что отвадила его лезть к детям — никакого общения. Дети и не знают, кто такой их отец. И нечего! С тех пор у них сменилось два отчима, последний бросил Ксену совсем недавно, и она плакалась Ильгет в жилетку — больше, видно, некому было. Ильгет и ляпнула, что она, мол, тоже... Не хотелось, что ли, тогда выглядеть такой суперположительной матерью-героиней (тем более, что и в самом деле — не такая...) А вот теперь давай советы... Да не поймет Ксена ничего.

— Ну и что, у каждого своя жизнь, — сказала Ильгет, — мой опыт тебе не подходит.

— Ну как не подходит, у тебя же Арнис вон какой мужчина... и зарабатывает, и тебе — то цветы, то подарочки, прям как после свадьбы, а уже вон старшему сколько. А, хотя да, он же приемный... но все равно, сколько вы?

— Двенадцать лет, — медленно сказала Ильгет. С ума сойти... Лучше уж не думать об этом.

— Ну вот, видишь, хорошего же мужика отхватила. Колись, как удалось?

— Не знаю. Само собой получилось. Я его любила, — вырвалось у Ильгет, — и сейчас люблю, конечно.

— А-а, любовь... Любовь — это одно, а вот охмурить мне этого мужика или нет, вот это решать надо.

— А зачем тебе? — спросила Ильгет, — ты же хорошо живешь, вроде... всего хватает, все есть.

— Ну скажешь тоже, все есть. А так больше будет! Что, плохо, что ли? Каро! Каро! — закричала Ксена, — ну все, змей, там, кажись, кошка... Каро!!

Ильгет коротко свистнула. Через несколько секунд Ритика была у ее ног. Ксена, чертыхаясь, побежала ловить своего пса.

Повторить, что ли, навыки... Ильгет отослала Ритику метров на двадцать вперед и стала командовать свистками в темноте. Приходилось только напряженно приглядываться, чтобы понять, выполнена ли команда. Ильгет заставила собаку сесть, лечь, встать, лечь на бок, ползти. Потом забросила в кусты сумочку, послала Ритику искать. Элементарно, конечно, запах хозяйки...

Ксена вернулась лишь через несколько минут, таща своего пса на поводке.

— Вот гад! — ругалась она, — вот ведь сволочь! Как кошка, так все, сознание теряет... Тебе хорошо, у тебя пудель...

Ильгет улыбнулась. Ксена остановилась и зажгла еще одну сигарету.

— Щас выкурю, да домой уже пойду. Ну так вот... Чего я хотела еще спросить. А ты, значит, с этим мужем познакомилась, когда еще старый был?

— Да.

— И чего? Любовь?

— Да, но мы... ну, не было ничего между нами.

— Ну и как ты его — это, охмурила-то?

Разговор приближался к опасным темам — о прошлом. Ильгет подумала, как бы перевести стрелки, но ответить все равно надо было.

— Да не охмуряла я. Так получилось само. Он ведь тоже меня любил. Ну и когда тот, первый, ушел к любовнице, этот... сам пришел, словом. Ну все, пошли домой? А насчет мужика этого — на самом деле, подумай, вот у тебя покой сейчас, хорошо. А стоит ли флаер и барахло всякое того, чтобы этот покой разрушить?

Каро молча и безнадежно рвался с поводка, надеясь еще поиграть с Ритикой.

— Надо подумать, в общем, — произнесла Ксена, гася бычок. Женщины медленно двинулись к дому.

— Эй... Лейс!

Лайна и Арли обернулись одновременно. Скалли смотрела на них с робким и одновременно наглым выражением лица.

— Мы хотим с вами поговорить, — произнесла девочка, — давайте сейчас? Они там... за пристроем. Идемте?

Сестры переглянулись. Почему бы и не пойти?

— Идем, — сказала Лайна, — а они — это кто?

— Ну... мы, в общем.

Девочки зашагали в сторону пристроя — там был небольшая поляна, угол, образованный тремя школьными зданиями и отгороженный от двора высоким колючим кустарником. Удобнейшее место для всякого рода разборок. Но уж разборок сестры Лейс не боялись нисколько.

— Долго только не будем задерживаться, — напомнила Арли, -нам еще к Энике.

Эники сегодня почему-то не было в школе, скорее всего, она опять заболела. Она довольно часто простывала. И вчера уже чихала и кашляла. Лайна и Арли, в жизни не знавшие, что такое насморк, очень сочувствовали подруге. А сегодня вот она дома осталась... Девочки уже позвонили маме — спайс в школу им давали с собой, предупредили, что зайдут к Энике.

У пристроя ждала целая компания. Лайна невольно напряглась. Вся элита класса здесь — красавица и умница Элмира... Синти. Вэлия. И еще пять девчонок менее ярких, но так сказать, приближенных к «высшему кругу». Некрасивая середнячка Скалли здесь служила кем-то вроде собачки на побегушках, вот и сейчас ее послали за сестрами Лейс. Все это девочки не то, чтобы осознавали, но ощущали безошибочно — и все это было противно... неприятно. Тошнило от этого. Лайна взяла сестренку за руку. Просто хотелось, чтобы рядом был кто-то — кому так же противна вся эта ситуация, элита здешняя, деление на лучших и худших, конкуренция, борьба за власть. Арли напряженно переступила с ноги на ногу, взглянула на сестру. Вдвоем они стояли напротив компании, привыкшей определять все в своем классе.

Они не так глупы, чтобы устраивать драку, подумала Лайна. Это было бы скучно. Ну накидаем мы им, что дальше... главное, не бить сильно, а то ведь мы виноватыми окажемся. Да нет, тут в другом дело, они же не дуры, они действительно умные девочки.

И красивые. Элмира — тонкие брови вразлет, умные темные глаза сверкают, Вэлия, с молочно-белой кожей, чуть надменным взглядом принцессы, Синти, смазливая, как куколка... Приятно посмотреть. И спортсменки. И вообще хорошие, просто замечательные девочки.

Синти Рон широко улыбнулась.

— Девчонки... Мы вот с вами все ссоримся. А давайте помиримся, а?

Лайна и Арли переглянулись. Старшая ответила Синти легкой улыбкой.

— А мы разве ссорились с вами?

Синти улыбнулась еще шире. Приблизилась к Лайне, протянула ей ладони крест-накрест — так на Ярне принято мириться. Потрясла руки Лайны. Потом повторила тот же самый жест с Арли. Вслед за Синти подошли и другие. Квиринки молча улыбались, пожимая крест-накрест чужие руки. Что означает вся эта комедия? Зачем мириться — разве была какая-то ссора?