— Что ты имеешь в виду? А если человек болеет вечером? Он что, не может помощь получить?

— Ну понимаешь, — Эника опустила глаза, — тогда они спросят, а почему утром не вызвали... а что, не могли до завтра подождать... Да ладно, это ерунда, мама завтра вызовет, и все.

— А сегодня что, ты мучиться будешь?

— Да ладно, а что тут такого? Я привыкла. Я же каждый месяц болею.

Лайна и Арли переглянулись. Слишком уж это дико. Ребенок болеет каждый месяц... на планете давно есть иммуностимуляторы надежные, и никто не озаботился тем, чтобы ребенок стал здоровым. Ах да... папа же говорил, что квиринские лекарства здесь очень дорогие. Но почему? Ведь это же нарушение Этического Свода — медицинскую помощь вообще НЕЛЬЗЯ оказывать за деньги. Хотя Ярна не входит в Федерацию и даже на правах второго круга не входит.

— Знаешь что? — сказала Арли, — надо будет с мамой и папой поговорить, у нас же есть лекарства.

— Хорошая мысль, — согласилась Лайна. Она посмотрела на Энику, лицо девочки было розовым от жАйре, и под носом засохла какая-то грязь... действительно, грязь... хотя при насморке чего удивительного. Эника дышала приоткрытым ртом.

Лайне вдруг вспомнились недавние дежурства в больнице — их катерва проходила практику. Там их всему научили, как за больными ухаживать. В конце концов, основы ухода входят в экзамен по первой медицинской помощи.

— Ты пить, может быть, хочешь? — спросила она Энику — или есть? Ты скажи, чего, мы тебе все принесем.

— Да нет, что вы, — застеснялась Эника, — я же могу ходить... Я пила недавно. А вы, если хотите, возьмите печенье там, в шкафу. Вы же не обедали...

— Мы можем обходиться без пищи три дня, — важно ответила Лайна, — мы тренировались в походе. Так что за нас не переживай.

Арли встала.

— Знаешь что, я пойду принесу какой-нибудь напиток сюда. Чтобы Эника могла пить, не вставая. Ведь она все время теряет жидкость, через эти выделения через нос, я имею в виду. Эника, ты что пьешь обычно?

— Да ничего, просто воду из-под крана.

Лайна встала.

— Знаешь что, ты тут посиди, а я схожу в магазин...

— Да нет, я тоже могу сходить!

— Ну сходи, — Лайна вытряхнула карман. Родители всегда давали им немного денег, — вот и мои возьми тоже. Купи чего-нибудь попить и фруктов, ладно?

Арли убежала. Эника недоуменно смотрела на Лайну.

— Мне так неловко, — сказала она, — чего вы так... из-за меня... это же ерунда.

— А как? По-моему, нормально, — сказала Лайна, — если бы мы заболели, ты что бы, о нас не позаботилась?

Эника задумалась. А приходилось ли ей вообще о ком-то заботиться? Получается так, что и нет, наверное. А может, просто она об этом не думала? Может, надо было о ком-то заботиться, а она...

Но о ком? Может быть, об этой крысе Скалли, когда та попала в больницу? Или о Синти? Вспомнив об одноклассницах, Эника ощутила тошноту.

— Поди все рады, что меня сегодня нет? — спросила она с горечью. Лайна посмотрела на нее с непонятным состраданием и долго думала, прежде чем ответить.

— Ну что ты, — сказала она наконец, — все в глубоком расстройстве. Им же если кого-нибудь не потравить, и жизнь не мила.

Эника улыбнулась несмело.

— Лайна, — сказала она, — я вчера вечером... ну, подумала... ты мне говорила, помнишь, чтобы я попробовала записать истории, которые я сочиняю. Ну и я попробовала... Вон там лежит, в первом ящике — видишь?

Лайна вытащила замызганную тетрадочку.

— Можно почитать? Правда? — она с жадностью углубилась в чтение. Эника исписала всего страницы две. Хотя почерк ее разбирать было сложно, вскоре Лайна закончила чтение. Эника смотрела на нее жадно и внимательно.

— Ну как тебе?

— По-моему, здорово, — сказала Лайна, — Но ты дальше пиши! А вообще-то тебе циллос нужен, конечно, чего от руки цАйрепать.

Эника вздохнула.

— Мама сказала, что они хотят купить циллос, но мне нельзя будет к нему подходить, потому что я горе луковое...

— Что-что?

— Горе луковое. Ну значит, что я всегда что-нибудь ломаю, и все такое.

— Да уж, горе луковое. Но написала здорово, правда!

Лайне и в самом деле нравились истории Эники. Эника сочиняла сказки про страну котов и кошек, они у нее жили и действовали как люди, отправлялись в путешествия и даже проникали в человеческий мир под видом простых животных. Похоже, в этой кошачьей стране Энике удавалось пережить и почувствовать то, что никак не было ей доступно в человеческой реальности.

Поэтому именно — а не просто из страсти к пушистым четвероногим друзьям — все стены комнаты Эники были оклеены фотографиями и постерами с кошками, котами, котятами... Это были не просто очаровательные создания — это были портреты ее героев.

Самое смешное, что в реальности Эника страдала аллергией на кошачью шерсть...

— Знаешь что, — Лайна вдруг вспомнила о разговоре с Арли по пути сюда, — мы чего-то так подумали... У тебя вот с учебой проблемы. А у нас ведь знаешь почему проблем нет? Мы учились по квиринским методикам. У нас и мнемоизлучатель дома есть. Давай будем вместе уроки готовить, тогда тебе легче будет? И еще мы тебя можем научить эдолийской технике, тогда ты и без мнемоизлучателя легко будешь все запоминать. Хочешь?

— Ой... — тихо сказала Эника, — конечно, хочу...

— И еще, — продолжала Лайна, — если вдруг, например, нас не будет... Тебе надо научиться тоже драться, чтобы если они тебя опять будут бить, ты могла защититься. Правильно? Давай заниматься рэстаном с нами?

Эника прикрыла глаза короткими белесыми ресницами.

— Но я же... ты же знаешь, я ничего не могу, я неловкая такая...

— Ну так это как раз дело исправимое, — бодро ответила Лайна, — только смотри, много заниматься придется. Мы знаешь сколько занимались... — она хотела сказать «на Квирине», но вовремя прикусила язык, — каждый день с утра почти по часу... И три раза в неделю большие тренировки, часа по два, по три. Напрягаться приходится... Но это надо просто привыкнуть. Давай — когда поправишься, начнем?

— Давай, — тихо ответила Эника.

Вбежала Арли, размахивая сумкой.

— Вот я тут купила... Это лимонник, самый настоящий! В нем знаешь сколько витаминов.

Она поставила бутыль на стол.

— Я стаканчик принесу, — Лайна встала.

— Лимонник, он очень вкусный, — радостно сказала Эника, — я пробовала.

— И еще тебе яблоки, — Арли выгружала покупки на стол, — и вот земляника. А это я нам взяла... пряники. Ну и тебе тоже, если хочешь. А то мы и правда еще не обедали.

— По-моему, девчонки просто молодцы. Отличная идея, — сказал Арнис. Лайна и Арли немедленно порозовели от удовольствия.

— Вы могли бы и сегодня пригласить Энику с собой, — заметила Ильгет, — или она куда-нибудь идет с родителями?

— Нет, — сказала Лайна, — она никуда не ходит с родителями, она сама сказала. У нее папа неродной, она его только с восьми лет знает... и похоже, что они с мамой скоро опять разведутся. И вообще они никуда не ходят.

Ильгет отвернулась, подошла к подоконнику, стала нарезать купленный вчера пирог. Слишком знакомая ситуация. Вот так же и она в детстве никогда и никуда не ходила с родителями. Похоже... Ильгет, кстати, тоже дразнили в классе, но Нела всегда была на ее стороне, так легче.

Как нестерпимо жаль, что нельзя просто позвонить Неле... Последнее письмо от нее приходило месяца три назад. А сейчас она понятия не имеет, что Ильгет на Ярне, иначе, наверное, примчалась бы поездом, как угодно. Но нельзя... Нела считает, что Ильгет где-то далеко, на очередной акции.

— Дара, — Ильгет поставила пирог на стол, уселась, — а ты как? Ни с кем не подружилась?

Девочка пожала плечами. У нее на Квирине осталась лучшая подруга. Дара была не слишком общительна. Но похоже, ее это мало трогало.

Эльм тоже не нашел себе приятеля здесь, хотя иногда играл с сыном Ксены. Анри-то понятно... Ильгет бросила взгляд на старшего. Вон, кажется, усы начали наконец-то расти. Но с эпиляцией он не торопится. Анри вряд ли найдет друзей в школе, он вообще все время рассматривает себя как секретного агента на Ярне. Жаль только, что задания у него на самом деле нет... впрочем, как знать. Может, и Анри пригодится однажды.