— Я все равно люблю тебя, Арнис, — тихо сказал сагон. Не было вокруг Вселенной. Только маленькая площадка посреди тумана, на которой они стояли вдвоем. Арнис ощущал себя смертельно уставшим, как после недели тяжелых боев. Он уже ничего не чувствовал, ему было холодно и хотелось язвить.

— И Данку ты тоже любил?

— Данка жива, — сказал сагон, — потому что смерти нет. А боль... несколько часов боли. Полно, Арнис, ты же знаешь, как это неважно. Тебе приходилось испытывать худшее. Ты уже забыл об этом.

— Так смерти все-таки нет?

— Просто уровень сознания у всех разный... один поднимается на уровень, другой опускается. А судьба Данки... что тебе до нее? У нее свой путь. Но вспомни цхарнита там, в схроне — вспомни, как он кричал. Твои руки едва не ослабли. Но ты только крепче сжимал его пальцы стержнями. А потом ты убил его.

— Я виноват в этом и отвечу.

— И я виноват... Арнис, и я знаю, что виноват — но я делал это... ради тебя. И ради нее тоже. Арнис, я не теряю надежды. Ты отверг меня, но всегда можешь вернуться. Я буду ждать тебя. Корабль выходит из подпространства, мне будет трудно поддерживать связь...

Последние слова Арнис слышал как сквозь туман. Он терял сознание.

Арнис несколько секунд пытался осознать себя. Потом сорвал с носа демонстратор. Ильгет, улыбаясь, смотрела на него со стены.

— Иль, — прошептал он. Потом увидел Распятие.

Он слез с койки, оказавшись на полу на коленях. Головой — в холодный бортик. Он долго молился, путая слова, плача временами. Потом встал и побрел к умывальнику.

Он вытянул руки, и увидел свежий, чуть кровоточащий еще шрам на запястье.

Иост обернулся.

— Еще рано, — сказал он, — поспал бы еще... Арнис?!

Он увидел. Вскочил, подошел к Арнису, взял его за плечи.

— Что с тобой?

— Все хорошо, — Арнис посмотрел ему в глаза, — все хорошо. Если хочешь, принеси блинкер.

— Да нет, я вижу...

— Этого следовало ожидать, — сказал Арнис, — мы были в подпространстве.

— Что у тебя с рукой?

— А, да... надо заклеить, — Арнис сел, вытащил аптечку.

— Давай, я заклею, тебе же неудобно, — Иост достал кусочек псевдокожи, приладил на ссадину, — откуда это?

Арнис хмыкнул.

— Сагон порезал.

— Это все? Ты не ранен?

— Это все. Просто, чтобы я не забыл... наш разговор.

— Ох ты, Господи! — вздохнул Иост, — так... ты сядь. Я тебе сейчас чаю принесу. Есть хочешь?

— Нет.

Иост пошел на кухню и через четверть минуты появился с горячей кружкой.

— Спасибо, — сказал Арнис безжизненным голосом.

— Ты пей, — Иост сел рядом, — Господи, как же тебя угораздило-то...

— Вот что... — Арнис отхлебнул чай и поставил кружку, — я сейчас отчет напишу. Или, хочешь, я тебе расскажу, и сделаем запись...

— Ты делай, как тебе удобнее. Может, написать проще будет? Мне, конечно, хотелось бы услышать, но как тебе лучше.

— Хорошо. Я тогда напишу, — кивнул Арнис.

— Ты знаешь, я не буду уходить, — сказал Иост, — посплю здесь, в Посту.

Арнис с признательностью посмотрел на него. Хоть и прошло несколько часов, и вроде бы, уже удалось как-то успокоиться... уже исчезло это ощущение ветра, пронизывающего до холода в кишках — все равно остаться одному ему было бы страшно.

Хотя в Пространстве, возможно, сагон его и не достанет. Дело не в этом.

— Да еще и спать не хочется, — добавил Иост, — давай поговорим с тобой.

— Давай.

Арнис уже закончил рутинную проверку систем и теперь спокойно сидел в пилотском кресле, а Иост устроился в соседнем. Они только что позавтракали вместе. Арнис нашел в себе силы поесть — через отвращение. Есть не хотелось совершенно, но это рекомендовалось. И действительно, как раз после этого и стало полегче на душе.

Безумие, подумал Арнис, в каком диком безумии мы живем... Почему реальная драка с шибагами никаких эмоций у меня не вызывает, кроме веселья. И вот этот сон... все-таки сон... обычный разговор — почему он так меня вымотал? Страшно подумать, что до Квирина еще три недели. Я не выдержу. Мне восстанавливать нужно психику.

Он повернулся к Иосту. Тот смотрел на него серыми добрыми глазами, в которых светилась жалость. Арнис чуть улыбнулся.

— Арнис, — тихо сказал Иост, — тебе о чем лучше сейчас говорить? Может, лучше отвлечься? Ты на Артиксе был когда-нибудь? А, что я спрашиваю, ты же был с Ильгет.

— Да, — Арнис оживился, — это, наверное, лучшее, что в моей жизни было. Просто сказка. А ты...

— Я был с родителями. В 15 лет. С родителями, братом и сестрой. Мы жили на островах, там такой чудесный отель... прямо под открытым небом. Хижины из пальмовых листьев. Костры. Мы плавали на плотах по океану, ловили таких рыб огромных... Нет, наверное, не получится так? — Иост заметил, что глаза Арниса потухли, он весь словно ушел в себя.

— Знаешь, Иост, спасибо тебе. Но не получится сейчас меня отвлечь. Я пока ни о чем другом не могу думать.

— Все-таки лучше бы я подежурил.

— Да какая разница? Мы же оба здесь сидим, считай, что оба и дежурим. А заснуть... я сейчас не смогу заснуть. А ты спи... ну не можешь же ты все три недели не спать теперь!

— Мы можем спать вместе, — решил Иост, — прямо здесь, в Посту. Когда ты сможешь заснуть, тогда и я. А может, тебе принять таблетку?

— Ну что ты... Я думаю, естественный сон сам придет. Я боюсь, правда... Сколько нам еще переходов предстоит?

— За все время? Сейчас прикинем... восемь еще.

Арнис заметно вздрогнул.

— Эх... согласился бы ты, я бы тебя отвез на базу.

— Тебе одному не разрешат дежурить, ты не ско.

— Да, ну и что? У тебя психическая травма, это же ясно. Зря не соглашаешься.

Арнис глубоко вздохнул.

— Ничего. Я думаю, обойдется. Я смогу. А бежать — не хочу... это даже лучше, если я с ним снова встречусь. Я хочу понять его... понять. В чем тут дело. Понимаешь, Иост? Сколько можно воевать — мы должны разобраться!

— Арнис... уже 700 лет разбираемся!

— Я это слышал, — упрямо сказал Арнис, — и все же...

Иост помолчал.

— А если это не в человеческих силах — разобраться? — спросил он, — ведь мы не можем их понять, они — сверхлюди.

Арнис пожал плечами.

— Но мы должны попытаться. Проще всего сказать — это не в человеческих силах.

— Знаешь, Арнис... мы все рисковать привыкли. Жизнью там... это все понятно. И правильно, наверное. Но... тут ты большим рискуешь. Ведь это все равно, что с сатаной разговаривать. Хочешь свою душу навсегда погубить?

Арнис молчал какое-то время. Потом сказал.

— Видишь, мы так и так этим рискуем. Не только жизнью. Мы в любом случае можем встретиться с сагоном. Так вот я хочу не вслепую с ними встречаться. А знать уже, в чем дело... А разве мало душ они погубили — тех, кто вовсе не стремился ни в чем разобраться? И — разве у меня или у тебя может быть уверенность, что в следующей беседе мы выстоим? Что он нас не сломает?

— Может быть, ты и прав, — пробормотал Иост. Потом он сказал.

— Ты знаешь, я ведь ничего не знал о твоих занятиях. Каюсь... ты как-то заговаривал, да я не заинтересовался.

— Ну что ты... я и не стремился особо афишировать.

— А вот сейчас увидел случайно эту твою таблицу... Сильно. Тут уже монографию писать можно.

— Да не монографию... Просто, Иост, понимаешь, научный подход нужен. Слава Богу, я социолог. Диплом только что не защитил. Все это надо анализировать всерьез. В общем, да... работа большая. Конечно, она еще далеко не закончена. Но уже какие-то контуры появились... — Арнис помолчал и добавил мрачно, — причем в этот раз сагон мои выводы подтвердил.

— Ты знаешь, я не совсем понял. У тебя с ним такой разговор получился... Я понимаю, ведь слова — это поверхностное, там еще многое в мыслях оставалось. Так ведь я не знаю, что у тебя за выводы. Ты уже что-то понял, зачем они пришли к нам. Расскажи. Или это пока тайна?