Что же касается «Папы-Веры», то её история напоминает историю «Папы-Геры» с принципиальным, правда, различием. Буквально через десять лет после открытия «Герыча» некий старик-фармацевт, бывший уже фактически в маразме, работал над созданием новых слабительных средств, столь нужных зачастую именно людям его возраста. Звали этого старичка Михаил Пафнутьевич Палтус. Используя метод проб и ошибок, он изобрёл зверски действенное слабительное, способное победить любой старческий и нестарческий запор, и чтобы его вовсю покупали и пили все — даже дети! — он добавил множество чисто вкусовых добавок и получил некий вполне приятный напиток, который он сделал шипучим, словно лимонад.

По вкусу новый напиток напоминал «Папу-Геру», за тем только исключением, что совершенно не обладал никаким действием — ещё бы! Героина- то и в самом деле там не было, ни на атомном, ни на молекулярном, ни на субатомном уровне, поэтому вначале «Верыч» покупался крайне плохо и воспринимался, как своего рода издевательство: всё вроде нормально, и цвет и вкус, а понта никакого нету! Его и покупали одни лишь старушки, да детки, да и то неохотно. Необходимо было срочно что-либо придумывать, ведь, в конце концов, и старушки и детки — тоже люди, и им тоже не чуждо стремление к кайфу…Михаил Пафнутьевич Палтус пораскинул мозгами, хотя и считался общепризнанным тугодумом, но тут вставал вопрос о его финансовом будущем, а в таких случаях даже ему приходили на ум разные идеи. Прежде всего, он страшно ненавидел "Папу Геру", и его первой добавкой стал налоксон — прямой андидот героина. "Вот вам всем!" — радостно размышлял он. И в самом деле, любители «Герыча», по каким-то причинам иногда не найдя своё любимое пойло, покупали «Папу-Веру» и жестоко обламывались — их воистину начинало "ломать"!! Никто сперва не понимал в чём дело, а Палтус широко в прессе объяснял это дурным влиянием «Герыча» и ничем другим. "Вот мой «Верыч», " — вкрадчиво заявлял он в интервью. Однако, на чистом отрицании далеко не уедешь. Приверженцы «Папы-Геры» просто вообще перестали просто под страхом смерти покупать «Верыч», и Михаил Пафнутьевич вновь оказался не у дел. Он думал, думал, думал и наконец опять кое-что придумал. Прежде всего он исключил из состава налоксон — и вовремя, а то, если бы его нашли, Палтус несомненно был бы обвинён в нечестном ведении бизнеса, даже если это и было продиктовано самыми благими намерениями. Затем он разработал настоящий витаминный коктейль, сделав свой напиток убийственно полезным. И наконец…Новая мысль была подсказана ему самим названием: Папа-Вера…"Папа-Вера, Папа-Вера…" — произносил он вслух по нескольку раз в день. "Первитин!" — наконец осенило его. Первитин был мощный допинг амфетаминового ряда, тоже уже запрещённый даже к медицинскому применению из-за свой огромной токсичности… Пришлось, как в «Герыче» использовать субатомный уровень, впрочем, «Папу-Веру» особенно никто и не проверял — на всех произвёл впечатление мощный витаминный коктейль; гос. надзор словно уже априорно считал, что создатель-Палтус не будет добавлять ничего предосудительного. Так, в конце концов, и возникла «Папа-Вера» — напиток, обожаемый всеми теми, кто хочет иметь зверскую, повышенную работоспособность, а поскольку при капитализме это необходимо всем, «Верыч» вскоре составил серьёзнейшую конкуренцию «Герычу», а иногда даже и обгонял его по количеству проданного. Напрасно руководство «Герыча», Метцнеры, бесконечно доказывали ужасную, чудовищную вредность первитина, полуторагодовое ежедневное употребление которого ведёт к подлинной шизофрении, Палтус на это недвусмысленно заявил, что им был подкуплен всё тот же самый химик-неудачник, который запросто может обнародовать наличие героина в «Папе-Гере». Метцнеры вспылили; в одно прекрасное утро химик был обнаружен под забором у своего дома с простреленным затылком. Палтус выразил безмерное соболезнование такому повороту дел, однако намекнул, что пресловутый анализ химик успел ему передать, и теперь он находится в недосягаемом, для всех заинтересованных лиц, месте. Что делать — пришлось Метцнерам смириться. В конце концов они встретились — Палтус и Метцнеры, и состоялось Великое примирение. Но по-другому и быть не могло, тем более, что в народе стал пользоваться популярностью коктейль из «Папы-Веры» и "Папы — Геры вместе — своего рода "спид-болл. Ещё стало популярно всю ночь пить «Верыч» в больших количествах, всё время догоняясь и догоняясь им, а затем снимать отходняк, закидываясь приличной дозой «Герыча». Итак, эти два мощных напитка, два титана нашего времени, оказались нужны друг другу, словно старые любовники, которых ничто не в силах развести, либо же, как две стороны одной золотой монеты. Поняв, что они теперь друг без друга никуда, да и не нужно им этого — вместе они заработают намного больше! — «Герыч» и «Верыч» поделили сферы влияния, дали друг другу торжественные клятвы хранить свои тайны и теперь уже совершенно спокойно продолжили свою деятельность, сохранив вражду только лишь на бытовом уровне, на деле же став истинными — не разлей вода! — друзьями. У Палтуса обнаружился приёмный сын — тоже Палтус, хотя и Серёжа, он передал ему секрет ("не жалей первитина, сынок!") и тихо скончался на девяностом году жизни, став настоящим мультимиллионером. Вот так вот вершатся капиталистические дела!.. Через многочисленные тернии, в обход законов, проходя по краю пропасти, люди становятся богачами и стяжателями; ну если уж вас коробят различные моральные комплексы, если ж вы мечтаете о честном труде, который под старость непременно принесет вам небольшие сбережения, то всё это не для вас. Сидите в глубокой заднице и уповайте на свою незапятнанную честь, она поможет вам ощущать запах денег, которые отпечатаны не для вас, и надейтесь на смерть — уж она- то должна расставить все точки над i, а ещё лучше отхлебните побольше «Герыча» и не забивайте себе башку всевозможными пересудами. Каждому — своё!

Экипированный деловыми бумагами, реквизитами разных банков, печатями и всевозможными доверенностями, Зудов вновь ехал в родном автомобиле «Бенц» по сверкающей отелями и красочно развешанными повсюду предложениями любых услуг великой, как русское экономическое чудо, Москве. Он остановился на светофоре, уже вполне спокойный и не переживающий. Он почти поверил в план Трутя и своё решающее участие в нём, и предвкушение большого количества шуршащих денежных масс заставляло трепетать его ноздри, и как-то мятно холодило желудок. Миллиарды!.. Но какой банк даст этому проныре Трутю столь огромный кредит? Под что?!! Или они заодно, а директор в доле…Наверное; в конце концов, это их дело. Зудову было необходимо как можно быстрее найти какого-нибудь старого лоха, который поставит под заготовленным документом подпись со всеми своими данными, а дальше должен скоропостижно умереть, либо куда-нибудь раствориться. Но лучше уж умереть: нет человека — нет проблемы, как говорил товарищ Сталин. В принципе, всё не так уж и сложно: З. З. решил начать свои поиски с дома престарелых; наверняка, там найдётся некий вечно обоссанный старичок, который за небольшую мзду и за тарелку супа подпишется под чем угодно. Ещё лучше, чтобы жить ему оставалась максимум неделя. Вот это и надо выяснить прежде всего!

Зудов блаженно потянулся, вдруг неприятно ощутив лёгкую боль в пупке и в заднем проходе. Ах, это их чёртов "хроник"!.. Ну уж нет — Захар Захарович до смерти боялся всех этих новых изобретений; мало ли что! Надо обойтись без него!.. Да может сейчас уже всё и решится! В конце концов, что нужно? Найти субъекта при смерти, накормить его, напоить, оформить ему хорошие похороны, пенсию внучке и получить подпись со всеми необходимыми причиндалами! Ну разве не ерунда!.. Всё-таки, Труть — гений!

Неожиданно дверь зудовского автомобиля открылась, и на сидение села застенчивая молодая девушка с красной сумочкой.

— Я никого не подвожу! — отмахнулся Зудов, тут же автоматически подумав, что скоро он сможет иметь всех красавиц любых рас, фигур и лиц.