— А я никуда и не еду, — скороговоркой проговорила девушка и тут же выпалила: — Когда у меня бывают критические дни, раньше я обычно использовала тампоны "Сухой рай", потом перешла к прокладкам «Пи-пи», это, конечно, хорошие прокладки — можно одевать белое бельё, играть в хоккей, резко нагибаться в танце в ночном клубе, стоять на голове…Но ничего не сравнится с новыми прокладками «Хронос», ибо они с крылышками!.. Загнул их за трусики — и можно вообще хоть штангу поднимать, и это в критические-то дни!.. — девушка с какой-то укоризной посмотрела на ошарашенного Зудова. — И сухо, сухо… — почти пропела она. — С крылышками! Прямо хоть бери и лети, словно птица — вот какие это прокладки! Запомните: "Хронос"!!

— Но я-то тут при чём? — еле придя в себя от такого напора, злобно сказал З. З.

— Ну…Ну не вам, так вашей подружке. Жене. Любимой, наконец. Дочке!

— Нету у меня никакой дочки! — остервенело вымолвил Зудов. — А ну — пошла отсюда! Выметайся! Совсем уже оборзели! Срать я хотел на все ваши прокладки!! Подмываться надо чаще! Не надо мне ничего…

— И кто знает… — словно совершенно не слушая его, продолжила девушка, — возможно, они и вам понадобятся…причём в скорейшем времени. Ведь крылышки! А то улетите куда-нибудь без прокладок — совсем будет непорядок! Запомните: "Хро-нос"…

— Вон отсюда! — рассвирепел Зудов.

— Три рубля — и пачка ваша. И никуда я не уйду. Будете упорствовать, закричу, что вы меня тут насилуете. А там…Я думаю, среди ваших документиков наверняка найдутся такие, которые нежелательно было кому-нибудь смотреть. Тем более, милицейским…

— Ах ты…Стерва!! Сучка!!!

— Полегче, — цинично сказала девушка, доставая пять пачек прокладок «Хронос». — Гони пятнарик, забирай товар. А не то…

"Это же чёрт знает, что такое!!" — совершенно опупело подумал Зудов, доставая деньги и включая сигнал аварийной остановки, а то ему уже избибикались. "Ну…Ну просто слов нету! Ну можно ещё, извиняюсь, засирать мозги по радио, по телевидению, но что бы так…С ума сойти! Вот гады, гады!! Нет, надо пулемёт покупать. А с другой стороны — неужели ж я пристрелил бы её из-за этих вонючих прокладок?! Но почему она сказала, что они мне скоро понадобятся…И что лететь…И почему-то "Хронос"…Вот гадина! Надо с ней осторожнее — может, шпионка какая-нибудь…Ладно, в конце концов подарю Небабе. Ах, Лерочка!..»

— Ну вот и умница, — совсем уже ласковым тоном произнесла девушка, как только получила деньги. — Ничего, ты меня ещё добром вспомнишь. Тренажёров никаких не надо?…

— Ах ты… — Зудов замахнулся кулаком и наверняка бы ударил эту паскуду, но она мгновенно выскочила из машины и нежно помахала З. З. ручкой, после чего недвусмысленно указала большим пальцем руки на низ своего живота, от души расхохотавшись.

Зудов брезгливо бросил прокладки на заднее сидение и остервенело рванул вперёд. Включив свою любимую радиостанцию "Коза ностра", он упоённо углубился в бесстрастно излагаемый диктором план свержения существующего строя с обязательным четвертованием президента и кастрацией всех министров и членов парламента, и вскоре почти уже совсем забыл об этой странной девушке и её прокладках с крылышками, которые, тем не менее, вполне реально лежали на заднем сидении.

Зудов ехал, ехал и, наконец, приехал. "Кажется, это — здесь. " — буркнул он, сверяясь с картой и вперяясь в аккуратный двухэтажный коттедж, заросший плющом и диким виноградом, словно дача какого-нибудь грузина. Табличка у входа гласила: "Митинский дом престарелых. Вход по пропускам. " "Это я — в Митино? — изумился З. З. — Вот занесло…Ну что за жизнь — то Митино, то какое-нибудь Коньково-Ебуново!"

Зудов тщательно закрыл автомобиль и с некоторым трепетом поднялся по ступенькам. Ещё не зная, какую фамилию ему называть, чтобы сойти за родственника, он вдруг обнаружил, что за вахтой никто не сидел — ни охранника, никакой характерной бабушки, которая скорее умрёт, чем кого-нибудь пропустит. Опешив от своей неожиданной удачи, Зудов вначале растерялся, а затем, как подлинный вор, бесконечно озираясь по сторонам, быстро вбежал на второй этаж по лестнице, покрытой характерной красной ковровой дорожкой, ворс которой стоял дыбом от недавнего пылесосенья. Пройдя по белому, похожему на больничный, коридору, Зудов как раз оказался у двери с надписью "Медицинский кабинет" — то, что ему как раз было нужно. Кашлянув, он постучал. На этот раз его не ждало столь бесспорное везение, как у входа в этот дом: за дверью кто-то был и женским голосом ему неприветливо ответил:

— Ну кто там ещё! Фуу — надоели! Входите!

Зудов приосанился, поправил зачем-то прядь своих волос, прямо как женщина перед свиданием с возможным сексуальным партнёром, и раскрыл дверь, входя.

Его взору предстал чистый кабинет с белыми стенами, белыми шкафами с лекарствами и белыми папками. За белым столом сидела пожилая, злобного вида, женщина в белом халате и читала журнал "Секс для старых дев". Увидев Зудова, она привычно-строго на него посмотрела, потом как-то неприветливо удивилась.

— Вы к кому? — резко спросила она.

— Видите ли… — начал Зудов, натужно улыбаясь

— Сегодня посещений нет! — не слушая его, отрезала она. — Первый раз, что ли?

— Да я…Да мне не для этого…Точнее, для этого…Но не совсем…Я…

Зудов вконец запутался.

— Документы! — приказала женщина. — Кто вы, и что вам здесь нужно?! Предупреждаю: мой палец постоянно лежит на красной кнопке, ОМОН приезжает через одну минуту двадцать секунд. Так что мало не покажется!

"Не на красной кнопке он у тебя лежит, а на красном твоём клиторе! — раздражённо подумал про себя Зудов. — Вот гнида! Даже слушать не хочет!"

Потом его вдруг осенила одна гениальная мысль. Он не спеша полез во внутренний карман своего чудеснейшего японского пиджака «А-Сука» с рыжим отливом, но достал оттуда не паспорт, а пачку денег, которую так же не спеша положил на белый стол перед женщиной. Она тут же, как бы против воли, слегка улыбнулась, отложила в сторону журнал "Секс для старых дев", но затем вновь приобрела суровое выражение лица, так что нос её заострился, как у покойника, и тихо спросила:

— Это — чего это? А?!

— Да видите ли…Можно сесть?

— Ну, присаживайтесь.

Женщина явно была не москвичкой, так как говорила с откровенным украинским акцентом. Зудов сел на белый стол, положил ногу на ногу, поставил перед собой свой дипломат и уже совершенно открыто и лукаво улыбнулся женщине.

— Как вас зовут?

— Ника Ардалионовна. Сплошная. Эта фамилия у меня такая — Сплошная. А что? Между прочим, главный врач Митинского дома престарелых. А что?

— Очень приятно, — изобразил З. З. живейшее участие. — Захар Захарович. Зудов. Заместитель генерального директора акционерного общества с ограниченным товариществом "жужуинвест".

— Ну и что? Кстати, это — действительно у вас такая фамилия — Зудов?

— Ну да, — не понял Зудов. — А что?

— Да ничего, — женщина вдруг задиристо расхохоталась. — Зудов! Зу-дов!.. Ха-ха! Так чего ж вам здесь надо, товарищ Зудов? Дедушку хотите сплавить, а? Или бабушку?

Её зелёные злобные глазки болезненно зыркнули по зудовскому колену.

— Да нет, что вы…Я — напротив! Понимаете, — заговорщически сказал Зудов, — наше АО — очень процветающая фирма, и мы…

— Рада за вас, — сухо проговорила Ника Ардалионовна.

— И мы хотели бы заняться благотворительностью. Помочь нашим детям…Старикам! Ведь государство их совсем забыло! А они же — наша гордость, наши мамы и папы!..

— Понятно, — сказала женщина, став вновь хмурой. — Хотите отмыть нечестные деньги. Предложить нам какое-нибудь гнилое дельце…Вам ведь нужна — как это у вас называется — крыша?

— Перестаньте! — укоризненно воскликнул Зудов. — Ничего нам от вас не надо! У нас всё и так уже есть. Повторяю: «жужуинвест» — очень респектабельная и богатая фирма. А у вас что — совсем нет проблем?

— Ха! — торжествующе хакнула Ника Ардалионовна. — Ха! Это у нас нет проблем?!.. Да как вы можете!.. Да у нас вообще ничего нет!.. Белья нет, лекарств нет, суден нет, этих…видеомагнитофонов — вот!.. Денег… — тут она нехотя покосилась на зудовскую пачку.