Возможно, так и будет после того, как ресторан откроется. Мэтт замедлит темп своей жизни и серьезно обдумает, не пора ли стать преданным одной женщине. Эмили. Если она того захочет.

Он оставался достаточно далеко, чтобы избежать соблазна прикоснуться к ней, и наслаждался предчувствием этого прикосновения.

Наконец она встала на ноги там, где вода ей была по пояс. Мэтт видел отблески огня на ее обнаженном теле. Ее дерзкие груди просили, чтобы их ласкали. О, какая это адская пытка — видеть ее и сдерживать свои эмоции.

Но что-то было не так. Мэтт понял, что ей стало грустно.

— Мне пора обратно в постель, — сказала она, отворачиваясь от него и пробираясь к пляжу.

— Эм, подожди. — Он схватил ее за руку, пытаясь задержать. — Почему ты уходишь?

— Ты не хочешь, чтобы я была здесь с тобой, — проговорила она дрожащим голосом. — Каждый раз, когда я приближаюсь к тебе, ты отодвигаешься.

Мэтт потянул ее к себе. Эмили была теплой и податливой. И уязвимой. Она отличалась от тех женщин, с которыми он обычно общался. Те были хищницами. Они, не колеблясь, давали мужчине понять, что хотели бы от него получить и что готовы дать ему взамен.

Эмили совсем другая. Мэтт почувствовал себя подонком. Возвратился после одиннадцатилетнего отсутствия, преследовал ее в течение многих дней и, когда она наконец сделала к нему шаг, отдалился. О чем, черт возьми, он думал?

— Ты запутал меня, — тихо сказала она. — Ты хочешь быть со мной или нет?

— Да, очень хочу. Я вел себя как идиот, прости. Мне казалось, что было бы забавно, если бы я смог заставить тебя, побегать за мной. Видно, я тешил свое тщеславие. Единственная из женщин, с кем я хочу быть, это ты, Эмили.

Он высказал вслух то, в чем боялся признаться себе все эти годы, — и мир не рухнул. Мэтт даже испытал облегчение, будто тяжелый груз свалился с его плеч. Эмили обняла Мэтта за шею, пригнула его голову к себе и поцеловала. Поцелуй начался как огненная вспышка, наполненная страстью, и становился все жарче. Эмили и сама была готова вспыхнуть сладостным огнем. Она изголодалась по Мэтту, и только вкус его губ мог удовлетворить ее. Гудение москитов, прохладная вода, плеск волн — все исчезло. Осталась только Эмили, ее гибкое тело и нежные груди, прижимающиеся к твердым мускулам его груди.

У нее была необыкновенно шелковистая кожа, мягкая от природы. Мэтт почему-то не мог вообразить, что Эмили обращается к помощи дорогих кремов или посещает курорты. Все в ней было естественно и чисто. Чего нельзя было сказать о его мыслях.

— В доме или на берегу? — спросил он, оставляя решение за ней, хотя у него имелось определенное предпочтение.

Она не разочаровала его:

— Конечно, на берегу.

Мэтт поднял Эмили из воды, и она охватила его ногами, а ее руки обвились вокруг его шеи. Когда они добрались до одеяла, он опустился на колени и посадил ее. Они растянулись рядом. Мэтт не мог налюбоваться совершенным телом Эмили. Никакая, супермодель или актриса из тех, кого он знал, не могла бы сравниться с ней. Эмили была прекрасна и телом, и душой. То, что она дала ему той ночью, было восхитительным даром, который Мэтт не мог полностью оценить до сегодняшнего дня.

Что она ответит, если он пригласит ее поехать с ним в Калифорнию? В голове загудело от этой мысли, и сердце учащенно забилось. Но готов ли он сам разделить свою жизнь с Эмили?

Единственная вещь, которую Мэтт знал наверняка, состояла в том, что ничто не казалось ему столь же правильным, как держать Эмили в своих объятиях.

Отблески огня танцевали на ее мокрой коже. Все в ней возбуждало его. Тело Эмили было гибким и стройным, мягким и женственным. Глаза Мэтта не могли оторваться от золотого кольца в ее левом соске. Оно вспыхивало в свете костра, мерцая на фоне загорелой кожи.

— Черт возьми, это красиво. — Мэтт скользнул пальцем вокруг кольца, затем закрыл глаза и вздохнул. — Теперь моя жизнь стала полной.

Эмили весело рассмеялась.

— Тебе так легко доставить удовольствие.

— Ты понятия не имеешь, как я хотел увидеть его. И сделать это… — Он опустил голову и мягко взял кольцо зубами.

Губы Эмили приоткрылись, и веки налились тяжестью. Мэтт слегка потянул, и у нее перехватило дыхание.

— А ты не думала вставить второе? — спросил он.

— Я могла бы. — Она провела пальцем поперек его соска. — Да и ты, возможно, тоже.

Если это сделает ее счастливой, то почему бы и нет?

Мэтт обхватил губами не только кольцо, но и часть ее груди, чувствуя во рту сильный вкус металла и единственный в мире аромат Эмили. Она застонала и запустила пальцы в его волосы.

Он почувствовал, что руки Эмили скользят по его животу. Пульс Мэтта бешено забился, и кровь вскипела, насыщенная желанием.

Эмили опустила голову и провела кончиком языка по его горячей коже. Если бы это была другая женщина, то Мэтту не было бы и вполовину так хорошо. Ее полная раскрепощенность поражала его. В ту давнюю ночь она с радостью приняла все, что он делал с нею, и, не смущаясь, отдавала ему сторицей. Вот точно так же происходило и теперь. Эмили не изменилась. Наслаждение в его теле нарастало, пока он не почувствовал, что теряет над собой контроль.

— Эм, остановись.

Мэтт видел ее взгляд, полный экстаза.

— Тебе не было хорошо? — спросила она.

Он посмотрел на нее. Его глаза так потемнели от желания, что выглядели черными.

— Мне было слишком хорошо. Но я пропущу леди вперед.

— Опять ты считаешь, что мужчина должен заботиться о женщине, — сказала Эмили и хотела продолжить поцелуи, но Мэтт быстро перевернул ее и прижал к одеялу. — А вот это уже нечестно!

— Подашь на меня в суд, — ответил он, широко улыбаясь. Потом снова взял зубами ее кольцо и слегка потянул. В животе у нее все перевернулось вверх дном, и она вскрикнула от наслаждения. Мэтт отодвинулся, восхищенно глядя на нее. — Твои груди совершенны.

— Не достаточно большие, — едва смогла произнести Эмили, потому что ей не хватало воздуха.

Мэтт начал целовать Эмили, продвигаясь к животу и останавливаясь, чтобы насладиться ароматом ее кожи. Наконец он прикоснулся горячими губами к ее бедрам, точно так, как в их первую ночь. В школе она слышала, как девочки хихикали, разговаривая шепотом о сексе и называя его «грязным». А Эмили это казалось таким личным. Таким… замечательным. И запретным. Мэтт подарил ей тогда наивысшее блаженство. И она, не колеблясь, возвратила ему все, находя, что девочки в школе говорили неправду. Эмили видела выражение небывалого удовольствия на лице Мэтта и знала, что это она заставляла его так наслаждаться…

— Ты думаешь о той ночи, — сказал Мэтт.

— Да, — пробормотала она. Он всегда знал, что происходит у нее в голове.

Шершавый подбородок Мэтта задел внутреннюю часть ее бедра. Тело Эмили мгновенно напряглось и выгнулось дугой.

— Легче. — Поглаживая рукой по ее животу, он придавил ее к одеялу. — Расслабься.

Расслабиться? Он шутит? Она же вся в огне!

Мэтт снова коснулся ее губами. Затем принялся целовать ямочку под коленом, сзади. А потом — лодыжку.

— Я не помню, чтобы тогда это было так долго, — задыхаясь, пробормотала Эмили.

— В юности все происходит быстрее, — объяснил Мэтт. — Не торопи меня.

Но как она могла ждать? Ей казалось, что сию секунду она сойдет с ума. Ее тело превратилось в миллион нервных окончаний, и мир потерял четкие очертания. Наслаждение медленно нарастало внутри нее, будто приливные волны, наползающие на песок, но внезапно Мэтт привстал.

Эмили неустойчиво качалась на краю немыслимого блаженства, и сил для произнесения слов у нее не было.

— Посмотри на меня, Эм, — хрипло произнес Мэтт.

Она с трудом открыла глаза. Сладостные ощущения захлестнули ее, когда их тела слились в одно.

— О, Эм! — простонал он.

С каждым движением Эмили и Мэтт продвигались все выше, и каждая ступень была мучительно прекраснее предыдущей, пока наслаждение наконец не взорвалось сверкающей многоцветной радугой… Эмили крепко обняла его, увлекаемая половодьем чувств. Минуту они лежали, успокаиваясь и вновь обретая дыхание, их руки и ноги переплелись. За всю свою жизнь она никогда не была столь близка ни с кем. Ни физически, ни духовно.