Но всё отнять и поделить
Не дай нам, Боже!
Потом чего-нибудь споём,
Опять за Новый год нальём,
Нам хорошо за бутылём
В масонской ложе…
Светлеет неба ерунда,
Январь идёт. Ты, брат, куда?
И я, с ногами не в ладах,
Пойду к кровати.
Окончен праздник. Я устал.
А жизнь, как джинсы-самопал,
Трещит по швам, везде завал…
Надолго ль хватит?
***
Этот взор прожигает насквозь, хоть и мягок, и нежен,
Вот ремарка: "Ночь за полночь. В комнате – те же".
Тишина без ответа. И варево ночи густое
Мы едины, как могут вообще быть едиными двое.
За такие глаза рушат в пыль и семью и карьеру,
И считается время не почасово — поколенно.
Бьют удары в висках, неритмичны, пугающи, звонки.
Все нерезко вокруг этих глаз, словно брак фотопленки,
Их прозрачность затянет, закружит мальстрёмовым бредом...
Погрузился. Не выплыл. Погиб. Но и счастье изведал.
***
Чтобы на сердце стало лучше
И дабы воздух легче стал –
Заполни день "Бесаме Мучей",
А также "Чаттанугой Чучей"
Прогладь болящие места.
Ты сразу вспомнишь время оно –
Скрип деревянных половиц,
Изгиб змеиный саксофона,
Дуэт Сачмо и Эллингтона
На снимках сломанных ключиц.
Взгляни в окно – такая слякоть,
Прижми к стеклу горящий лоб.
Сочится дня густая мякоть,
И остаётся только плакать
Под звуки рваные синкоп.
ПЕСНЯ К КИНОФИЛЬМУ
Что-то сердце чаще биться стало,
Вижу через памяти пожар –
Солнце, как подбитое, упало
За пропахший кровью Кандагар.
Разную всем выдала дорогу
Никому не нужная война.
Где вы, Толик, Саня и Серёга?
Мне остались ваши имена...
Жаркие полуденные склоны
Нас вели на низкий перевал,
Лился пот на пыльные погоны,
Если кто в погонах понтовал.
Взрыв расцвёл у самого порога,
Падает саманная стена...
Где вы, Толик, Саня и Серега?
Где хранятся ваши ордена?
Быстро умирало наше детство,
И рождалось в муках из него
Спиртом обожжённое соседство,
Кровью окроплённое родство.
На детей своих смотрю нестрого,
Нежности в душе звенит струна.
Где вы, Толик, Саня и Серёга?
Им достались ваши имена.
ДОБРОПЫХАТЕЛЬ
Живу на даче в Востряково,
Беспечно, но не бестолково,
Воды нет в кране, что ж такого?
Зато есть с кем поговорить.
Здесь тёзка невского поэта
Житьё мне скрашивает это,
И разговоры до рассвета
Прядут невидимую нить.
В прокуренной холодной кухне
Грызет науку Саша Кушнир,
Ему не холодно, не душно
Учиться под "Алиготэ".
Хоть Саша на правах на птичьих,
Но что-то вмиг сложил и вычел,
Он знает чисел тех обычай,
А также знает каратэ.
Снегами сглажена платформа,
На мне тулуп, как униформа.
На всё – от бури и до шторма
С такой одеждою плевать.
Иду враскачку по тропинке
К одноэтажной той картинке,