Для разумного человека не оставалось выбора. Расы и народы Биржи лицемерно поклонялись миллионам разных богов и божков, практически все из которых были выдуманы ими по своему образу и подобию для служения их нуждам. Многие биржанцы, если не большинство из них, вообще не верили ни во что.

Миколианцы же, с другой стороны, поклонялись силам зла и тьмы и служили им, поскольку они были неизменными, и хотя он так и не мог понять, какую пользу это приносило, и уж точно не хотел бы такой жизни для себя, но по крайней мере, они были непоколебимы в вере. Миколианцы шли по пути тьмы потому, что во тьме родились и во тьме выросли. У мицлапланцев же не было ни сомнений, ни вопросов, ни хаоса и никаких ритуалов темных богов, которые бы не обращали на своих адептов никакого внимания. Очень возможно, что большинство из миколианцев в глубине души питали ничуть не больше веры в своих богов, чем биржанцы, но, по крайней мере, у них не было неразберихи.

Но здесь, в Мицлаплане, ни один разумный человек не усомнился бы в истинности своих верований и системы. Да и как это было бы возможно, когда Ангелы жили среди верующих, верша правосудие и милосердие, и были равно доступны и великим и малым, каждый день, через божьих избранников?

Экипаж подъехал к кампусу, потом покатил по дороге, идущей вдоль беговой дорожки, и они с возницей, оба простые смертные, увидели Святых. Обычный народ, как они двое, был облачен в простую мешковатую одежду, полностью закрывавшую тела. Женщины носили длинные и такие же простые платья почти безо всяких украшений, чтобы смирять искушения плоти и не вызывать ничьей зависти. Но Святые представляли собой совершенно иную картину, поскольку были чисты ото всех грехов и не могли совершить никаких грехов в будущем.

Не все Святые выглядели так замечательно, как эти образчики, но это были сливки общества, совершенные люди: мужчины все как один стройные, сильные и красивые – образцы мужского физического совершенства, женщины такие же сильные, но ошеломляюще, естественно прекрасные – воплощение женского физического совершенства, отражающего совершенство их душ. Одежды Святых были облегающими, часто даже откровенными, ибо им было совершенно нечего скрывать и они не могли поддаться искушению.

Возница со вздохом окинул взглядом одну обладательницу особенно пышных форм, одетую только в обтягивающий пуловер и коротенькие шорты для бега.

– Должен признаться, терпеть не могу сюда приезжать, – сказал он капитану. – Подобные картины вызывают во мне в высшей степени греховные мысли, а вид этих бугрящихся мужских мышц будит зависть, и я против воли начинаю думать, что это зряшная трата такой красоты.

Капитан улыбнулся. Он очень хорошо понимал, о чем ему толкует этот малый, но не удержался от искушения походя сыпануть соли ему на рану, исключительно ради удовольствия.

– Ты считаешь, что это все зря? Что стать Святым и достичь духовного и телесного совершенства – зло и грех? Они – образцы, похожими на которые мы должны попытаться стать, милейший. Их физическое совершенство – дар богов, предназначенный именно для этой цели. Ты полагаешь, что боги заблуждаются?

– Нет, нет, добрый господин, – забормотал извозчик, тут же принявшись оправдываться. – Боги поместили наши души в эти порочные тела, и именно тело сказало эти слова. Ведь я не совершенен и не всегда могу контролировать, что оно мне говорит.

Капитан рассмеялся.

– Успокойся и не переживай! Я и сам часто чувствую то же самое. Я пошутил, вот и все. Попробуй побыть взаперти на космическом корабле с одной или несколькими женщинами, которые выглядят в точности так, как твои самые грешные фантазии, и знать, что они не для тебя. Сначала я даже боялся, что сойду с ума, и даже сейчас мне удается пережить это, только пойдя на соглашение с моим разумом. Скажи, ты женат?

– Да, господин. Следующей весной уже тридцать лет будет.

– Так значит, ты любишь свою жену?

– Ну конечно же!

– И дети есть?

– Шестеро, господин. Два мальчика и четыре девочки – они уже почти все выросли, но такими можно только гордиться.

– Ну тогда, пожалуй, тебе стоит перестать чувствовать себя таким виноватым из-за того, чего ты все равно не можешь получить, и удовольствоваться тем, что имеешь, что в каком-то смысле ничуть не хуже, чем эти святые. Благоразумие не дает грешить.

Они остановились у невысокого деревянного домика, и капитан, выйдя из коляски, поблагодарил извозчика и начал подниматься по лестнице. При этом никакие деньги не перешли из рук в руки и не было сделано никаких записей.

Подобные вещи в Мицлаплане не существовали. Каждый выполнял работу, для которой теократическая бюрократия сочла его наиболее подходящим, и каждый имел равные права на труд других. В империи, пусть даже и протяженностью в неисчислимые световые годы, где Церковь и Государство были единым целым, тунеядства не существовало, как не могло существовать и фундаментальных разногласий.

Вот для этого люди вроде капитана подходили лучше некуда. Удаленный от вездесущей общественной и социальной системы, он чувствовал меньшее давление и ощущал себя более независимым. В мицлапланском обществе такой индивидуализм считался грехом, и очень тяжким, но его, скрепя сердце, все же прощали, если индивидуалист был полезен и состоял на службе у Системы.

Это Прибежище было в основном терранским. Не то чтобы другие расы здесь не приветствовались и подвергались гонениям, просто у всех у них были различные физические потребности и нужды, от еды до удаления отходов и от методов тренировок до способов отдыха. Морок Святой Ладу, командир их Длани, к примеру, был старгином – похожим на птицу существом с полыми костями, которые при определенных условиях становились весьма хрупкими, поэтому в любом случае предпочитал Прибежище на планете, где можно было летать. За Мороком он собирался заехать по пути на Звездную Базу Гриншин. Остальные два члена команды, семейство Кли, были лебурами и ничуть не более святыми, чем он, поэтому остались ждать его в космопорте.

Однако здесь можно было встретить и представителей нескольких других рас, которые могли жить в тех же условиях, что и терране.

В присутствии Святых, особенно незнакомых, капитан всегда чувствовал себя неуютно. Загорелый парень с буграми мышц и роскошными волосами, который сидел за большим столом в приемной, казался слишком великолепным, чтобы быть настоящим. Впрочем, как и все остальные здесь. Лишь немногие из миллиардов мицлапланцев знали или хотя бы слышали о генной инженерии. Капитан принадлежал к этим немногим и в подобных местах с тайным и виноватым удовольствием обнаруживал, что и эти образчики совершенства должны упорно трудиться, чтобы так выглядеть.

Капитан остановился перед красавцем, слегка поклонился, заметив, что мизинец на правой руке секретаря отливает металлической зеленью с красной полосой вокруг сустава – небожитель, которому нет никакого дела до других – потом представился:

– Капитан Ган Ро Чин, с «Клятвы Гурусу», Святой. Мне приказано прервать уединение Савина Святого Пешвы, Криши Святой Мендоро и Маньи Святой Сцин. Длани Святой Инквизиции Мицлаплана приказано немедленно собраться.

Красавец оглядел капитана с ног до головы с той же брезгливостью и ясно отразившимся в глазах желанием сбегать за дезинфектантом, что и некоторое время назад извозчик. Такое появление было неслыханным, равно как и то, что кто-то из простых смертных, а не Святых, прибыл, чтобы вызвать божьих избранников. Но все же ему и в голову не пришло подвергать слова незнакомца сомнению. Приказ богов есть приказ, и ни один смертный не осмелился бы прийти сюда, если сами боги не приказали ему сделать это.

Великан быстро записал имя в блокнотик.

– Хорошо. Присядьте, капитан, и подождите. Мне нужно узнать, где они могут находиться, и отправить за ними гонцов.

– Как прикажете, Святой. Однако, с вашего разрешения, я предпочел бы подождать на улице, а не здесь. Когда большую часть жизни проводишь в металлических стенах, стараешься не упустить ни малейшей возможности побыть на свежем воздухе и открытом пространстве.