За этим последовал сильный удар по голове. Блэйд слабо простонал. Его ударили еще и еще раз. Блэйд приоткрыл глаза, встретившись с взглядом темных глаз кардинала Лотарингского.

— Ну, наконец-то, сын мой, мне не нужно просить тебя, чтобы ты обратил на нас внимание.

Блэйд не ответил, а лишь глянул на кардинала и закрыл глаза.

— Сынок, не заставляй слугу Господа бить тебя снова.

Блэйд медленно открыл глаза, делая вид, что прилагает при этом невероятные усилия.

— Хорошо, — сказал кардинал. — Английский соловей наконец прилетел к нам обратно. Я узнал вас, сударь, хоть и не сразу. В прошлом году прекрасная Клод устроила маскарад — не очень-то он удался, — но вы на нем пели. И ваш голос сделал ночь подобной яркому дню.

Кардинал повернулся к Ле Брюну, и Ле Брюн с готовностью пододвинул кресло. Кардинал, не торопясь, сел, расправил складки плаща и внимательно посмотрел на Блэйда.

— Ты причинил мне большие неприятности, сынок. Я бы сурово наказал любого, кто сделал это, даже по глупости. Но я восхищаюсь твоими талантами. Они действительно удивительны. К примеру, по-французски ты говоришь не хуже меня. Но мы еще о многом поговорим в эти дни.

Блэйд прошептал, заботясь о том, чтобы сделать шепот как можно тише:

— Я не скажу ничего.

Как мучительно — лежать, не в силах что-либо сделать, позволяя играть с собой, как с собачкой!

Кардинал ответил своим мягким тихим голосом:

— Не зарекайся. Я заставлял говорить всех, кого хотел о чем-то спросить. К сожалению, у меня мало времени. И потому тебе лучше начать говорить сейчас, иначе у тебя будут большие неприятности. Первый мой вопрос — как ты узнал о пожилом джентльмене Томасе Ричмонде?

Блэйд глянул в глаза кардинала, но не произнес ни звука. Кардинал вздохнул.

— Жаль, сын мой, — сказал он, сложив руки на груди. — Впрочем, секреты Тома Ричмонда не столь важны, как твои. Что ты знаешь о планах Ее Величества?

— Ничего.

Кардинал опустил руки, насмешливо улыбнувшись.

— У меня есть аптекарь по имени Козимо. Итальянцы очень искусны в изготовлении различных снадобий из растений. Козимо учился у самого Нострадамуса и приготовил для меня весьма полезную микстуру. Полагаю, он смешал лаванду, душистую руту, мандрагору… Ты знаешь, что такое мандрагора? Это растение растет только под виселицами для убийц. Тот, кто попытается выкопать его корень, умирает: растение начинает кричать так душераздирающе, что люди падают от разрыва сердца. Поэтому для добычи корня используют собак.

— Я не собираюсь его выкапывать, — прошептал Блэйд.

— Это растение используют и в магии, у него колоссальные возможности.

Говоря это, кардинал извлек из своего плаща золотую цепочку. С нее свешивался прозрачный флакон, наполненный черной жидкостью. Кардинал поднял цепочку над головой Блэйда, и флакон начал крутиться, поблескивая при свете свечи.

— Я уже пробовал это снадобье на приговоренных к смерти, — сказал кардинал. — К сожалению, поначалу я был слишком щедр, и несколько человек умерли до казни. Но в конце концов я научился соблюдать меру. За считанные часы я могу превратить любого упрямца в послушного раба.

— Я не верю вам, — прошептал Блэйд.

— Это не играет роли. — Кардинал взял флакон в руки. — Хватит болтовни. Ты должен выбирать, сын мой. Я даю тебе снадобье Козимо, или ты садишься на свою лошадь — и мы с Ле Брюном доставим тебя, куда надо.

— Куда вы повезете меня?

— В королевский замок. Я не собираюсь тебя держать в подземельях Амбуаза. Но знай — оттуда никто не услышит твой крик.

Пальцы Блэйда сжались, он с трудом сдерживался, чтобы не броситься на кардинала. Теперь понятно, как этот человек достиг такого могущества. Он медленно и искусно отнимал надежду у своих жертв, а потом вырывал у них необходимые признания.

— Итак, твой ответ? — спросил кардинал. — Советую согласиться, потому что согласие раба не доставит мне радости. Согласись, и я буду милосерден.

Кардинал сделал, знак рукой, и один из его людей приподнял Блэйда. Блэйд обвел взглядом комнату. Кроме кардинала в ней находились Ле Брюн и пятеро охранников. Даже он не смог бы справиться с семью. Лучше всего в этих условиях не сопротивляться и получить шанс бежать по дороге в Амбуаз. Если повезет, они не привяжут его ноги к стременам.

Блэйда одели и повели вниз по витой лестнице, а потом вывели во двор, где их ожидали лошади. Охрана связала ему руки. По распоряжению кардинала кто-то набросил на него плащ. Блэйда усадили в седло, где он постарался выглядеть как можно более обессиленным, со сгорбленными плечами. С двух сторон его сопровождали охранники.

Кардинал выехал вперед, посмотрел на своего пленника и отдал приказ:

— Смотрите за ним в оба. Если он будет валиться, привяжите к седлу, и как можно крепче. Я не хочу, чтобы он упал и сломал себе шею.

Блэйд понял, что преуспел в своем замысле. Его считают болезненно слабым, не способным ни на что, кроме как повиноваться их командам.

По сигналу кардинала вся кавалькада тронулась в путь. Блэйд старался глубоко вдыхать морозный вечерний воздух.

Его тело наполнялось силой. Он был один и не вооружен, но в конце концов ведь он уже был не в тюрьме. Следующие часы либо принесут ему свободу, либо станут последними часами его жизни. В любом случае он отнял у кардинала Лоранского шанс погубить его королеву.

Ориел и Дерри стояли на опушке леса. Дальше простирались владения Ле Брюна.

Ориел поднялась на цыпочки, опираясь на плечи Дерри. У ворот поместья Ле Брюна копошились черные тени.

Она шепнула на ухо Дерри:

— Что они делают?

— Уезжают, — произнес Дерри. — Нам пора действовать. Кристиан возьмет на себя освобождение Блэйда, а я займусь кардиналом.

Ориел повернулась к Дерри.

— Ты сказал — кардинал? Он здесь? Ты уверен?

— Да. Дева Мария! Они уезжают вместе с Блэйдом!

Ориел вгляделась в ночную тьму.

— Они едут по дороге на Амбуаз. Нам нужно освободить его перед тем, как они доберутся до замка, иначе мы не освободим его никогда.

— Мы их опередим, — решительно сказал Дерри.

Отряд разделился. Ориел последовала за Дерри. Дерри и его спутники понеслись через ночной лес. Ветки деревьев нещадно хлестали по лицу. Она услышала сзади ругань — от удара о сук дерева один из всадников едва не вылетел из седла.

Наконец Дерри отдал команду остановиться, сам спрыгнул с лошади и выхватил из-за пояса кинжал. Всадники спешились, передав поводья Ориел.

— Помни, — сказал Дерри, — ты поклялась не ввязываться в драку.

— Я буду у лошадей. Если б я владела саблей, то обязательно бы ввязалась.

Дерри хмыкнул:

— Прошлый раз ты уже пыталась ею орудовать, и тебя чуть не убили.

— Забудем об этом. Я не буду вам мешать.

— Вот и хорошо.

По сигналу Дерри его люди заняли свои места. Сам Дерри забрался по стволу на дерево, затем перелез на сук свисавший над дорогой. Рене спрятался в ветвях дерева на противоположной стороне. Трое из людей Дерри положили стрелы на луки и притаились за стволами деревьев. Четвертый, сидя на дереве, натянул арбалет. Ориел же отвела лошадей в сторону, за заросли кустарника. Отсюда она почти не видела дороги, людей же Дерри темнота скрыла совсем.

Наступила тишина. Иногда ее нарушали шуршание сухих листьев и скрип ветвей, раскачиваемх порывами ветра. Наконец раздался крик совы. Дерри давал сигнал, что кавалькада кардинала приближается к засаде.

Вскоре послышался топот копыт. Затем на дороге появились силуэты всадников. Ориел почувствовала, как ее волнение нарастает с каждым мгновением. Когда всадники приблизились к засаде, ее начал бить озноб. Когда же раздастся сигнал к нападению? Она заметила, что два охранника скачут по бокам какого-то всадника, и вдруг узнала в этом всаднике Блэйда.