– Все-таки, что такое форкадж? – спросил Джинто после того как проверил свои ремни безопасности (и повторил проверку – так, на всякий случай).

– Это трудно объяснить, неважно, какими словами ни сформулировать, – Лафиэль протянула цепочки коннекторов от своей тиары до соединительного устройства на спинке сиденья, – Просто у меня он есть, и я не знаю, что еще можно о нем сказать.

Форкадж, официально подтвержденное шестое чувство, было уникальной особенностью Ав, происходящей из специального органа пространственного восприятия, который находился во лбу и именовался на баронне "фрадж". Тиара-альфа, которую носили все чистокровные Ав, помимо того, что была символом ранга, представляла собой еще и незаменимый инструмент, позволяющий передавать информацию с корабельных сенсоров непосредственно в мозг пилота. Когда же она не была подключена к кораблю, альфа действовала как радар, сканирующий пространство вокруг своего носителя во всех диапазонах. Дополнительная сенсорная доля мозга, пожалуй, была главным отличием Ав от обычных людей – более существенным, чем долголетие или голубые волосы. Именно чувство пространства делало их непревзойденными космическими пилотами, с которыми никто из планетников не мог бы соперничать по определению.

Джинто лишь теперь понял, что, когда они встретились, он неправильно воспринимал поведение девушки. Когда она уходила, он думал, что ей все равно, последует ли он за ней или нет. В действительности, ей просто незачем было оборачиваться – она ощущала его присутствие при помощи своего пространственного восприятия.

– Это правда, что ты можешь чувствовать все, что происходит на корабле и вокруг? – уточнил юноша.

– Да, – подтвердила Лафиэль, – Тебя это действительно настолько удивляет?

Джинто пожал плечами.

– До сих пор я не встречал никого, кто мог бы посмотреть на собственный затылок.

– Так странно, – сказала Лафиэль, – Я не представляю себе, как можно жить без форкаджа. Хотя все равно не могу его описать. Я… ну, просто чувствую, и все. Как бы ты сам описал слух тому, кто родился глухим?

– Да, я понял. И что, с помощью пространственного восприятия ты вычисляешь орбиту, когда управляешь кораблем?

– Вычисляю орбиту? – повторила девушка, задумчиво куснув губу, – Нет.

– Тогда, наверное, ты просто передаешь компьютеру численные данные для расчета? – очевидно, он все-таки переоценил знаменитое чувство навигации Ав.

– Я вообще не нуждаюсь в числовых данных, когда управляю кораблем.

– Тогда как же ты определяешь курс?

– Я просто это делаю. Когда ты что-то бросаешь, то прицеливаешься инстинктивно, так? Это то же самое. Все вычисления происходят в подсознании.

Джинто содрогнулся.

– А бывало когда-нибудь, что твой "прицел"… ну, давал погрешность?

– Только ребенок может промахнуться. Не беспокойся.

– Ладно, я понял, – разумеется, Джинто все равно беспокоился.

Он оглядел кокпит, чтобы отвлечься от собственных мыслей.

"Я думал, здесь будет больше оборудования" – мысленно прокомментировал он.

Кокпит имел сферическую форму. Перед их креслами располагались квадратные дисплеи, но он не видел никаких приборов управления или наблюдательного оборудования. Ничего, кроме гладких белых стен. Позади кресел висел вымпел "Госрота" – распахнувший крылья дракон, для разнообразия – только с одной головой. Такая же эмблема украшала рукав униформы Лафиэль.

Единственными приспособлениями для управления, которые он мог видеть, было несколько контрольных клавиш на правом подлокотнике кресла. Джинто не представлял, как можно пилотировать космический корабль при помощи столь скудного оснащения.

"Хм, а это, кажется, называется "перчатка управления?"

Хотя в школе он много слышал про перчатки-контроллеры, прежде Джинто их не видел, и это казалось ему не слишком-то практичным. Как можно управлять кораблем при помощи одних только голосовых команд и движения пальцев? Но здесь такая штука была, покоилась на левом подлокотнике кресла: странного вида жесткая перчатка длиной по локоть, с металлическим указательным пальцем.

– Ты не думаешь, что это довольно опасный способ управлять кораблем? – спросил Джинто, когда Лафиэль продела левую руку в перчатку.

– Почему я должна так думать?

Джинто пояснил:

– Я хотел сказать, что, если ты однажды забудешь, что у тебя на руке эта штука и… ну, не знаю… захочешь почесать голову, или что-то взять…

– Когда я подключена к кораблю, я вообще забываю о том, что у меня есть левая рука, – ответила Лафиэль.

– Забываешь? Это безумие. Космические корабли, которые строят на планетах, гораздо более… – он хотел сказать "практичны", но решил выразиться поделикатнее, – Ну, навигационное оборудование основано на ином принципе, только и всего.

– Это – намного совершеннее, – Лафиэль показала на свою левую руку.

– Но иногда нужно двигаться с огромной точностью. Ты не можешь запутаться?

– А ты можешь запутаться в своих ногах, когда бежишь?

– Ну… скорее нет, чем да.

– Так же все происходит, когда я управляю космолетом. Я просто думаю о том, что должна сделать с кораблем, и мои пальцы движутся сами собой.

– Ого! Должно быть, ты много тренировалась…

Она моргнула, выдавая свое недоумение.

– Эта способность у меня с детства, как и у всех Ав. Это не то, что нужно специально развивать.

– Ох, – вздохнул Джинто, чувствуя понятный испуг.

– Ничего, если мы уже стартуем? – нетерпеливо спросила Лафиэль.

– Когда угодно.

Экраны тотчас засветились. Надписи на баронне побежали по ним с огромной скоростью.

– И ты можешь все это прочитать? Ну, то есть, так быстро? – Джинто попытался разобрать хоть что-то, но строки мелькали так стремительно, что он не разобрал ни единого слова. Это только добавило ему головной боли.

– Я не читаю, – возразила Лафиэль.

– Тогда зачем это все?

– Кристалл-компьютер проверяет корабль. Сведения о любых неполадках высветятся на экране большими красными буквами и задержатся достаточно, чтобы можно было прочесть. Это сделано для удобства. Достаточно практично, согласен?

Наконец, стремительный поток слов остановился. Экран опустел, и на нем замигала надпись по-имперски крупным текстом, обозначающая, что все системы в норме.

– Готово, – она кивнула сама себе.

– Выглядит так просто…

– Верно. Кристалл-компьютер делает всю работу за пилота.

– Но машины могут и ошибаться, – как он ни старался, Джинто не мог убедить себя в том, что все это безопасно.

– Люди тоже ошибаются.

– Благодарю. Теперь я чувствую себя намного лучше!

– Из-за чего ты так переживаешь? В конце концов, нам и лететь-то совсем недалеко.

– Насколько "недалеко"?

Лафиэль вздохнула.

– Неправильный вопрос. Они ведь тоже движутся. Если тебя интересует расхождение в амплитудах наших орбит, то ответ – около пяти седаж.

Понятие "седаж" произошло от древних единиц измерения Земли, и, насколько знал Джинто, составляло ровно тысячу километров. Иными словами, им предстояло преодолеть, по меньшей мере, пять тысяч километров пустоты, чтобы достичь "Госрота". По меркам Ав это расстояние, вероятно, было ничтожно, но Джинто счел его немалым.

Лафиэль, однако, даже не стала ни о чем предупреждать. Она просто пошевелила левой рукой, и надписи исчезли с экрана. Вместо них появился диспетчер космопорта.

– Приветствую, – сказала Лафиэль, обращаясь к нему.

– Первый диспетчер космопорта Дэлкто слушает, – ответил человек.

– На связи "Калике", приписанный к крейсеру "Госрот". Регистрационный номер 0100937684. Прошу открыть военный шлюз номер два.

– Понял вас. Декомпрессия начата.

Джинто хотел бы видеть, что происходит за пределами кокпита. Хотя однажды он уже путешествовал на космическом корабле, тогда ему было только десять лет, и он мало что запомнил.