9

Его поцелуй поглотил и соблазнил меня. Именно так, как он и хотел. Он не было ни быстрым, ни жестким, ни подпитываем ненавистью или яростью. Он был тлеющий угольком, обещанием пылающего огня, который придет с небольшим осторожным стремлением. Я почти считала это милым — своего рода целомудренное объятие, которое два влюблённых любовника украли, когда их сопровождающий не смотрел, — пока он медленно не поднял мои руки над головой, прижимая меня к стене за запястья. Он взял мою нижнюю губу зубами и нежно прикусил. Потом я вспомнила: он не был ангелом. И я вдруг слишком сильно захотела быть проклятой.

Будь проклято это царство и его дьявольские козни. Его потребность в грехе. Моя неоспоримая потребность в нем. Прямо сейчас не было никакой клятвы на крови с дьяволом. Никакой помолвки или обязательств перед моей семьей. Был только этот момент, этот злой принц, и жар, неуклонно нарастающий между нами.

Тело Гнева прижалось к моему, твердое как камень и неподатливое во всех нужных местах. Какой бы голод я ни испытывала, он в равной степени соответствовал ему. Хотела бы я ненавидеть это. Я сожалела, что провела языком по его губам или вздохнула, когда он подчинился моему молчаливому требованию и углубил наш поцелуй.

Этот новый поцелуй пожирал, грабил, воровал. Это было извинение, желание и яростный отказ подчиниться каким-либо истинным чувствам в одном лице. Первобытная потребность на самом базовом уровне. Я не могла сказать, испугало или взволновало меня то, что я позволила себе поддаться этому дикому чувству.

Я отстранилась, тяжело дыша.

— Это реально?

— Да.

Как будто в доказательство правоты его заявления, его бедра подались вперед, и я была почти уверена, что весь замок содрогнулся в ту секунду, когда наши тела соприкоснулись. Не было никаких сомнений в том, как сильно этот темный принц хотел меня. Я схватила его за лацканы пиджака и снова притянула его губы к своим.

На одно душераздирающее мгновение мне захотелось, чтобы он задрал мое платье прямо здесь, погрузился глубоко в меня и освободил все мои пойманные в ловушку желания. Мне хотелось забыть, где я нахожусь и что мне нужно делать. Я хотела избавиться от всей боли, боли и горя, которые никогда не уходили. Все, чего я желала, — это сладкого забвения прикосновений. Гнев мог легко обеспечить это. И даже больше того.

Он взял себя в руки и оторвался от нашего поцелуя только для того, чтобы начать томно поглаживать верхнюю часть моего лифа. Потребность вспыхнула во мне и, казалось, отразилась в нем. Он провел руками по моим бокам, прижимая меня немного крепче к своему телу. — Ты еще можешь уничтожить меня.

— Скорее раньше, чем позже, если ты не

прекратишь болтать и не поцелуешь меня снова.

— Требовательное, ангельское создание.

Он снисходительно улыбнулся мне, затем подчинился. Этот поцелуй. Это было медленно и одурманивающе и заставило меня понять, что он был не единственным, кому грозила опасность быть уничтоженным. Он приподнял мое лицо, провел по линии моей челюсти, затем скользнул пальцами вниз по моей шее, слегка касаясь ими точки моего пульса.

Крошечные разряды электричества искрились под его лаской. Я почти забыла, что он пометил меня, дав мне возможность призвать его, не используя кинжал. Крошечная, почти невидимая буква «S» покалывала. Бабушка сказала, что знак был высокой честью, которую редко оказывали.

Она не была довольна.

Я немедленно пришла в себя и отогнала вызывающее привыкание его поцелуев в сторону. Я почти почувствовала, как магия мира отступает, как отлив, а его разочарование разбивается о нас неохотными волнами.

Гнев мягко отпустил меня, почувствовав эмоциональный сдвиг.

— Почему? — Мне удалось выдавить одно слово, мой голос все еще был хриплым

от желания.

— Я не думал, что ты предпочтешь зрителей.

Непристойный образ того, как он берет меня на обеденном столе, промелькнул у меня в голове. Это было так ярко, что я могла поклясться, что слышала звуки шока гостей, когда их принц показал мне, каким грешным он может быть и разбитые бокалы и вилки, ударяющиеся о лучший фарфор, когда Гнев довел нас обоих до крайности, не обращая внимания на тех, кто смотрел.

Я подавила нервный смешок. Такое появление, несомненно, произведет впечатление, которое Дом Гнева не скоро забудет. Я отбросила эти скандальные мысли прочь.

— Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь.

Хотя мне было интересно, почему он решил поцеловать меня сейчас.

Его зубы обнажились в подобии улыбки, в глазах появился блеск понимания. Увиливание началось. Я не могла не покачать головой, уголки моих губ приподнялись. Это был прогресс, каким бы незначительным он ни был. Или, может быть, я наконец-то научилась лучше понимать его. Хотя я подозревала — в этот конкретный момент — что он также не пытался так сильно прятаться от меня. Я старалась не позволить осторожности испортить момент.

— Я говорила о моей метке. А не обо всем, — я кивнула между нами, — этом.

Он напряженно вглядывался в мое лицо в течение минуты, последние остатки тепла покидали его выражение. Его глаза теперь были почти полностью черными. На этот раз невозможно было ошибиться в грохоте, сотрясшем замок. Он повел плечами, как будто снимая напряжение в них и между нами.

Гнев протянул мне руку, все следы страсти исчезли с его лица.

Передо мной снова стоял холодный и бесчувственный принц Ада.

— Мы больше не можем задерживаться.

Пришло время встретиться с моим двором.

***

Наше прибытие за огромные, вырезанные из кости двери королевского обеденного зала было размытым пятном. Я не могла вспомнить, говорил ли со мной Гнев во время нашей, казалось бы, бесконечной прогулки сюда, или он сопровождал меня в полном, стоическом молчании. Скорее всего, последнее; я не могла себе представить, чтобы он когда-нибудь занимался чем-то таким прозаичным, как расспросы о моем дне или погоде.

Не то чтобы я бы заметила в любом случае.

В моей груди возникло странное чувство: легкое покалывание, или грызущее, или странное сочетание того и другого. Сначала я подумала, что это паника, трепещущая у меня под ребрами, страх из-за того, что только что произошло между нами, но это было не совсем так. Это чувство медленно накапливалось, распространяясь от моего сердца, как извилистый поток, вдоль нижней стороны моей руки.

Гнев повернул голову в мою сторону, на его лбу образовалась глубокая морщина.

Я посмотрела вниз на то, на что он уставился. Мой корничелло светился бледным, неземным пурпурным сиянием. Это уже случалось дважды. Однажды, когда я впервые обнаружила Гнева, стоящего над трупом моего близнеца. И снова, когда я нашла свой амулет, наполовину зарытый в тоннеле после того, как его украли. Прямо перед тем, как почти бестелесные демоны Умбры напали, и Зависть вонзил свой кинжал глубоко в живот Гнева.

Мои руки сжались в кулаки, когда я вспомнила, как кровь Гнева засохла на моих руках, под ногтями. Ощущение…

— Дыши. — Его голос был глубоким и успокаивающим. — Мы представимся, а затем

уйдем, если ты не хочешь остаться и поужинать с ними.

— Я не нервничаю.

И я была удивлена, обнаружив, что это правда. Я отпустила руку Гнева и провела пальцами по прохладному металлу амулета для успокоения, старая привычка, от которой я, вероятно, никогда не откажусь. Рога дьявола, напоминал я себе с легкой дрожью. Не амулет для защиты от зла. Это ожерелье больше не было тем невинным талисманом, в который я верила всю свою жизнь.

При контакте небольшой разряд прошел по моей коже, встревожив меня настолько, что я отдернула руку. Это было что-то новенькое. Я переключила свое внимание на Гнева. — Ты это видел?

Он кивнул, не отрывая взгляда от сморщенного дьявольского рога. Беспокойство все еще присутствовало в его чертах. — Ты сможешь носить его во время ужина?

— Конечно, — сказала я. — Я ношу его почти два десятилетия.

— Если вы почувствуешь себя некомфортно, немедленно скажи мне

Гнев, казалось, собирался сказать что-то еще, но в последний момент передумал. Теперь мое сердцебиение участилось. — Некомфортно?

— Что-нибудь необычное. Неважно,

насколько он мал или кажется безобидным.

Я собиралась рассказать ему о покалывающем ощущении, но оно исчезло прежде, чем слова успели сформироваться у меня на языке. Возможно, это просто нервы взяли надо мной верх. Я отправилась в подземный мир с одним из Мальваги, заключила кровавую сделку с дьяволом и была в нескольких секундах от встречи с коварным двором демонов Принца Гнева.

Не говоря уже о том, что я только что была полностью очарована кем-то, кто не был моим суженым, и мои губы, вероятно, распухли от поцелуев. Хотя мои эмоциональные чувства к Гневу были гораздо более сложными, мне не не понравился поцелуй. На самом деле, это, казалось, открыло истину, которую я не хотела тщательно изучать. Он спросил, могу ли я переспать с тем, кого ненавижу, и, хотя мой разум все еще кипел от гнева из-за его предательства, мое тело откликнулось на его прикосновение.

Я не могла представить, чтобы Гордыня хорошо воспринял новость о моем свидании с его братом. Кто знает, были ли у него шпионы при этом дворе, нетерпеливые и готовые доложить о любом сомнительном деле? Хотя я была бы не прочь посеять семена раздора между двумя Домами, я не хотела разрывать помолвку и разрушать шанс раскрыть убийство Виттории. У меня были все основания нервничать. Было бы странно, если бы это было не так.

Гнев наклонился и провел костяшками пальцев по моей шее, его голос был таким же мягким, как и его прикосновение. Какая бы магия ни подпитывала его метку призыва, она мгновенно успокоила меня.

— Готова?

Я кивнула. Он изучал мое лицо и, должно быть, видел, что я действительно была готова к знакомству с Домом Гнева. Без предупреждения он развернулся на каблуках и ударил ногой в двери.