3

Рассвет пробивался в наше крошечное убежище. Не то чтобы я могла сказать наверняка, сколько было времени. Этот мир, казалось, застрял в постоянном состоянии сумерек. Возможно, виной всему было быстрое приближение следующего шторма. До сих пор «пасмурно» было предпочтительным состоянием здешней атмосферы. Как будто доказывая правильность моей теории, вдалеке завыл ветер, поднимая маленькие волоски на моих руках.

Было только небольшое изменение угла света и то, как Гнев хрипло сказал:

— Время двигаться, — что указывало на то, что действительно был день. Я ждала,

что высокомерный принц посмеется над тем, что произошло несколько часов назад, но он не подал виду, что я была полуголой и извивалась рядом с ним, дразня греховной иллюзией того, что наши тела сплетаются вместе.

Может быть, это был всего лишь сон во сне.

Эта надежда подняла меня с нашей импровизированной кровати. Я крутилась из стороны в сторону, растягивая ноющие мышцы. Это был не худший ночной сон, который у меня когда-либо был, но он ни в коем случае не был комфортным. Теплая ванна, смена одежды и хорошая еда — вот что мне было нужно.

При мысли о еде мой желудок заурчал достаточно громко, чтобы Гнев обернулся посмотреть, и между его бровями образовалась небольшая складка.

— Нам не так уж далеко идти, но из-за местности, скорее всего, потребуется время до наступления темноты, чтобы добраться до места назначения.

— Я буду жить.

Гнев, казалось, скептически отнесся к этому, но держал свой беспокойный рот на замке.

Я мрачно уставилась на металлический корсет и начала расстегивать рубашку демона. С таким же успехом можно было бы поскорее надеть эту жалкую одежду, чтобы мы могли уйти. Хотя я определенно могла бы какое-то время продержаться без еды, в конце концов у меня заболела бы голова, если бы это продолжалось слишком долго.

Виттория вела себя точно так же. Наш отец дразнил нас, утверждая, что наша магия сжигает постоянный поток энергии, который нуждается в пополнении, и как хорошо, что у нас есть ресторан. Бабушка качала головой и прогоняла его, прежде чем сунуть нам сладости.

Другой вид боли поселился у моего сердца. Как бы я ни старался заглушить его, мысли о еде быстро превратились в мысли о Море и Лозе, нашей семейной траттории.

Это был быстрый эмоциональный удар, от которого я чуть не согнулась пополам. Я ужасно скучала по своей семье и провела в подземном мире всего одну ночь. Здесь время может течь по-другому, так что, возможно, в моем мире прошел всего час, а может, и меньше.

Я надеялась, что бабушке удалось найти безопасное укрытие для всех. Потеря моего близнеца была опустошительной, мое горе все еще было достаточно сильным, чтобы утопить меня, если я позволю ему всплыть над яростью слишком долго. Если я потеряю кого-нибудь еще… Я засунула эти заботы в маленький сундучок у своего сердца и сосредоточилась на том, чтобы пережить этот день. В голову проскользнула новая мысль.

— Где Антонио? — Я внимательно наблюдала за Гневом. Не то чтобы я много

читала, если бы он решил скрыть свои эмоции. — Ты так и не сказал мне, куда отправил его

— В безопасное место.

Он не стал вдаваться в подробности, и, вероятно, лучше было пока оставить все как есть. У нас были более важные дела, на которых нужно было сосредоточиться. Например, выбраться из Лаза Грешника без очередного потакания моим желаниям, а затем официально представить меня Гордыне и его королевскому двору.

В будущем у меня будет достаточно времени, чтобы поговорить с Антонио, человеческим клинком, на которого повлиял один из князей демонов, чтобы убить моего близнеца. И молодой человек, за которого я мечтала выйти замуж до того, как узнала правду о его ненависти к ведьмам.

В спешке собираясь, я оторвала пуговицу от позаимствованной рубашки и съежилась от потрепанной нитки. Зная, как привередлив мой попутчик в одежде, я приготовилась к лекции. Я подняла глаза с извинением на губах, удивленная, когда Гнев покачал головой, обрывая мои слова, прежде чем я успела их произнести.

— Оставь себе. — Он надел свой чёрный пиджак. Я сдвинула брови, и он быстро

заметил подозрение, которое я не пыталась скрыть. — Она помята и испорчена. Я отказываюсь, чтобы меня видели в таком виде.

— Ваша заботливость ошеломляет. Я могу упасть в обморок.

Я осмотрела его пиджак. Роскошный материал облегал его широкие плечи, подчеркивая напряженные мышцы и твердые линии груди. Конечно, он предпочел бы появиться полуголым, а не носить мятую рубашку перед любыми демоническими субъектами. Я чуть не закатила глаза от его тщеславия, но сумела сохранить нейтральное выражение лица.

Я заметила кое-что, чего не заметила прошлой ночью: теперь он носил оба амулета. Первые приступы гнева вскипели, но я подавила эти чувства. На сегодня с меня было достаточно испытаний.

Он застегнул пуговицу над брюками, оставив беспрепятственный вид своего скульптурного торса и едва заметный намек на кожаную кобуру. Выкованный демоном клинок не был его лучшим оружием— один взгляд на него, и любой не решился бы поднять руку.

Глаза Гнева блеснули лихим удовольствием, когда он увидел, что привлекло мое внимание. — Ты хочешь, чтобы я снова расстегнул его? Или ты сама предпочитаешь это сделать?

— Приди в себя. Я думала о том, какой ты тщеславный, а не о том, чтобы

испытывать к тебе вожделение.

— Ты хотела забраться под меня прошлой ночью. На самом деле, ты была

довольно настойчива.

Я вздернула подбородок. Он мог чувствовать ложь, поэтому я не стал с ними возиться.

— Похоть не требует симпатии или даже любви к кому-то. Это физическая

реакция, не более того.

— У меня сложилось впечатление, что тебе неинтересно целоваться с тем, кого ты

ненавидишь, — холодно сказал он. — Должен ли я поверить, что ты была бы в порядке, если бы переспала со мной?

— Кто знает? Может быть, все дело в этом царстве и его злых махинациях.

— Лгунья.

— Ладно. Может быть, мне было одиноко и страшно, а ты предложил отвлечься.

Я заправила рубашку в юбки. Было намного теплее, и я была рада оставить металлический корсет. Я наклонилась, чтобы поднять свой пояс со змеей и застегнула его вокруг талии.

Гнев следил за каждым моим движением, его золотистые глаза оценивали. Как ни странно, он казался искренне заинтригованным моим ответом.

— В любом случае, почему тебя это волнует? — спросила я. — Это не значит, что ты

будешь делить со мной постель.

— Мне интересно, что изменилось.

— Во-первых, мы в подземном мире. — Его глаза сузились, обнаруживая даже

малейшую неправду. Интересно. — Позволь мне прояснить путаницу. На тебя очень приятно смотреть. И в некоторых случаях, когда логика подводит, я могу желать тебя, но я никогда бы не любила тебя. Наслаждайся иллюзией прошлой ночи — фантазией — это все, чем она была и чем она когда-либо будет.

Он насмешливо улыбнулся мне, надевая корону. — Это мы еще посмотрим.

— Было бы так заманчиво сделать ставки, но я отказываюсь опускаться до твоего

уровня.

Его пристальный взгляд тлел, напоминая мне о потушенном огне, который вот-вот снова вспыхнет.

— О, я верю, что ты будешь наслаждаться каждой секундой, спускаясь до моего

уровня. Каждое скольжение и падение заставят твой пульс учащенно биться, а колени дрожать. Хочешь знать, почему?

— Вовсе нет.

Раздражающая полуулыбка промелькнула на его лице. Он наклонился ближе, его голос стал невероятно низким. — И любовь, и ненависть коренятся в страсти. — Его губы прошептали по моей челюсти, когда он медленно поднес их к моему уху. У меня перехватило дыхание от его близости, от его тепла. Он отодвинулся достаточно, чтобы встретиться со мной взглядом, его внимание переключилось на мой рот. На мгновение мне показалось, что он собирается приподнять мое лицо к своему, провести языком по складкам моих губ и попробовать мою ложь на вкус.

— Странно, как эта линия со временем становится размытой.

Мои предательские губы приоткрылись на вздохе. Прежде чем я даже успела заметить, что он пошевелился, он выскочил из нашего маленького укрытия. Дрожь пробежала у меня по спине. Меня встревожил не холод, а решимость, вспыхнувшая в его глазах. Как будто я объявила войну, а он отказался уйти от соблазна битвы. Было неясно, имел ли он в виду, что я никогда не любила его или никогда не спала с ним, но провоцировать военного генерала означало неприятности в любом случае.

Натягивая плащ, я вспомнила предупреждения бабушки о Мальваги— как только кто-то привлечет внимание принца демонов, он не остановится ни перед чем, чтобы завладеть им.

То, как Гнев посмотрел на меня, заставило меня поверить, что эти истории были правдой. И, несмотря на его предыдущее заявление о том, что я последнее существо во всех мирах, которое он хотел бы, и тот факт, что я теперь была обещана его брату, что-то, несомненно, только что изменилось.

Да поможет нам обоим Богиня.

***

Утро брыкалось и кричало, приближаясь к полудню, как будто это был избалованный ребенок, закативший истерику. Появились снежные шквалы, свирепые и завывающие, и ушли так же быстро, как и появились. Когда я подумала, что погода наконец-то стала умеренной, на нас обрушился лед.

Замерзшие пряди темных волос прилипли к моему лицу, а плащ впился в тело, как вторая кожа. Мне было холодно и грустно, как никогда не бывало дома на моем теплом острове. Различные части тела либо горели, либо болели от льда, и я уже давно потеряла чувствительность в ногах. Я надеялась, что не потеряю палец на ноге или три из-за обморожения.

Всякий раз, когда я чувствовала, как ко мне подкрадываются первые признаки отчаяния, я стискивала зубы и шла дальше, опустив голову, в то время как порывистый ветер продолжал дуть на меня. Я отказалась поддаваться стихии на этом раннем этапе моей миссии. Моя сестра никогда бы не отказалась от меня.