Та ночь была такой чертовски неожиданной. Он приехал по делам к северу от города в нескольких часах езды от его дома. Потом он пошел выпить с другом. Потом он увидел, как она танцует, и был загипнотизирован. Он знал, что она оборотень, но это не имело значения. Потребность пронзила его, как удар по телу.

Никогда в жизни он не испытывал влечения к кому-либо из ее рода, до милой, соблазнительной Мелины. Он не мог удержаться, чтобы не подойти к ней, не заговорить с ней, не потанцевать с ней... Они едва провели вместе час в том клубе, прежде чем вернулись в отель. Она проникла ему под кожу. Она была греховно соблазнительной с длинными, темными волосами и зелеными глазами, в которые он смотрел, когда она двигалась над ним, оседлав его с такой силой, что он все еще мог мысленно воспроизвести каждую секунду той ночи.

А потом она исчезла.

Но он выследил ее еще до того, как отец попросил его приехать в Майами. Когда он узнал, кто она такая, это было как пощечина, только в тысячу раз хуже.

Стая Родригес была сильна, многочисленна и не отличалась милосердием. К счастью, как и он сам, и его ковен. Даже после нескольких месяцев разлуки он не был готов к тому, что произойдет, когда он снова заговорит с ней, вдохнет ее запах, прикоснется к ее нежной коже.

Но он был вампиром, а она оборотнем… единственным оборотнем, с которым он когда-либо спал. До нее он никогда не имел ничего общего с такими, как она. Он никогда не хотел таких как она.

Если бы кто-то сказал ему полгода назад, что он скоро будет тосковать по сексуальному, чувственному оборотню из стаи Родригеса, он бы рассмеялся ему в лицо, прежде чем выбить зубы.

Припарковав машину… он ненавидел оставлять мотоцикл дома, но не хотел злить Мелину еще до начала их свидания… он направился к парадной двери роскошного, двухэтажного дома. Стая Родригес очень хорошо процветала, о чем свидетельствовала цепочка домов, которыми они владели в эксклюзивном районе звездного острова Майами-Бич.

Богато украшенная дверь открылась прежде, чем он успел позвонить. Одетая в обтягивающее, зеленое платье, подчеркивающее каждый изгиб ее тела, Мелина стояла и смотрела на него с недоверием… словно была уверена, что он сошел с ума.

Он взглянул на часы, потом снова на нее. Он пришел как раз вовремя.

– Я не опоздал.

– Я знаю, я просто не могу поверить, что у тебя хватило смелости появиться здесь, – пробормотала она, ее щеки стали восхитительнорозовыми, когда она схватила длинное пальто с вешалки у двери.

Он посмотрел мимо нее, удивляясь, что ни ее отец, ни один из братьев не пригрозили отрезать ему яйца или голову.

– Я думал, ты сказала, что твоя семья будет здесь.

Она с трудом сглотнула, и ее щеки стали еще темнее.

– Гм, я солгала. Большая часть моей стаи находится через пару домов на встрече. Моя мама знает, что я встречаюсь с тобой… ну, не с тобой, но она знает, что у меня свидание. И мои братья, наверное, вздернут тебя только за то, что ты на меня смотришь.

– Они могут попытаться, – мягко сказал он, слегка удивленный тем, что она не осознавала всю силу его власти.

Она закатила глаза, как будто мысль о том, что он победит ее братьев, была смехотворной. Он фыркнул. Пусть думает, что хочет. После определенного возраста вампиры развивали определенные способности, и в двести лет он отточил свою способность контролировать огонь до совершенства. Он никогда не использовал его, чтобы убить кого-то из ее семьи… хотя до встречи с ней он бы не колебался… но, если кто-то нападет на него, он будет чертовски уверен, что защитит себя.

Поездка в ресторан была настоящей пыткой. Кирнан с трудом удерживал взгляд на дороге. Когда она скрестила свои стройные, загорелые ноги, которые она когда-то обвивала вокруг его талии и плеч… ее платье опасно задралось, открывая бронзовую кожу, которую он хотел прикрыть руками и ртом. Он прочистил горло, пытаясь избавиться от своих гребаных фантазий. Жаль, что это не сработало.

– Так что же привело тебя в Майами? Я думала, ты живешь в Нью-Йорке, –ее голос ворвался в его мысли с хрипотцой, которая заставила все его чувства подняться и обратить на это внимание.

– Бизнес.

Отчасти это правда. Его семья послала его сюда, чтобы проверить некоторые из объектов, которыми они владели, но он планировал совершить эту поездку, так как обнаружил истинную личность Мелины.

Она слегка откинулась на сиденье, и он, в который раз, заставил себя смотреть на дорогу перед собой.

– Это совсем не расплывчато или что-то в этом роде. Что за бизнес?

– Ты надела это платье, чтобы свести меня с ума? –Прорычал он.

– Что?

Она посмотрела на себя, потом на него. То, как ее щеки снова вспыхнули, заставило его член подпрыгнуть под молнией брюк.

Несмотря на ее дерзость, которую он находил освежающей, в ней было что-то невинное, что чертовски удивляло его.

– Это платье заставляет меня хотеть делать с тобой плохие вещи.

Последовала долгая пауза, в течение которой ее сладкий аромат жимолости стал сильнее, обволакивая его. Наконец, она заговорила тихим голосом:

– Какие вещи? – В этом сексуальном голосе слышалось затаенное любопытство.

Несмотря на ночь, которую они провели вместе, они не сделали ничего из того, что он планировал. Если он ответит честно, она, скорее всего, выскочит из машины на следующей остановке. Или, черт возьми, пока он еще вел. Вместо того, чтобы идти по этому пути, он отбросил свои мысли и либидо… вроде бы… и сменил тему.

– Ты любишь танцевать?

Она, казалось, была сбита с толку резкой сменой темы, и этот сладкий аромат слегка потускнел. Что было и хорошо, и плохо. Чем сильнее он чувствовал запах ее возбуждения, тем сильнее закорачивал его мозг.

– Мне нравится танцевать.

– Хорошо.

Учитывая, что она танцевала в тот вечер, когда они познакомились, он прекрасно представлял себе, какое место она предпочла бы. Он выбрал скромный ресторан прямо на воде с настоящей кубинской кухней и танцами. Он не думал, что она оценит что-то претенциозное. И он ненавидел это дерьмо.

– И это все? Хорошо? Ты не собираешься продолжить свой предыдущий разговор?

Она пытается его убить?

– Не прямо сейчас.

Она вздохнула, и запах, исходивший от нее, был смесью облегчения и разочарования.

– Так сколько же тебе лет?

– Две сотни.

– Ох.

Быстрый взгляд на нее показал, что она подняла брови.

– Это хорошо или плохо? –Спросил он с сарказмом.

– Ни то, ни другое. Просто я никогда не встречала такого старого вампира. Ну, я никогда на самом деле не встречала вампира, по крайней мере, до той ночи...

Вот это был сюрприз, хотя он знал, о какой ночи она говорила. В ту ночь, когда он встретил ее в баре, пришел в ее гостиничный номер и занимался с ней сексом так много раз, что он был полностью опустошен. Это была единственная причина, по которой он не услышал, как она выскользнула из дома ранним утром.

– Как такое возможно?

– В Майами живет не так уж много вампиров, и у меня никогда не было причин общаться с ними. Я выросла очень... защищенной, – она небрежно пожала плечами. Что-то в ее голосе заставило его посмотреть на нее.

– Почему это больше похоже наподавление?

– Я ребенок стаи, и мои братья намного старше меня, – легкая улыбка тронула ее губы.

Он не мог сдержать смех, вырвавшийся у него из груди. У него не было сестер, но были кузины, и он прекрасно все понимал.

– Я их не виню. Так ты была зажата со всех сторон, пока росла, да?

Она пожала плечами.

– Мне двадцать пять, а всем моим братьям больше ста. А ты как думаешь?

Кирнан кивнул, но ничего не ответил. Меньше всего ему хотелось говорить или думать о ее братьях. Он знал, что единственная причина, по которой она согласилась пойти с ним сегодня вечером, заключалась в том, что она думала, что отпугнет его. Поскольку это не сработало, у него было чувство, что сегодняшний вечер может быть его единственным шансом с ней, и он не собирался все портить.

– Они всегда пытались контролировать все в моей жизни: где я училась в колледже, с кем я встречалась… – он не осознавал, что издал низкое рычание, пока Мелина не замолчала.Она бросила на него острый взгляд. – Ты серьезно только что зарычал на меня? Я думала, только оборотни так делают.

Кирнан пожал плечами, не желая извиняться. Мысль о ней с другими мужчинами заставила все его собственнические инстинкты вырваться на поверхность. Ему было все равно, что он не имеет на нее никаких прав. Ну, пока не имеет. Это должно было очень скоро измениться.