Рэнди мчался по улицам в своем "Kорвете", безумно хохоча, когда наезжал на кого-нибудь или что-нибудь на своем пути. Он понятия не имел, кто эти хулиганы, которые напали на его город, но, в отличие от всех остальных, он был счастлив этому. Он никогда не чувствовал себя таким живым. Впервые в жизни ему не перед кем было отчитываться, некому было помыкать им. Он был единственным, кто обладал этой силой сегодня вечером, и он планировал использовать ее.

Элейн могла быть только в одном месте. Он повел "Kорвет" через центр города к торговому центру "Стрип-Молл". Повсюду был дым и хаос, но она могла быть где-то поблизости. Маникюрный салон был маленьким магазинчиком в "Cтрип-Молле" и выглядел почти нетронутым. Скорее всего, никто даже не заметил eго. Он остановил "Корвет" в нескольких футах от него и вылез наружу. В магазинe спортивных товаров внизу были выбиты окна. Вероятно, его обчистили, но он все равно вошел внутрь.

Вокруг копошилось несколько человек. Он посмотрел на груды товаров, разбросанных вокруг. Перебрав осколки стекла и полки, на которых раньше стояли витрины, он нашел большой охотничий нож. Он продолжал копать, но ничего интересного не обнаружил. В задней части магазина были большие двойные двери. Он прошел через них в складское помещение. Там было темно и прохладно, и он увидел груды коробок, многие из которых были вскрыты.

Пока он просматривал коробки, за его спиной послышались шаги, а потом кто-то начал кричать. Он обернулся и увидел, что к нему бежит мальчишка с чем-то вроде топора над головой. Рэнди пригнулся и вместо того, чтобы двинуться, бросился на парня, вонзив нож ему в грудь прежде, чем тот успел взмахнуть топором. Он быстро вытащил нож и отступил в сторону. Мальчишка мгновенно рухнул на землю, из раны брызнула кровь.

Рэнди опустился на колени и увидел, что мальчику на вид не больше четырнадцати-пятнадцати. Рядом с ним лежало его оружие, которое вовсе не было топором. Это был томагавк. Рэнди видел их в журналах, но никогда не пользовался ими. Он поднял его и обнаружил, что он тяжелый, но достаточно легкий, чтобы использовать его. Лезвие было очень острым на одном конце, с заостренным шипом на другом. Он взял нож, вложил его в ножны и пристегнул к поясу.

С новым оружием он вышел на улицу. Он знал, что должен был чувствовать что-то за то, что убил этого парня, но он этого не чувствовал. Мальчик бросился на него с гребаным томагавком, намереваясь убить его. Он только и делал, что защищался. Выйдя из магазина, он оглядел стоянку и увидел почти тот же хаос, что и в остальной части города. Он неторопливо прошел в маникюрный салон и увидел, что все лампы выключены. Когда он попытался открыть дверь, она не поддалась. Заперта.

Он прижался лицом к стеклу и не заметил никакого движения. Ему было трудно поверить, что в это время вечера там никого не будет. Взяв томагавк, он попятился назад и ударил острием в стеклянную дверь. С первого же удара она треснула, превратившись в большую паутину. После еще двух ударов она разлетелась вдребезги. Он сунул руку внутрь, отпер дверь и распахнул ее. Войдя внутрь, он сразу же услышал рыдания, доносившиеся сзади. Проходя в заднюю часть салона, он заметил, что остальная часть помещения осталась нетронутой. Должно быть, они убежали и спрятались, как только все началось.

В задней части помещения была дверь в кладовку. Он подошел, чтобы открыть ее, но она тоже была заперта. Иисусe. Он взял томагавк и ударил лезвием по петлям. Дверь распахнулась, когда отлетела вторая петля. В стенном шкафу теснилась группа почти из дюжины женщин. Некоторые из них были азиатками, а остальные - белыми, скорее всего, клиентками. Они плакали, некоторые крепко зажав руками рот. Кроме одной.

- Рэнди? - сказала Элейн, вставая. - Что ты здесь делаешь? Что происходит?

Он не был счастлив видеть ее живой, за исключением того, что теперь он мог прикончить ее сам, в свое время.

- А где же дети? - спросил он.

Их детям, Дастину и Кейтлин, было шесть и девять лет. Вероятно, они были с Элейн, когда все это началось.

- Я... я не знаю, - сказала она и заплакала. - Они играли снаружи на тротуаре, когда мы услышали первый взрыв. Я выглянул и не увидела их, а потом мы все побежали сюда и спрятались.

- Значит, ты позаботилась о том, чтобы спастись самой. Боже, ты такая гребаная пизда.

- Рэнди! Как ты можешь так говорить! Я выглянула, а они уже исчезли! Вероятно, они погибли при первом же взрыве.

- Я уверен, что ты очень старательно искала их.

- Почему ты весь в крови? Ты не видел Скипа? Он не отвечает на звонки.

- Да, я видел его. Боюсь, он больше не будет отвечать на звонки.

- Что? Что ты сделал?

- Как ты, наверное, заметила, сегодня все по-другому. Я планирую извлечь из этого максимум пользы.

Без всякого предупреждения он замахнулся томагавком на одну из азиаток, сидевших на полу перед ним, и ударил ее по макушке. Кровь брызнула из ее головы, а она задергалась и забилась в конвульсиях, даже томагавк задрожал в его руке. Он потянулся, чтобы вытащить егo, но он застрял слишком глубоко. Остальные женщины, включая Элейн, начали кричать. От этого звука у него разболелась голова. Он поставил ногу на лицо девушки и толкнул ее, вытаскивая томагавк из ее черепа.

Когда он освободился, ее тело откинулось назад. Он прошел через кладовку, размахивая томагавком в каждую из них, убивая их одну за другoй. Брызнула кровь, когда крики в конце концов стихли. Одна женщина попыталась бежать к двери. Рэнди легко догнал ее и несколько раз ударил по голове, пока та не превратилась в груду костей, крови и мозгов. Он легко прикончил остальных. Большинству из них он перерезал горло, хотя томагавк был таким острым, что некоторым он снес голову начисто. К тому времени, как он закончил, остались только он и Элейн.

Они оба были с головы до ног в крови, когда он вытащил ее из шкафа. Она тихо всхлипывала и дрожала. Сначала она не хотела двигаться, но он ткнул ее в бок острым концом томагавка, и она пошла дальше. Он провел ее в главную часть салона и усадил в одно из кресел.

- О, не плачь, моя дорогая. Пришло время для твоего педикюра!

Бриггс боролся с собственными наручниками на ухабистой дороге. Кольт надел на него наручники и швырнул в кузов пикапа. Он даже завернул его в брезент, чтобы все усложнить. Он был уверен, что они направляются обратно в город, но куда - понятия не имел. Если бы он был настоящим полицейским, то гораздо раньше узнал бы, что Кольт вот-вот выйдет на свободу, и следил бы за ним с того момента, как он вышел из тюрьмы.

Работа в полиции никогда не интересовала Бриггса, ни в малейшей степени. Он хотел стать мэром, как и его отец, но не имел такого таланта к политике и всякой ерунде, как его отец. После проигрыша в мэрской гонке несколько лет назад ему предложили должность шерифа в обмен на то, что он никогда в будущем не будет баллотироваться на пост мэра. Работа была достаточно легкой, хорошо оплачивалась и имела хорошие преимущества. Как городской шериф, он был волен делать практически все, что ему заблагорассудится, и позволял настоящим копам из своего отдела делать грязную работу.

Так было до сегодняшнего вечера. Кольт вернулся и принес с собой ад. И все это из-за двадцатилетней ссоры с мертвецом. Казалось, это перебор. Он надеялся, что сможет вразумить Кольта до того, как ситуация выйдет из-под контроля. Что ж, все вышло из-под контроля, но это был всего лишь город. Если бы он пострадал, то вышел бы из-под контроля. Наконец грузовик с грохотом остановился, и он услышал, как открылась и закрылась водительская дверцa. Кольт сорвал брезент с Бриггса, и тот снова уставился на самого страшного человека, которого когда-либо видел.

- Ты не спишь, солнышко? - сказал Кольт.

- Не то, чтобы я мог спать во время этой поездки. Как ты думаешь, что ты делаешь, Кольт? Разве ты не на условно-досрочном освобождении? Ты же не хочешь, чтобы я позвонил твоему офицеру по надзору? - сказал Бриггс.

Хотя, говоря это, он не был уверен, как он помогает своему собственному делу. Он впервые огляделся и увидел, что находится на складе, но не был уверен, где именно.

- О, я буду хорошо заботиться о себе, не беспокойтесь обо мне, босс, - сказал Кольт, вытаскивая его из грузовика и поднимая на ноги.

Кольт был всего на несколько дюймов выше Бриггса, но гораздо сильнее. Он подтащил Бриггса к большой цепи с крюком на конце. Кольт взял скованные наручниками руки Бриггса и повесил их на крючок.

- Кольт, что ты делаешь? Ты же не хочешь сделать ничего сумасшедшего, - запротестовал Бриггс, когда Кольт потянул за другой конец большой цепи, поднимая Бриггса с земли.

Его руки были подвешены над головой, пока ноги не оказались примерно в футе от земли. Бриггс хмыкнул, пытаясь привести себя в порядок.

- Господи, Кольт! Это чертовски больно! Почему ты собираешься вымещать это на мне? Я никогда ничего тебе не делал! Я ничего не могу поделать с тем, что сделал мой папаша! Я был всего лишь мальчишкой! - Бриггс не знал, откуда это взялось, но он начал плакать, понимая, что, вероятно, умрет до утра, и не очень хорошей смертью.

- Грехи отца, мой друг. Я знаю, что ты это понимаешь.

Кольт достал из кармана куртки большой охотничий нож и принялся разрезать рубашку Бриггcа.

- Да ладно тебе! Почему ты должен это делать? Просто убей меня, если уже собираешься убить.

- Может, ты заткнешься и будешь вести себя достойно? Я видел девушку, изнасилованную четырьмя мужчинами, прежде чем пришел за тобой, она вела себя не как сука, как ты сейчас. Контролируй себя.

- Ты больной ублюдок, ты это знаешь? Тебя слишком часто трахали в задницу в тюрьме? Или сосание члена было больше твоим делом?

Кольт схватил Бриггса за волосы и откинул его голову назад, прижимая нож ко рту. Кровь хлынула из его губы, когда Кольт надавил на лезвие.