Кристиан снова попытался завязать разговор:

- Черт возьми, вокруг нас реально происходят страшные вещи. Послушай только, – Кристиан начал читать заголовки вслух. - Полиция разыскивает мужчину, который домогался женщины на Пятой авеню... Мужчина с дробовиком убил соседа из-за громкой музыки... Пара, обвиняемая в незаконном аборте десятков плодов, признала себя виновной по нескольким пунктам обвинения в непредумышленном убийстве... Подозреваемый неонацист напал на женщину из-за ее религии... Полиция ищет улики в деле о жестоком убийстве педофила.

Мисти с благоговением повернулась к Кристиану. Кристиан продолжал что-то бормотать, но она не слышала его слов. Ее внимание привлек последний заголовок. Она покачала головой, пытаясь отбросить свои опасения. Это должно было случиться, - подумала она, - рано или поздно они бы начали расследование, но это не значит, что они что-то знают.

Она сказала:

- В этом мире творятся разные ужасы, Кристиан. Даже когда мы были моложе – глупее – было то же самое. Мы просто... прошли сквозь пламя. Люди страдают уже давно, мы просто не замечаем этого, пока это не доходит до нас. Как люди, мы склонны ходить с закрытыми глазами и все пропускать. Итак, как насчет того, чтобы сегодня вечером открыть глаза? Давай просто будем... людьми, хорошо? Давай поговорим о чем-нибудь другом – о нас.

Кристиан улыбнулся и кивнул, успокоенный. Он вздохнул и сунул телефон в карман, затем наклонился вперед, поставив локти на стол.

Он спросил Мисти:

- Итак, о чем ты хочешь поговорить?

- Все, что угодно. Как к тебе относятся в колледже?

- Ну, без тебя все было по-другому. Я скучаю по тому, как встречал тебя в коридорах, скучаю по тому, как мы сталкивались с тобой в кампусе... В остальном, я думаю, все хорошо.

- Ты еще пишешь? Или ты уже начал режиссировать?

- Нет, нет, нет. Я не думаю, что скоро стану режиссером, Мисти. Однако я работал над сценарием. Люди возненавидят это, как они ненавидят все чужие творения, но мне нравится это делать. Я стану режиссером через год или два, и я надеюсь, что ты посмотришь мой фильм вместе со мной.

Я буду либо в тюрьме, либо в могиле, - чуть не выпалила Мисти в ответ. Она прикусила язык и сдержала себя.

Мисти улыбнулась и сказала:

- Мне будет приятно посмотреть, как сбываются твои мечты.

Польщенный, Кристиан нервно улыбнулся и, заикаясь, пробормотал:

- С–спасибо. Я, эм... Я ценю это.

Мисти посмотрела Кристиану в глаза и заметила искреннюю радость, мерцающую в его глазах. Она увидела надежду и доброту в его душе. Его счастье заставило ее улыбнуться.

После ужина Мисти и Кристиан прогуливались по обсаженному деревьями тротуару. Мисти держалась за руку Кристиана, прижимаясь к нему всем телом. Ей было тепло, уютно и безопасно.

Многоквартирные дома – некоторые высотой в пять этажей – окружали их по обе стороны улицы. Несколько пешеходов бродили по тротуарам, несколько машин тащились по улице, а из окон некоторых квартир лился свет. Ночь была светлой и оживленной.

Кристиан, взволнованный принятым алкоголем, сказал:

- Там, в пиццерии, я не успел спросить тебя... Ты все еще следуешь своим мечтам? Ты все еще создаешь красочные и... причудливые картины общества?

- Я давно не рисовала, но это не значит, что я не следую своим мечтам. Нет, это просто означает, что мои мечты изменились.

- Да? Ну, и о чем ты мечтаешь, Мисти? Ты мечтаешь об искусстве?

Мисти уставилась на тротуар, наблюдая, как трещины на бетоне проплывают мимо них. Она подумала: Искусство убийства считается искусством, верно? Конечно, она не могла рассказать Кристиану об изнасиловании или убийствах, поэтому промолчала.

Кристиан с любопытством взглянул на нее. Он думал об их прошлых дискуссиях, вспоминая ее мечты и цели, и не хотел, чтобы она уходила.

Он сказал:

- Знаешь, я всегда был поклонником твоего стиля. Я не имею в виду твои наряды. Черт, твой стиль в одежде мне тоже нравится, но... - Кристиан усмехнулся и покачал головой, пытаясь сформулировать свою мысль яснее. - Мне нравится твой визуальный стиль. Твое использование цвета, твоя тематика... Твое искусство всегда поднимало мне настроение. Я надеюсь, ты не бросишь свое дело, потому что заслуживаешь успеха. Когда такие придурки, как Курт Пьер, обретают славу в мире искусства, начинаешь понимать, что что-то не так.

Мисти не ответила. Она осмотрела здание справа от себя, затем посмотрела на тротуар через улицу. Ее глаза расширились от страха, когда она увидела девушку, сидящую на ступеньке крыльца. Она узнала девушку, которая была с теми, кто напал на нее в ту злополучную ночь. Я трахну ее, я думаю, что зайду по другому туннелю, - голоса нападавших эхом отдавались в ее голове, заставляя ее мозг пульсировать. Она положила руку на влажный лоб и тяжело вздохнула.

Кристиан продолжал болтать, осыпая ее комплиментами. Он не заметил ее странного поведения.

Мисти поморщилась, когда они приблизились к переулку – этому ужасному переулку. Из ее промежности разлилась острая боль, отдаваясь эхом по всему телу. Невыносимая боль от изнасилования вернулась в полную силу. Пока она шла вперед, ей казалось, что ее снова насилуют. Она действительно чувствовала что-то внутри себя.

Она быстро заморгала, когда в ее сознании вспыхнули образы насилия. Она увидела, как застрелила мужчину на автобусной остановке, избила Гэри Гловера сковородкой и кастрировала Оскара Стрэнджа. Звук выстрелов зазвенел у нее в ушах, когда она увидела тела, падающие на пол. Скольких людей я убила? – подумала она. Ее лицо и шея покрылись потом, а лицо покраснело. Ее ноги подкосились, и она пошатнулась.

Кристиан схватил ее за талию и помог удержаться на ногах. Он спросил:

- Ты в порядке?

Ее нижняя губа задрожала, и Мисти выдавила улыбку – фальшивую улыбку, чтобы сохранить видимость контроля, - и она заикнулась:

- Я–я в порядке.

- Ты уверена? Тебе нужно присесть или что-то в этом роде? Хочешь отдохнуть?

- Нет. Я в порядке, правда.

Кристиан уставился на нее прищуренными глазами, как будто не верил ей. Он решил, что у нее была причина улыбаться. Он неверно принял ее страх за застенчивость и решил, что она стесняется, потому что хочет, чтобы он сделал первый шаг. Он не мог упустить свой шанс осуществить свою мечту. Сделай это, - подумал он, - дай ей понять, что хочешь перейти на следующий уровень.

Возле здания, далеко от переулка, Кристиан остановился и повернул Мисти к себе. Он взял ее за руки и заглянул в ее сверкающие глаза. Мисти уставилась на него в ответ, удивленная и смущенная. Выражение ее лица говорило: Чего он хочет? Кристиан наклонился вперед, и Мисти откинулась назад.

Кристиан прошептал:

- Я... Ты мне нравишься, Мисти. Ты мне всегда нравилась. Я знаю, это может показаться глупым, я не хочу никуда торопиться, но я, гм... У меня нет ничего, кроме любви к тебе. Ты понимаешь, что я имею в виду? Я... Я люблю тебя.

Прежде чем она успела ответить, Кристиан закрыл глаза и поцеловал ее. У него в животе порхали бабочки, сердце подскакивало к горлу. Мисти не шевелила губами, но ее глаза расширились, а тело содрогнулось. Поцелуй показался Мисти вечностью. Спонтанный поцелуй также напомнил ей о сексуальном насилии, несмотря на его меньшую степень. Она не просила, чтобы ее целовали, поэтому чувствовала себя так, словно на нее напали.

Мисти потеряла контроль над собой. У нее был еще один внетелесный опыт. Она увидела, как лезет в сумку, пока Кристиан целует ее. Она вытащила пистолет, приставила его к телу Кристиана, затем четыре раза нажала на спусковой крючок. Оглушительные выстрелы эхом прокатились по улице, и за ними быстро последовали крики детей и вопли взрослых.

- Бегом домой! Заходи в этот чертов дом! - крикнул мужчина.

Мисти сделала четыре быстрых шага назад, зажимая рот руками. Она смотрела, как Кристиан, пошатываясь, отошел от нее, на его красном лице вздулись вены. Кровь пропитала его рубашку и блейзер. Две пули попали ему в нижнюю часть живота, а две другие – в грудь. Он посмотрел вниз на свое тело, затем поднял взгляд на Мисти, потрясенный. Он хрипел и стонал, но не мог произнести ни слова. Он рухнул на тротуар.

Мисти закричала:

- Нет, нет, нет... О, Боже, этого не может быть, - oна, пошатываясь, опустилась на колени рядом с ним. Рот наполнился слюной, и она сказала: - Кристиан, это был несчастный случай. Ты... Ты не можешь так умереть. Пожалуйста, не умирай. Ты... Нет, тебе нужно снять свой фильм. Ты должен увидеть мое новое творчество. Это делает тебя счастливым, верно? Верно? Пожалуйста, не умирай. Я... Я умоляю тебя, не умирай...

Она осторожно потрясла его за руку, но безрезультатно. Кристиан перестал дышать. Его глаза безучастно смотрели вперед, в никуда. Мисти слишком хорошо знала взгляд смерти. Она знала, что ее попытки разбудить его были бесполезны.

Ее голос дрогнул, когда она сказала:

- Ты мне тоже всегда нравился. Когда мы познакомились, я подумала, что ты такой классный. Я... Я просто не думала, что мы могли встречаться. Ты собирался стать великим режиссером, а я собиралась стать... никем. Мне жаль. Мне так жаль.

Мисти посмотрела на многоквартирный дом на другой стороне улицы и нахмурилась. У нее не было времени. На крыльце стояла женщина на цыпочках, вглядываясь в место преступления и прижимая телефон к уху.

Мисти наклонилась вперед и поцеловала Кристиана в губы – мягкий, нежный поцелуй. Она сунула пистолет в сумочку и, пошатываясь, поднялась на ноги, затем сбросила туфли на каблуках и побежала прочь из переулка. Она хрипела и плакала, раздавленная чувством вины, но не остановилась и побежала.

Она не могла остановиться и бежала.

Мисти, спотыкаясь, вошла в свою квартиру и захлопнула за собой дверь, бросив туфли на пол рядом с дверью. Она повернула замки, задвинула засов, затем, пошатываясь, отошла от двери. Она поднесла дрожащие руки ко рту и уставилась в глазок широко раскрытыми выпученными глазами.