По ее розовым щекам текли слезы, пот заливал каждый дюйм ее тела. Шок, чувство вины и страх на мгновение парализовали ее. Она могла думать только о Кристиане.

Мисти уставилась на свои дрожащие пальцы и ахнула. На ее правой руке была кровь Кристиана. Она побежала в ванную и включила воду, опустила руку под обжигающий кипяток, затем энергично смыла кровь куском мыла. Ее кожа покраснела и зашелушилась из-за горячей воды, но она не могла перестать мыть ее. Через минуту она даже перестала чувствовать свою руку.

Я заслужила это, - подумала она, - я убила своего лучшего друга, я должна быть наказана. Перед ней вспыхнули образы мертвого тела Кристиана. Она не могла забыть пустоту в его глазах. Она застонала, и ее затошнило. Она упала на колени перед унитазом, и ее вырвало. Ее последняя трапеза с Кристианом утонула в унитазе.

Мисти вернулась в главную комнату однокомнатной квартиры, спустив воду в туалете. Она села на край кровати и уставилась на изображение монстра. Она не помнила, чтобы добавляла к картине маленькие карикатуры на Гэри Гловера, Оскара Стрэджа и подонка с автобусной остановки. Она решила, что, в конце концов, добавит Кристиана Вагнера к картине во время сна. Этот факт заставил ее захныкать.

По квартире эхом разносились ее крики. Шум с улицы внизу не проникал в ее жилище. Ее соседи, которые часто были шумными и несносными, не издавали ни звука. В квартире стояла тишина – мертвая тишина. Ее дом был изолирован от остального мира. Она чувствовала себя так, словно общество отвернулось от нее, покинуло за ее грехи.

Мисти закричала во всю глотку. Она наклонилась над кроватью и ударила кулаком по подушке. Она едва чувствовала обожженную руку, но ей нужно было как-то избавиться от разочарования и ярости.

Ударившись о подушку, она закричала:

- Почему?! Зачем я это сделала? Зачем я взяла с собой эту дурацкую штуку? Почему? О боже, почему?!

Она перестала бить подушку и упала на бок, свернулась калачиком в позе эмбриона и заплакала, переполненная своими эмоциями.

Мисти прошептала:

- Они... Они разорвут меня на куски. Они... убьют меня. Они не поймут, почему я сделала то, что сделала. Они никогда не понимают таких людей, как мы. Мы для них жертвы, а не выжившие. Мы не должны сопротивляться, не так ли? Это чушь собачья... Все это чушь собачья.

Она перевернулась на спину и рассеянно уставилась в потолок. В ее голове разыгрался неудачный сценарий.

Она боялась, что ее арестуют за эти убийства. Состоится судебное разбирательство, и прокуроры будут допрашивать ее. Они не примут заявление о самообороне. Заявление об изнасиловании тоже не поможет. Прокуроры просто спросят: почему вы не сообщили о преступлении, когда оно произошло?

Пожизненное заключение в тюрьме – если не смерть – казалось наиболее вероятным исходом. И пока она ждала бы суда за судом, политики по обе стороны баррикад с радостью политизировали бы ее действия в своих собственных интересах. В поисках самой скандальной истории основные средства массовой информации с радостью разорвали бы ее в клочья.

Однако Мисти видела в этом сценарии светлую сторону. Она надеялась, что кто-то где-то найдет надежду в ее действиях. Она надеялась, что другие выжившие, независимо от пола, сделают шаг вперед и начнут бороться за свою жизнь. Она видела себя мученицей.

Она схватила пульт с тумбочки и включила телевизор, переключив его на местные новости. К ее крайнему удивлению, они не освещали смерть Кристиана. Как обычно, протестующие и участники митингов толпились в парке всю ночь, доминируя в новостях и отнимая эфирное время у других вопросов жизни.

Мисти прошептала:

- У меня есть время... У меня есть время все исправить... так или иначе.

Она вытащила пистолет из сумочки и поморщилась, уставившись на оружие. Огнестрельное оружие однажды принесло ей утешение. Но в темной комнате оно не вызывало ничего, кроме грусти и сожаления. Она медленно поднесла пистолет к голове. Приложила дуло к виску и закрыла глаза, по ее щекам потекли слезы.

Самоубийство, - подумала она, - я не заслуживаю жизни после того, что сделала. Она положила палец на спусковой крючок и стиснула зубы. Дуло скользнуло по ее виску, когда ее рука задрожала. Небольшое нажатие на спусковой крючок заставило бы пистолет выстрелить, убив ее в одно мгновение.

- Черт возьми! - крикнула Мисти.

Она не могла нажать на спусковой крючок. Она разочарованно вздохнула, бросила пистолет на подушку и захныкала. Она оглядела комнату, ища решение своей проблемы. Телевизор не мог успокоить ее нервы. Ее картины не могли успокоить ее боль. Она прикусила нижнюю губу и уставилась на свою сумку. Ей голову пришло одно имя: Кендра Гамильтон.

Мисти вытащила свой сотовый телефон из сумки. Набирая номер Кендры, она прошептала:

- Ты уже помогала мне раньше. Пожалуйста, помоги мне еще раз...

По квартире эхом разнесся стук. Широко раскрыв глаза, Мисти посмотрела на входную дверь. Стук продолжался – тук-тук-тук. Она выключила телевизор и встала с кровати. Держа пистолет за спиной, она подошла к двери и заглянула в глазок.

В коридоре стояла Кендра. Она выдохнула в ладони, затем скрестила руки на груди и потерла плечи. Даже в коридоре она чувствовала ночной холод – ледяной, как мертвое тело.

Мисти не могла не улыбнуться, наблюдая за ней в глазок. Как и было велено, Кендра прибыла одна. В поле зрения не было ни полиции, ни скорой помощи. Настоящий друг, - подумала она, - я действительно могу ей доверять.

Запрыгав на месте, Кендра спросила:

- Мисти, ты там? Ты в порядке? Послушай, я все понимаю. Я тоже раньше трусила. Просто дай мне знак или что-нибудь в этом роде. Дай мне знать, что все в порядке, и я уйду.

Мисти положила пистолет на столик у консоли, затем открыла дверь. Она не могла сказать ни слова своей близкой подруге. Жестами поманила Кендру – пожалуйста, заходи.

Кендра нахмурила брови, анализируя физическое состояние Мисти. Она читала ее, как детскую книжку. Мисти была в отчаянии – стресс, разочарование, страх, но Кендра все равно приняла приглашение.

Войдя в квартиру, Кендра сказала:

- Ты разбудила меня своим звонком. Однако я приехала так быстро, как только могла. Что происходит, Мисти? Что случилось?

Мисти проигнорировала вопросы, запирая замки на двери. Кендра схватила ее за руку и оттащила от входа. Пара встретилась взглядами.

Кендра сказала:

- Я знаю тебя всего несколько недель, но я вижу, что что-то не так. Между нами есть связь. Я чувствую это. Я не могу тебя ни к чему принуждать, но... Я думаю, что тебе станет легче, если ты расскажешь об этом. Я здесь ради тебя, Мисти. Ты же знаешь.

Нижняя губа Мисти задрожала, когда она посмотрела в нежные глаза Кендры, такой сильной, но доброй женщины. Она упала в объятия Кендры и зарыдала ей в грудь. Мисти что-то невнятно бормотала, не в силах вымолвить ни слова. Кендра гладила ее по затылку, изо всех сил стараясь успокоить.

Кендра сказала:

- Успокойся, успокойся. Пойдем, я приготовлю тебе кофе. У тебя ведь есть кофе?

Мисти пробормотала:

- Д–да. В... В шкафу рядом с холодильником.

- Хорошо, отлично. Просто сядь и отдышись.

Мисти села за обеденный стол, глубоко дыша через нос. Кендра вскипятила чайник на плите. Мисти смотрела на нее блестящими глазами, пораженная ее непоколебимой добротой. Кендра поставила на стол кружку кофе, затем села напротив Мисти.

Потом Кендра сказала:

- Наверно, мне следовало заварить тебе чаю. Немного мятного чая помогло бы справиться с тревогой. В любом случае, эм... Ты хочешь поговорить о том, что произошло? Все нормально?

Мисти сделала глоток кофе, затем спросила:

- Если я тебе кое-что расскажу, ты обещаешь держать это в секрете?

- Конечно, Мисти. Я уже слышала твою историю и никому не рассказала об этом. Я бы никогда никому не рассказала.

- Ты слышала только начало истории. История не закончилась тем... тем нападением. Это продолжилось, и ты даже была частью этого, когда помогла мне купить пистолет. Мне нужно знать, что ты никому не расскажешь о... об остальной части моей истории.

Кендра подняла бровь и наклонила голову, явно сбитая с толку. Она ответила кивком, и Мисти этого было достаточно.

Мисти уставилась на кофе и сказала:

- После того, как мы купили пистолет, я вернула себе силу. Я вышла на улицу с высоко поднятой головой. Наверно, можно сказать, что я искала неприятностей. Я увидела мужчину... Нет, свинью, домогающуюся и пристающую к женщинам. Некоторые из них даже не были женщинами. Это были старшеклассницы. Дети. И вот я пошла за ним. Я не могу объяснить почему, но что-то внутри меня просто сказало мне идти за ним. Мы оказались на автобусной остановке. И на этой автобусной остановке я... Я застрелила его. Я выстрелила в него три раза и знаю, что он умер той ночью. Я убила кого-то, Кендра.

Кендра стиснула зубы и откинула голову назад. Признание в убийстве застало ее врасплох. Она надеялась, что Мисти улыбнется и захихикает в шутку, но видела, что молодая женщина не лжет. Это была ужасающая правда.

Мисти продолжила:

- Я боялась, я чувствовала себя виноватой, но не чувствовала себя неправильно. Итак, я приступила к осуществлению своего плана. Несколько дней спустя я выследила насильника по имени Гэри Гловер. Не думаю, что когда-нибудь забуду это имя... Я притворилась художницей. Ну знаешь, кем я когда-то была. На мгновение мне показалось, что мы стали друзьями. И, как большинство друзей в наши дни, я подкралась к нему сзади и ударила его ножом в спину. Я на самом деле ударила его ножом. Я убила его, Кендра. Я сделала то же самое с другим сексуальным преступником, педофилом... Оскар Стрэндж. Я просто... я... Я убила его.

Ее слезы закапали в кофе, когда она призналась во всем, полностью избегая зрительного контакта. Она боялась, что сломается, если посмотрит подруге в глаза. Кендра молчала, пораженная и озадаченная. Однако она не выказала ни малейшего страха.