Глава 5.

Со стороны Лорена было слишком амбициозно полагать, что он сможет легко и незаметно исчезнуть из двора, для собрания которого он и послужил причиной.

Дэмиен, шедший на конце цепи, смотрел, как продвижению Лорена снова и снова мешали те, кто хотел посочувствовать ему. Натиск шелка, батиста и заботы. Для Дэмиена это была не отсрочка приговора, а лишь небольшое промедление. Каждое натяжение Лореном цепи он ощущал, как обещание. Дэмиен чувствовал напряжение, которое не было страхом. В других обстоятельствах, без стражи или свидетелей, он бы насладился возможностью остаться с Лореном наедине.

Лорен действительно был хорош в переговорах. Он изящно принимал сочувствие. Он рационально объяснял свою позицию. Он останавливал беседу, которая начинала опасно приближаться к теме его дяди. Он не сказал ничего, что могло быть воспринято, как открытое оскорбление регентской власти. И никто из говоривших с ним не остался в сомнении, что его дядя, в лучшем случае, был введен в заблуждение, а в худшем — повел себя, как изменник.

Но даже для Дэмиена, у которого не было доскональных знаний по политике этого двора, было ясно, что все пять советников остались на стороне Регента. Это был знак сравнения власти Регента: его целиком поддерживал Совет. Сторонникам Лорена, оставленным спорить в зале слушаний, не нравилось это. Им не должно было это нравиться. Они ничего не могли с этим сделать.

Сейчас было бы самое подходящее время для Лорена укреплять свою поддержку, а не исчезать для приватного tête-à-tête со своим рабом.

И все же, несмотря на это, они покидали зал слушаний, проходя через декорированные дворики, достаточно большие для того, чтобы вмещать деревья, кусты в форме геометрических фигур, фонтаны и прогулочные дорожки. По периметру сада можно было заметить проблески продолжающейся пирушки; деревья покачивались, и сквозь них по пути ярко мигали огни развлечений.

Они были не одни. На незаметном расстоянии за ними следовали двое гвардейцев для защиты Принца. Как всегда. Да и сам сад не пустовал. Не один раз они проходили мимо пар, прогуливающихся по дорожкам, и один раз Дэмиен увидел на скамье придворного со своим питомцем, обвивавших друг друга и чувственно целовавшихся.

Лорен подвел их к беседке, увитой виноградной лозой. Позади нее располагался фонтан и длинный бассейн с плавающими в нем лилиями. Лорен прикрепил цепь Дэмиена к металлическому узору беседки, как мог бы привязать поводья лошади к столбу. Ему пришлось встать очень близко к Дэмиену, чтобы это сделать, но он не подал и вида, что обеспокоен близостью. Узы были не больше, чем просто насмешкой. Не будучи глупым животным, Дэмиен был совершенно способен открепить цепь. То, что удерживало его на месте, была не тонкая золотая цепочка, небрежно закрученная вокруг металла; это были стражники в ливреях и половина двора, а также еще достаточно большое количество людей, стоящих между ним и свободой.

Лорен отошел на пару шагов. Дэмиен смотрел, как он поднес руку к шее сзади, словно почувствовав напряжение. Смотрел, как он просто тихо стоял и вдыхал холодный воздух, наполненный ароматом ночных цветов. Дэмиену впервые пришло в голову, что у Лорена могли быть собственные причины хотеть избежать внимания придворных.

Напряжение возросло и стало ощутимым, когда Лорен повернулся к нему.

— У тебя не очень хорошо развито чувство самосохранения, не так ли, крошка питомец? Жаловаться моему дядюшке было ошибкой, — заговорил Лорен.

— Потому что тебя отшлепали по рукам? — спросил Дэмиен.

— Потому что это разозлит всех тех стражников, с которыми ты так старательно пытался подружиться, — ответил Лорен. — Они не очень любят слуг, которые свои интересы ставят выше преданности.

Ожидая прямого оскорбления, Дэмиен был не готов к тому, что оно будет скрыто, придет со стороны. Он сжал зубы и позволил взгляду осмотреть Лорена сверху донизу.

— Ты не можешь тронуть своего дядю, поэтому срываешься на других. Я не боюсь тебя. Если хочешь что-то сделать со мной — делай.

— Бедное заблудшее животное, — вздохнул Лорен, — что же заставило тебя думать, что я здесь ради тебя?

Дэмиен моргнул.

— Опять же, — сказал Лорен, — может, ты мне и нужен для одной вещи.

Он накрутил тонкую цепь вокруг своего запястья и, резко дернув, порвал ее. Два конца соскользнули с запястья и, повиснув, упали на землю. Лорен сделал шаг назад. Дэмиен смотрел на порванную цепь в замешательстве.

— Ваше Высочество, — произнес голос.

— Советник Герод, — приветствовал Лорен.

— Благодарю, что Вы согласились встретиться со мной, — начал Герод. Затем увидел Дэмиена и засомневался. — Простите меня. Я…. думал, что Вы будете один.

— Простить вас? — спросил Лорен.

Тишина повисла вокруг слов Лорена. В ней их смысл поменялся. Герод продолжил.

—Я… — Затем, снова взглянув на Дэмиена, принял обеспокоенный вид. — Это безопасно? Он же порвал свою цепь. Стража!

Раздался звенящий звук вынимаемого из ножен меча. Двух мечей. Стражники расчистили себе путь к беседке и встали между Дэмиеном и Геродом. Разумеется.

— Ты показал себя, — сказал Герод, опасливо поглядывая на Дэмиена. — Я не видел бунтующих рабов. Казалось, что он был под Вашим контролем на ринге. А рабы, подаренные Вашему дяде, такие покорные. Если позже Вы посетите развлечения, то сможете их увидеть.

— Я видел их, — ответил Лорен. Повисло короткое молчание.

— Вы знаете, насколько близок я был с Вашим отцом, — сказал Герод. — С его смертью, я безоговорочно отдал свою преданность Вашему дяде. Я обеспокоен, что в данном случае это может привести к ошибочному предположению…

— Если Вы обеспокоены, что моя память на выпады против меня длится больше десяти месяцев, — сказал Лорен, — то нет нужды тревожиться. Я уверен, Вы сможете убедить меня в том, что искренне ошиблись.

Герод предложил:

— Возможно, мы могли бы прогуляться по саду. Раб может подождать на скамье и дать своим ушибам отдохнуть.

— Как внимательно с Вашей стороны, Советник, — ответил Лорен.

Он повернулся к Дэмиену и медовым голосом спросил:

— Твоя спина, должно быть, ужасно болит?

— Все в порядке, — сказал Дэмиен.

— Тогда вставай на колени, — приказал Лорен.

Сильной хваткой на плече его опустили вниз; как только колени коснулись земли, к его горлу был приставлен меч, разубеждая его от попытки подняться. Герод и Лорен уходили вместе, словно еще одна парочка, наслаждающаяся ароматами сада.

Шумное веселье пирушки начало просачиваться в сад, и постепенно количество его посетителей возросло, были развешаны светильники, и слуги начали осведомляться о закусках. Место, где Дэмиен стоял на коленях, оставалось на периферии, но время от времени придворные проходили мимо, замечали его: взгляни, там варвар Принца.

Разочарование крутилось в нем, как хлыст. Он снова был привязан. Сдерживая его, стражники были менее беспечны, чем Лорен. Он был прикреплен цепью к металлу беседки с помощью ошейника, и на этот раз, это была настоящая прочная цепь, которую он не смог бы порвать.

Крошка питомец, с отвращением подумал Дэмиен. Из тайной беседы Герода с Лореном он уловил только очевидную информацию.

Где-то недалеко внутри находились Акиэлосские рабы.

Мысли Дэмиена вернулись к ним. Беспокойство об их благополучии сохранилось, но близость порождала тревожные вопросы. Какое было происхождение у этих рабов? Были ли они дворцовыми рабами, натренированными Адрастосом, и привезенными, как и Дэмиен, прямо из столицы? Будучи в одиночном заключении на борту корабля, ни он еще не видел рабов, ни они не видели его. Но если они были дворцовыми рабами, вручную отобранными из лучших, прислуживавших Акиэлосской знати, то был шанс, что они могли узнать его.

В развернувшейся тишине сада он услышал мягкий перезвон колокольчиков.

Это была явная неудача, что к нему, прикованному в боковой части сада, вдали от дворцовых увеселений, подводили одного из рабов.

На цепи, удерживаемой Виирийским питомцем. На рабе были надеты уменьшенные версии золотого ошейника Дэмиена и браслетов на запястьях. Питомец же был источником звона. На его шее, как у котенка, висел колокольчик. На нем было много краски. И он был знаком Дэмиену.

Это был питомец Советника Одина, ребенок.

Дэмиен невесело предположил, что этот питомец был лакомым кусочком для любителей маленьких мальчиков. Под краской скрывалась чистая детская кожа. Если бы его черты достались девочке того же возраста, то лет через шесть она бы несомненно превратилась в прекрасную юную женщину. Его грацию ограничивали, по большей части, все еще растущие детские конечности. Подобно Дэмиену, в его волосы были вплетены драгоценные камушки, хотя в его случае это были рассыпанные жемчужины, сверкающие, как звездочки, в беспорядке коричневых кудряшек. Его лучшей частью была пара великолепных голубых глаз, несравнимых ни с одними, кроме тех, в которые так недавно смотрел Дэмиен.

Милые губки мальчика изогнулись в форме поцелуя, и он плюнул прямо Дэмиену в лицо.

— Меня зовут Никаис, — сказал он. — Ты не настолько важен, чтобы смочь отказать мне теперь. Твой хозяин лишен всех своих земель и денег. Даже если бы и не был лишен, ты всего лишь раб. Регент послал меня найти Принца. Где он?

— Он ушел обратно в зал слушаний, — ответил Дэмиен.

Сказать, что он был застигнут Никаисом врасплох, ничего не сказать. Ложь сама слетела с губ.

Никаис пристально смотрел на него. Затем он жестко потянул раба на цепи. Раб дернулся вперед, почти потеряв равновесие, как жеребенок на слишком длинных ногах.

— Я не собираюсь таскать тебя за собой всю ночь. Жди меня здесь. — Никаис бросил цепь на землю и, звеня колокольчиком, развернулся.

Дэмиен поднес руку к мокрому лицу. Раб моментально встал перед ним на колени и нежно удержал запястье Дэмиена.