Глава 4

Себастьян двинулся дальше. Тело Престона лежало на спине: руки раскинуты в стороны, одна нога слегка согнута. Трава вымокла и потемнела от пролитой крови. За шесть лет службы в армии Себастьян навидался подобных зрелищ – даже и похуже. Но так и не привык к резне и бойне. Секунду поколебавшись, он присел рядом с безголовым трупом, положив руку на колено.

– Кто его нашел?

– Подавальщица и конюх из «Розы и Короны», – ответил Лавджой. – Вскоре после одиннадцати. Думаю, именно подавальщица… Молли Уотсон, так, кажется, ее зовут, известила местного судью.

Развернувшись, Себастьян прищурился на пустынную дорогу.

– Что она здесь делала в столь поздний час?

– На самом деле я с ней не разговаривал. Сэр Томас, местный судья, разрешил ей уйти домой до того, как я приехал. Но, насколько я понял с его слов, она не смогла предложить удовлетворительного объяснения. – Голос Лавджоя неодобрительно заскрипел: – По мнению сэра Томаса, парочка направлялась на сеновал в сарае на том берегу.

Себастьяну пришлось наклонить голову, чтобы скрыть улыбку. Убежденный реформист, сэр Генри Лавджой придерживался строгого морального кодекса, и его частенько повергали в шок поступки тех людей, чей подход к жизни отличался большей свободой.

– Пальто так и было распахнуло, когда его обнаружили? – спросил Себастьян. Он смотрел на карманные часы Престона, лежавшие на земле рядом с бедром убитого и все еще прикрепленные к золотой цепочке.

– Один из констеблей, помнится, сказал, что нашел у него в кармане визитные карточки. Наверно, пальто распахнули во время обыска.

Стянув перчатку, Себастьян потрогал пропитанный кровью жилет. Пальцы стали мокрыми и липкими.

– До сих пор не остыл, – отметил он, вытирая руку носовым платком. – Вы установили, когда его видели в последний раз?

– По словам слуг, Престон вышел из дома около девяти. Он живет недалеко отсюда – возле Ханс-Тауна. Вдовец с двумя взрослыми детьми: сыном на Ямайке и незамужней дочерью. К сожалению, дочь провела вечер с друзьями и не знает, каковы были планы отца.

Себастьян обежал взглядом темные травянистые берега протекавшей мимо речушки.

– Интересно, какого дьявола ему здесь понадобилось? Почему-то сомневаюсь, чтобы и он искал теплый сеновал.

– Я так не думаю, нет, – сказал сэр Генри, откашлявшись.

Себастьян поднялся на ноги.

– Отправите тело Гибсону?

Одноногий ирландский хирург с опасной опиумной зависимостью, Пол Гибсон умел читать секреты мертвых тел лучше, чем кто-либо другой в Англии.

Сэр Генри кивнул:

– Вряд ли он сможет нам рассказать что-то, кроме и так очевидного, но пусть лучше посмотрит.

Себастьян снова взглянул на голову, водруженную на парапет; натекшая внизу лужа крови застыла от мороза.

– Зачем было отрезать голову? – спросил он наполовину самого себя. – Зачем выставлять на мосту?

Некогда было принято насаживать головы изменников на пики вдоль Лондонского моста. Но варварский обычай уже полтораста лет как остался в прошлом.

– Возможно, в качестве предупреждения? – предположил сэр Генри.

– Кому?

Магистрат покачал головой.

– Даже не представляю.

– Только очень сильная ненависть – или ярость – может заставить человека искалечить чье-то тело.

– Ярость или безумие, – внес поправку сэр Генри.

– Верно.

Сделав несколько шагов, Себастьян принялся изучать землю возле старых кирпичных опор моста. У него не было факела, но он и не нуждался в дополнительном освещении, поскольку почти звериная острота зрения и слуха позволяла ему хорошо видеть и вдаль, и в темноте, а также слышать звуки, неразличимые для большинства других людей.

– Что это? – спросил сэр Генри, когда Себастьян спустился к краю воды и, наклонившись, поднял какой-то предмет фута полтора в длину и трех-четырех дюймов в ширину⁶, но очень тонкий.

– Похоже на старый металлический обод, – сказал Себастьян, крутя находку. – Скорей всего, свинцовый. Свежие срезы на обоих концах, и вот еще надпись. Тут написано... – Он смолк.

– Что? Что там написано?

Себастьян поднял глаза.

– Здесь написано: «Король Карл, 1648».

– Господь милосердный, – прошептал сэр Генри.

Каждый английский школьник знал историю короля Карла I, внука Марии Стюарт, королевы Шотландии. После суда, устроенного Оливером Кромвелем и его пуританскими сподвижниками, Карл был обезглавлен 30 января 1649 года. Но поскольку по старому стилю начало календарного года приходилось на пасху – в 1649 это было 25 марта, – а не на первое января, летописцы того времени датировали казнь 1648 годом.

– Возможно, ваша находка никак не связана с убийством, – сказал сэр Генри. – Кто знает, как долго здесь эта штука?

– Сверху она совсем сухая, а значит, ее здесь бросили уже после того, как дождь прекратился.

– Но…что общего может быть между таким человеком, как Стэнли Престон, и Карлом I?

– Имеете в виду, помимо одинакового способа умерщвления? – хмыкнул Себастьян.

Магистрат так сильно сжал губы, что побелели складки возле носа.

– Да, верно.

Где-то вдалеке зазвонил церковный колокол, следом другой. Туман пополз вверх от реки, холодный и липкий. Себастьян наблюдал за сэром Генри, а тот смотрел в сторону Слоан-сквер, где масляные фонари светили совсем тускло.

– Страшно подумать, что человек, который это сделал, сейчас где-то там, – вздохнул магистрат.

– Ходит среди нас.

И может сделать такое снова.

Ни сэр Генри, ни Себастьян этого не произнесли. Но оба услышали эти слова в завываниях холодного, буйного ветра.