Глава 6

Себастьян передал на конюшню, чтобы подали его коррикль, за полчаса собрался и вышел на улицу, где нашел Тома, который прогуливал серых вверх-вниз по Брук-стрит.

С утра пораньше снова прошел дождь, вымочив мостовую; беспросветный облачный покров давил на теснящиеся крыши, ощетинившиеся трубами. На холоде лошади выдыхали белый пар.

– Если заснешь и свалишься с запяток, – сказал Себастьян, беря поводья, – я не стану останавливаться, чтобы тебя подобрать.

Но Том лишь рассмеялся и поспешил занять свое место.

* * *

Они двинулись на юг, огибая Гайд-парк, где между деревьями все еще висели клочья тумана и отдаленные заросли кустарника казались размытыми тенями.

В прежние времена – и не слишком давние – Найтсбридж да Ханс-Таун были сонными живописными деревушками в нескольких милях от Лондона. Теперь же аккуратные уступчатые дома – трех- и пятиэтажные, с подвалами и мансардами – обступили просторную площадь и выстроились вдоль широкой улицы Слоан-стрит, которая тянулась от Найтсбриджа через Челси до Темзы. Облюбованный преуспевающими адвокатами, врачами и банкирами, район был застроен респектабельным арендным жильем, мастерскими и более скромными, но комфортабельными домами лавочников и ремесленников.

Дома на Слоан-стрит в погожий денек

Не желая так рано беспокоить скорбящую дочь Престона, Себастьян сначала заглянул в «Розу и Корону». Кирпичное здание конца XVIII века выглядело ухоженным, свежепобеленная арка вела в оживленный дворик и в общий зал, пропахший беконом, древесным дымом и ядреным элем.

Когда Себастьян вошел, пышущая здоровьем темноволосая темноглазая девушка лет шестнадцати вытирала столы.

– Вы и есть Молли? – спросил он.

Она обернулась, окинула посетителя откровенно оценивающим взглядом, и хорошенькое личико осветила улыбка.

– Я-то Молли. А вы кто такой?

– Девлин. Могу я задать вам несколько вопросов о прошлой ночи?

Улыбка исчезла, и девушка отступила за блестящую дубовую стойку, тянувшуюся вдоль одной из стен.

– С чего бы вам мне вопросы-то задавать? С виду вы не из судейских.

– Нет, я не из судейских. – Монета, положенная Себастьяном на стойку, мягко щелкнул по полированному дереву. – Мне сказали, что прошлой ночью именно вы опознали мистера Престона. Он часто сюда заходил?

Ее рука мелькнула, и монета исчезла.

– Изредка. Ему больше нравился «Монстр».

– Монстр?

Она мотнула головой куда-то на запад.

– Это недалеко от Слоан-стрит. – Маленькая пуговка носа сморщилась. – Заведенье такое старое, что в землю вросло, к их двери нужно спускаться с улицы на пару ступенек.

Взгляд Себастьяна обежал пивной зал с чистыми круглыми столами, лоснящимися стенными панелями и стульями со спинками.

– Мистер Престон заглядывал сюда прошлой ночью?

– Не-а. Он сюда не являлся недели две, если не дольше.

– А когда являлся, что он пил?

– Обычно эль. Но он не был каким-нибудь пропойцей, если вы про это спрашиваете. Просто перехватывал вечерком быструю пинту, а потом сразу уходил.

Себастьян снова всмотрелся в пригожее, выразительное лицо.

– Как я понял, это вы известили судью о том, что нашли на мосту. Но ведь с вами там был кто-то еще, не так ли? Какой-то конюх?

– Киан О'Нил, – голос Молли сочился презрением. – Как только увидел голову-то, и ну кричать, прям без передыху. А когда я сказала, что мы должны побыстрей позвать сэра Томаса, Киана затрясло и глаза у него так вылупились, что того гляди из головы выскочат. Я взяла его за руку, но он вырвался и дал деру. Ни разика даже не оглянулся.

– Возле моста вы больше никого не заметили?

Молли уставилась на него, приоткрыв рот.

– О чем это вы? Там, что ли, две головы было?!

– Я лишь хотел узнать, не заметили ли вы, когда шли по дороге, кого-нибудь убегающего.

– Не-а. Там было темно, хоть глаз выколи, и тихо-тихо, так что Киан забоялся даже до того, как мы увидели голову. Помню, я еще над ним потешалась.

– А у вас есть догадки, по какой причине мистер Престон мог оказаться на мосту в столь позднее время?

Глаза Молли расширились.

– Я про это и не думала, но… Да нет. По правде-то, большинство из здешних держатся подальше от Кровавого моста, как стемнеет.

– Кровавого?

– Так его называют, если вы не знали.

– Не знал.

Она фыркнула, презирая его невежество наравне с трусостью бедного Киана О'Нила.

– Люди говорят, на мосту можно встретить тех, кто там умер.

– Но вы-то не побоялись туда пойти, – напомнил Себастьян.

Молли пожала плечами.

– Той дорогой всего быстрее до «Пяти полей», смекаете?

– А зачем вы отправились на «Пять полей» среди ночи?

Озорно улыбнувшись, Молли многозначительно подняла брови.

– Ну, с Кианом-то я туда больше не отправлюсь, это точно.

– Скажите, что вы думаете о мистере Престоне?

Еще одно пожатие плеч.

– От него мне никогда не было никакого беспокойства, не то что от некоторых, если вы про это спрашиваете.

– Не слышали, какие ходят толки о том, что с ним могло случиться? Что люди говорят?

– Да все чуть не в один голос валят это дело на грабителей. Знай себе напраслину городят.

– Почему вы так уверены, что грабители ни при чем?

Молли задрала подбородок.

– Потому что я видела его карманные часы, вот почему. На цепочке. Вынутые, будто он хотел время проверить. Да ни один грабитель не станет так канителиться – отрезать человеку голову и не оставит валяться дорогущие часы.

– Значит, пальто мистера Престона было расстегнуто, когда вы увидели тело?

Она нахмурилась.

– Ну, наверное, да. Если подумать, скорей всего, так и было.

* * *

На конюшне выяснилось, что Киан О'Нил этим утром на работу не вышел. В конце концов Себастьян нашел парня в ветхом домишке на Уайлдернес-роу, где тот проживал с овдовевшей матерью и пятью младшими братьями и сестрами.

На стук Себастьяна откликнулась мать семейства – худая, изможденная женщина с седыми волосами. Она выглядела лет на шестьдесят, но, скорее всего, была моложе сорока, судя по вопящему младенцу на руках.

– Уж простите, милорд, – сказала она, неуклюже присев в реверансе, когда Себастьян объяснил, кто он такой и какова цель его визита. – Но боюсь, от Киана вы толку не добьетесь. Он за ночь глаз не сомкнул, все сидел у очага да трясся, как припадочный. Чуток пораньше какой-то констебль с Боу-стрит уже заходил и пробовал его поспрашать, так бедный мальчик стал лопотать всякую ерунду, мол, Даллахана видал.

Себастьян слышал о Даллахане. В ирландских сказках то был всадник, сплошь одетый в черное и верхом на черном же, огнедышащем жеребце. Он скачет по темным закоулкам и по малопроезжим дорогам, держа свою голову в руке. А когда останавливается, согласно поверью, кто-то умирает: мужчина, женщина или ребенок.

Себастьян не отступил.

– И все же мне бы хотелось с ним поговорить, с вашим мальчиком.

Судя по опасению на лице, женщина предпочла бы отправить его восвояси. Но она принадлежала к сословью, членов которого с рождения приучали повиноваться «вышестоящим».

Снова присев, она отступила, позволяя войти.

В домишке было чисто, но ужасно бедно: просевший потолок, выметенный земляной пол да траченный древоточцем стол со скамейками, сколоченными, похоже, из деревянных обломков, подобранных на улице. В единственной комнате рваная занавеска отгораживала угол, где лежал тюфяк; корявая приставная лестница вела на чердак.

Киан О'Нил сидел на низеньком трехногом табурете перед очагом, ссутулив плечи и зажав ладони между колен. Красивый парень лет семнадцати или восемнадцати – крупный, крепкий и на удивление привлекательный: с ясными голубыми глазами и золотистыми волосами, слегка вьющимися вдоль впалых щек. Он пристально смотрел на огонь и, казалось, не замечал вошедшего Девлина. Но когда мать тронула его за плечо, Киан резко вздрогнул и уставился на нее круглыми, испуганными глазами.

– Этот господин пришел поговорить с тобой, Киан, – сказала она мягко, – насчет прошлой ночи.

Взгляд парня перебежал с нее на Себастьяна. Судорога исказила лицо, грудь под тонкой рубахой заходила ходуном от быстрого возбужденного дыхания.

Себастьян шагнул ближе.

– Я просто хочу узнать, вдруг вы что-то видели – или слышали, – что может помочь прояснить события прошлой ночи.

Киан открыл рот, скрипуче вдохнул, а потом воздух вырвался из его сжатого горла с пронзительным страшным криком.

Себастьян вложил монету в руку бедной женщины и ушел.