Николь посмотрела на тесты на беременность и кивнула.

— Спасибо.

Кейтлин прикусила щеку изнутри.

— Я также принесла тебе это, — сказала она, передавая вторую коробочку. — Я не говорю, что ты должна пить их, и не высказываю мнение в пользу того или иного решения, но я увидела их и подумала… Ну, просто чтобы охватить все варианты.

Этикетка читалась как яркая неоновая вывеска. Мифепрекс.

— Таблетки для аборта, — выдохнула Николь.

Кейтлин потянулась к ней и нежно сжала ее запястье.

— Просто на всякий случай. Это «может быть» поверх «я не знаю». И ты не обязана использовать их, если…

— Боже, это слишком много решений разом, — сказала Николь, подняв глаза к потолку.

— Ты сказала Скотту?

Николь кивнула.

— Да. Он… Ну, ты знаешь. Он хотел детей, но это было тогда, когда нам не приходилось беспокоиться о защите их от зомби. Теперь мы уже не знаем, чего хотим.

Притянув свою подругу в объятия, Кейтлин прошептала:

— Что бы ты ни решила, я знаю, что это будет верным выбором. Ты всегда хорошо принимала непростые решения.

— Эй, ты готова… — Букер резко остановился. — Простите, не хотел мешать.

Отступив назад, Николь провела большими пальцами под глазами и улыбнулась.

— Все хорошо, — сказала она, похлопав Букера по руке. — Я закончу здесь со Скоттом, и мы встретимся с вами за ужином.

Она еще раз взглянула на Кейтлин, после чего скрылась в комнате.

В глубине души Кейтлин была уверена, что что бы ни случилось, они с этим справятся.

Удача там или нет, но они выбирались из ситуаций похуже. И смогут сделать это вновь.

Но в то же время какая-то часть ее (более крупная, подавляющая часть, которая глубоко пустила корни) тонула в страхе. За Николь, за Скотта…

За всех.

***

Кейтлин поерзала в своем спальном мешке, медленно пробуждаясь ото сна.

Серо-голубой утренний свет лился через ряд окон напротив их импровизированно кровати в углу.

Иногда она скучала по времени в дороге — скучала по наличию траектории вперед, пусть даже на несколько дней. Но она никогда не скучала по ночевкам в джипе. Их положенные друг на друга маты и постельный матрас, украшенный лоскутным одеялом и двумя спальными мешами — это удобства, к которым она всегда возвращалась с радостью.

Перекатившись на спину, она моргнула и посмотрела в плиточный потолок.

Если судить по холодному зимнему свету, сейчас от силы полседьмого утра.

Она гадала, удастся ли ей когда-нибудь вновь проспать всю ночь без пробуждения.

— Проснулась? — промямлил Букер, наполовину уткнувшийся лицом в одеяла.

Она улыбнулась, посмотрев на него.

— Едва-едва.

Буркнув что-то, он снова забурился под одеяла.

— Тогда еще пять минуточек.

Подтянув спальный мешок на его плечах, она ласково убрала прядь волос, упавшую ему на лоб.

У него до сих пор бывали кошмары, но уже реже. Иногда они были совсем плохими — разговоры во сне, холодный пот, резкое пробуждение, словно он готов был драться или бежать.

Теперь Кейтлин знала распорядок. Знала, как успокоить его, как говорить с ним, пока он все еще наполовину во сне, чтобы вернуть его; знала, как лучше всего убаюкать его обратно.

Она никогда не расскажет ему, что она также знала, как заблокировать его бьющие в разные стороны конечности, чтобы не получить фингал.

Тогда его сердце будет разбито еще сильнее.

Кошмары Букера также стали причиной, по которой они получили отдельную комнату почти в самом конце одного из коридоров. Небольшой класс, который, видимо, использовался для репетиторства или учеников с особыми потребностями. А теперь он принадлежал им одним.

«Нет худа без добра», — сказал Букер, смущенно улыбаясь, когда они занесли свои вещи и начали устраиваться.

— Ладно, — сказал он со стоном, переворачиваясь, чтобы потянуться. — Если ты будешь так громко думать, я с таким же успехом могу встать за компанию.

Кейтлин рассмеялась.

— Я и не знала, что мои мысли не дают тебе спать.

— Не только твои мысли, — пробормотал он, целуя изгиб ее плеча. — Не то чтобы я жаловался.

— Как ты можешь так флиртовать, когда еще даже не рассвело?

— Может, пробуждение рядом с тобой вдохновляет меня.

— Ого, — сказала она, усмехаясь. — Пожалуй, это самое слащавое, что ты когда-либо говорил мне.

Смех Букера приглушился его спальным мешком из синего нейлона

— Что? Не сгодится как надпись на валентинке?

— Немного надо доработать, но ты на верном пути.

Когда она начала выпутываться из одеял, Букер потянулся к ней.

— Если мы проснулись, это не значит, что нам надо куда-то идти.

Кейтлин наклонилась и чмокнула его в лоб.

— Я чувствую лишь вкус вчерашнего чесночного соуса, — сказала она. — Просто почищу зубы и вернусь.

Изобразив лишь минимальный протест, Букер кивнул и перекатился на живот, обхватив руками подушку.

Взяв термо-леггинсы и ботинки, Кейтлин быстро оделась. Она подумывала натянуть лифчик под свою просторную кофту с длинными рукавами, но решила, что если в момент ее возвращения Букер не уснет и будет в настроении, то лифчик только помешается.

Школьные туалеты стали роскошью для всей группы.

Она не думала, что унитазы и раковины с проточной водой станут роскошью, которой они смогут наслаждаться ежедневной. Не говоря уж о работающих душевых в подвале. Температура не всегда была теплой и зависела от уровня пропана, но это все равно теплее, чем обтираться влажными салфетками и мокрыми тряпками с мылом.

Держа в руке зубную щетку и тюбик зубной пасты, Кейтлин в тусклом свете сонно плелась по коридору в сторону ближайшего туалета.

Убрав волосы с лица, она моргнула, глядя на красно-белую напольную плитку.

В одном из дверных проемов показался носок ботинка, и на мгновение ей показалось, что ее глючит.

— Доброе утро.

Кейтлин дернулась.

— О боже, — воскликнула она, от неожиданности вскинув свободную руку к горлу. — Сет. Привет. Прости, я тебя даже не видела.

— Все хорошо, — сказал он, прислоняясь плечом к косяку. — Мало кто встает в такой час.

Подавив изначальный шок, она попыталась улыбнуться.

— Ага, ну, видимо, мы ранние пташки.

— Не спится?

Она пожала плечами.

— Не думаю, что теперь могу проспать восемь часов.

Сет кивнул.

— Да, я тоже. Хорошо, что тут хватает коридоров, по которым можно бродить.

Это было невинное признание — многие люди бродили, когда им не спалось — но что-то в его тоне вызвало у Кейтлин мурашки.

— Надеюсь, это не означает, что ты за кем-то шпионишь, — сказала она достаточно легким тоном, чтобы это считалось шуткой, но ее взгляд был пристальным.

— Нет, нет, — сказал он, отмахиваясь. — Просто читаю надписи на чемпионских наградах в витринах.

Ни капли обиды за то, что его обвинили в подглядывании, даже в шутку.

Кейтлин выдавила улыбку.

— Ну, если тебе понадобится новое чтиво, уверена, в библиотеке найдется что-нибудь неплохое, — подняв зубную щетку, она показала в сторону туалетов. — Я пойду, избавлюсь от ужасного утреннего дыхания. Еще увидимся.

— Непременно, — сказал он с улыбкой, помахав на прощание и отступив в комнату, на пороге которой он стоял.

Войдя в туалет, Кейтлин включила походный светильник, который стоял на устройстве с бумажными полотенцами, и плотно закрыла за собой дверь.

Задумавшись на мгновение, она заперлась еще и на шпингалет.

***

— Я тебе так скажу, у меня были сомнения, — произнес Букер, ставя кружку кофе на столик в кафетерии. — Я не думал, что этот кофе французской обжарки будет чем-то стоящим, но черт возьми, я определенно передумал.

Кейтлин подняла взгляд от тарелки с яйцами и тостом и улыбнулась ему.

— Я же говорил, — сказал Дэвид, поднимая свою кружку в знак приветствия. — Разве ты не рад, что они нашли его на одной из вылазок?

— Я буду скучать, когда он закончится.

Присоединившись к ним, Николь и Скотт принесли свои тарелки и кружки, приветствовав всех и пожелав доброго утра.

Сколько бы ни было места вокруг, Кейтлин, Николь и Букер всегда усаживались рядышком.

Старые привычки, которые никогда не уходят.

— Итак, — начала Кейтлин, шепча поверх края своей кружки. — Ты…?

Николь кивнула.

— Сделала. И ответ отрицательный, — она подняла взгляд, посмотрев на Кейтлин. — Я сделала оба, чтобы наверняка, и результат был одинаковым.

— И тебя это устраивает, верно?

Приступив к завтраку и откусив первый кусочек, Николь угукнула.

— Ага. Ну то есть, я испытала облегчение. Не думаю, чтобы мы обустроились достаточно, чтобы хоть думать о… — она умолкла. — Я просто рада, что в данный момент не придется об этом беспокоиться.

Кейтлин потянулась под столом к руке своей подруги и нежно сжала.

— Я тоже.

Чуть подавшись вперед, Букер показал подбородком на Николь.

— Ты поедешь с нами на следующую вылазку, верно?

— Непременно, — ответила она с улыбкой. — Я скучала по тому, как вы двое пререкаетесь из-за музыки.

— Ну, если бы у Букера имелся вкус, нам бы не пришлось столько пререкаться.

Он фыркнул.

— Сказала женщина, которая заставила меня полтора дня слушать группу NSYNC.

— У меня была ностальгия, — парировала Кейтлин. — А ты молил о Джордже Стрейте и Тиме Макгро.

— Ага, а как же тот третий том сборника «Вот Что Я Называю Музыкой», который ты постоянно подсовывала в магнитолу?

— Там есть несколько хороших синглов!

Николь широко улыбнулась, подавшись вперед.

— Ребята, не растрачивайте весь пыл сейчас, иначе в джипе это будет звучать натужно.

Уставившись на свою тарелку, Скотт погонял по ней яйца, затем поднял взгляд.

— Ты уверена, что хочешь поехать?

Николь повернулась к нему лицом.

— Мы пришли к согласию, что я буду помогать, когда появится возможность.

— Нет, я знаю, просто… — он положил вилку. — Вы двое отсутствуете все дольше и дольше, — сказал он, глянув на Кейтлин и Букера. — И я не критикую. Я знаю, сложно найти некоторые вещи, которые нам нужны, или получить доступ к очередному лагерю Ковчега. Но…

Николь помрачнела.

— Но что, Скотт?

— Детка, они вместе, — он показал на Кейтлин и Букера. — Они уезжают вместе, они возвращаются вместе, и это хорошо работает, поскольку они пара. Я не могу отправляться с тобой на эти вылазки. Я доктор этой группы, я не могу уехать. Но когда ты уезжаешь, я не знаю, увижу ли я тебя вновь.