«Я вот-вот кончу».

С криком я отчаянно пытаюсь вырваться из его хватки.

— Остановись.

— Никогда! — яростно отвечает он, продолжая терзать меня.

Я пытаюсь вырваться, надавив на его плечи, но Карлос удерживает меня, с силой схватив за запястья. Непреклонный, он продолжает своё пиршество, а я корчусь, пытаясь сопротивляться.

«Он убивает мою душу».

— Давай покончим с этим. Отпусти себя и кончи для меня! Сейчас! — приказывает он, поднимаясь, чтобы резко перевернуть меня.

— Встань на четвереньки и держись, — приказывает он, осыпая звонким шлепком. Слышу, как рвётся обёртка презерватива, упираюсь в край шезлонга и закрываю глаза вздыхая.

«Сосредоточься, не поддавайся».

Его руки хватают мои ягодицы, крепко сжимают и раздвигают их.

Карлос входит сильным толчком и выдыхает.

Он зло. Внутри и снаружи.

— Наконец-то, — задыхается он.

Ритм сразу же становится стремительным, и мне приходится крепко держаться, так как сотрясается всё тело.

Удовольствие.

Боль.

Удовольствие.

Боль.

— Ты продолжаешь сжиматься, не смей! — рычит грозно, снова разворачивая меня и увлекая под себя. — Смотри мне в глаза, когда я тебя трахаю.

Я повинуюсь, а Карлос наваливается на меня и снова входит.

Царапаю его плечи и грудь, я на грани и в отчаянии. Не вижу выхода, кроме как уступить, но не хочу.

— Если ты причинишь мне боль, я причиню тебе в ответ, — говорит он, задыхаясь, погружаясь резкими и жестокими ударами. Ещё одно предупреждение, но мне всё равно. Я хочу причинить ему боль, хочу убить его так же, как день за днём он убивает меня.

Его губы пытаются поймать мои.

Я увёртываюсь.

Карлос сильно шлёпает меня по бёдрам. Кожа горит.

— Теперь твой рот.

Если кто и желает покончить с жизнью, так это я.

«Ненавижу его».

Наши срывающиеся дыхания сливаются в пылком поцелуе, поцелуе, который причиняет больше боли, чем что-либо другое, потому что он желанный.

— Ты скована. Не хочешь кончить?

Он грубо входит.

Мне тяжело дышать.

— Сдавайся.

Я отказываюсь уступать. Пытаюсь подтянуть ноги, и Карлос проникает глубже, вызывая во мне животный инстинкт.

— Как бля, ты это делаешь? — удивлённо спрашивает он. — Как ты можешь это контролировать?

С ним я никогда не испытывала оргазм, и теперь я в ужасе, потому как что-то меняется. От удивления я широко раскрываю глаза, когда наслаждение становится невыносимым.

— О, твою мать! — восклицает он, когда сталкиваются наши тела.

Боль полностью исчезает, и на её месте остается только тупая потребность, требующая удовлетворения.

— Карлос.

Удерживая ритм, он продолжает вбиваться в меня.

«Я сдаюсь».

Наши голодные рты не желают отпускать друг друга. Я цепляюсь за него в отчаянии, волны удовольствия поглощают меня с каждым толчком.

— Я чувствую это, — говорит он хрипло, целуя меня в губы.

Дикарь отстраняет своё лицо от меня и снова опирается на руки, чтобы вбиваться ещё яростнее.

— Скажи, что хочешь кончить, умоляй меня. — Гардоса сжимает зубы, взгляд серьёзный.

— Да.

— Умоляй.

«Я сейчас сойду с ума».

Карлос увеличивает темп, и я с силой цепляюсь за его ягодицы, чтобы принять его ещё глубже.

— О да.

— Так, Ангел.

Всё неистово: наше дыхание, крики. Наши тела сгорают от удовольствия.

— Умоляй меня, — твердит Карлос, кусая моё плечо.

Я ощущаю его зубы в своей плоти, и по какой-то странной причине это только усиливает моё желание.

— Пожалуйста, не останавливайся, — умоляю я его.

Как обезумевшая, я вторю его движениям, а потом чувствую: удовольствие становится невыносимым.

Моё тело выходит из-под контроля. Погружаю руки в его волосы и крепко сжимают их. Наши взгляды сливаются в невиданном взрыве. Я кричу, когда неконтролируемый оргазм захватывает меня, впервые вырываясь на свободу. Карлос присоединяется ко мне, в свою очередь рыча. Его тело полностью прилипает к моему, а губы продолжают жадно меня целовать.

— Впечатляюще, — хрипло комментирует он.

Я молчу, потому что ненавижу себя сейчас.

Чувство вины возрождается, гнев нарастает.

Не хочу на него смотреть, мне нужно личное пространство.

Я прижимаю руки к его груди и отталкиваю.

Карлос смотрит на меня удивлённо и раздражённо.

— Мне нужно подготовиться к доставке, — говорю я, поднимая купальник и парео.

— Кто сделал это с тобой? — спросил он задумчиво.

«Ты, ублюдок. Это твоя вина, что я стала такой, какая есть».

— Не имеет значения, Карлос.

Вскакиваю рывком, но его рука останавливает меня, схватив за запястье. Я смотрю на него и вижу то, чего никогда раньше не видела — сострадание.

— Мне хорошо знакомы ненависть и боль, их невозможно заставить исчезнуть, но с ними можно жить, пытаясь найти лазейки.

«Почему ты мне это говоришь?»

Опешив, я делаю шаг назад, высвобождаюсь из его хватки и быстрым шагом возвращаюсь на виллу.

Я ужасный человек.

Без достоинства.

Без контроля.

Больная.

Добравшись до своей комнаты, я бегу в ванную. Образ, который мне показывает зеркало, проникает как кинжал прямо в сердце. Кем я стала?

«Монстр».

Я хватаю первое, что попадается в руки и швыряю в своё отражение.

«Этого недостаточно».

Слёзы катятся по лицу. В сильнейшей ярости я разбиваю зеркало кулаком. Моя рука в крови, но я не чувствую боли. Я горько плачу, осознавая, что только что произошло между мной и Карлосом. Я испытала удовольствие с мужчиной, которого ненавижу. Когда смотрю в его глаза, я теряю себя. Я больше не существую.

Как я могла подумать, что всё это не имеет цены? Сколько ещё я смогу выдержать, прежде чем всё закончится?

Три года назад.

Дождь в Майами интенсивный, но короткий. И когда он идёт, всё вокруг похоже на всемирный потоп. Дворники продолжают сметать капли, но обзор ограничен. Я поворачиваю направо и с необъяснимой тревогой еду домой. Почему-то мне совсем не по себе. Испытываю странное чувство, кажется, что сердце разрывается на части. Моё внимание привлекают мигающие огни. И по мере приближения я перестаю дышать.

Бум.

Моя подъездная дорога.

Бум.

Повсюду патрульные машины.

Бум.

Люди толпятся в моём дворе.

Бум.

Скорая.

Бум.

Резко торможу и выхожу из машины, не отрывая взгляда от дома. Сердце замедляет ритм, и я начинаю идти навстречу хаосу. Я бросаюсь вперёд, отчаянно бегу к входу, выкрикивая имя мужа и ребёнка. Кто-то пытается удержать меня, но мне удаётся вырваться и войти. Душераздирающий крик наполняет комнату. Это кричу я. Перед глазами у меня ад. Время замирает, сердце перестаёт биться, тело парализует. Я оставила Ричарда и Дэвиса играть на ковре. Они всё ещё там, но всё по-другому. Теперь они лежат неподвижно, в луже крови. Я всё ещё кричу, не отрывая глаз от вырванной у меня жизни. Кто-то сжимает меня в объятиях, не давая подойти ближе. Я изо всех сил пытаюсь освободиться, но не могу. Не могу оторвать глаз от этих обездвиженных тел и до последнего молюсь, чтобы они очнулись от убивающего меня кошмара. Это не может быть правдой. Тела накрывают, мой мир исчезает, я погружаюсь в ничто, вокруг опускается темнота. Я всё ещё пытаюсь освободиться от тех, кто мешает мне добраться до моей семьи, но меня поднимают и тащат.

Кто мог так поступить?

Почему?

Именно в болезненных воспоминаниях я нахожу силы и решимость осуществить свой план. Я не позволю ничему и никому остановить меня, даже той маленькой части меня, которая может испытывать эмоции, которые мне не позволено чувствовать.