— Тренировка со световым мечом? — спросил Элад.

Непроизвольно рука Люка дёрнулась к оружию, висящему на поясе. Было странно, что, за столь непродолжительное время, оно уже стало ощущаться как часть его.

— Я никогда прежде не встречал джедая, — сказал Элад. — Это особая честь.

— Я не джедай, — признался Люк. — Пока ещё нет. — А может быть, и никогда.

— Что ж, у тебя есть нужное оружие, — сказал Элад. — Это начало.

— Световой меч — не оружие, — сказал Люк, повторяя то, что поведал ему Бен. — Это инструмент, чтобы фокусировать Силу. Вот что в действительности значит быть джедаем. Ты должен обладать связью с Силой.

— А ты нет?

Люк опустил голову. — Пока ещё нет. Иногда я боюсь, что никогда не стану. — Он никогда не сознавался в этом Хану или Лее, но как-то было легче высказать такое беспокойство незнакомцу. — Бен — мой учитель — предполагаю, увидал во мне что-то. Он был так уверен, что я буду учиться. Но сейчас он ушёл. А я иногда хочу знать… что, если он был неправ?

— Ты никогда не чувствовал Силу? — спросил Элад.

— Однажды, — признался Люк. — Когда это действительно имело значение. Всё лежало на моих плечах, а мне следовало быть напуганным, но, вместо этого, я был просто убеждён, что я смогу это проделать. Я знал, что это был наш единственный шанс, и когда я… — Он внезапно оборвал собственную речь. Что он делает, говоря о Звезде Смерти с посторонним? Он же знал, что к чему — а этот разговор предполагался быть как раз о Эладе. Как он дошёл до того, что раскрыл так много о себе?

Элад глядел на него с любопытством. — Когда ты… — напомнил он.

Люк покачал головой. — Просто неплохо, что я тогда сумел выйти сухим из воды, — сознался он. — Знаю, что я смогу быть гораздо более полезен для Восстания, если получу доступ к моим джедайским способностям, но без Бена…

Элад поднял брови. — Не знаю, кем был этот Бен, но мне кажется, что он тебе не нужен, чтобы рассказать, как стать джедаем. Даже если он неправ, у тебя и без того достаточно внутренней энергии.

— Но как я могу выяснить это самостоятельно? — спросил Люк, чувствуя беспомощность.

— Малыш, мы все обязаны выяснить это самостоятельно. — Люк ненавидел, когда Хан называл его «малышом», но это был другой случай. Когда Элад говорил, он делал это так, будто бы обращается с Люком как с равным.

— Каждый на этом корабле одинок в этой галактике, — продолжил Элад. — Империя позаботилась об этом.

— Мы не одиноки, если у нас есть каждый из нас, — возразил Люк.

— Не знаю как насчёт тебя, — произнёс Элад, — но иногда я чувствую самое большое одиночество именно рядом с другими людьми. — Он сделал паузу, выглядя так, будто он старается решить, стоит ли говорить больше. — Трудно жить, не имея ни одной зацепки за прошлое, и никто проведёт тебя в будущее. Я знаю. Ты же должен принять это. Прекрати ожидать этого Бена, чтобы рассказать, что тебе хочется сделать, — найди решение сам. Что-то подсказывает мне, что ты это сумеешь.

Уверенность в его голосе распространилась и на Люка. Впервые за долгое время, он начал надеяться, что сможет отыскать свой ключ к пути джедая совершенно самостоятельно. Он взглянул на Элада с благодарностью, понимая, что, даже без содействия Силы, его интуиция оказалась верной. Этот человек был на его стороне.

Громадная серая оборонительная платформа Голан III, казалось, отбрасывала тень через весь космос, когда «Тысячелетний Сокол» медленно проплывал мимо.

— Ты уверен, что эти посадочные коды проведут нас? — вновь спросил Хан, бросая взгляд на турболазеры, торчащие из орбитальной оборонительной станции. — Так как в противном случае ваша миссия закончится прежде, чем начнётся. Вместе с нашими жизнями.

— Она сработают, — сказала Лея. Генерал Додонна заверил меня.

Люк восхищался её уверенностью. Вера Леи в Альянс Повстанцев никогда не ослабевала. Её верность и решительность обладали твёрдостью камня. Люк гадал, сомневалась ли она когда-нибудь по-настоящему.

Когда они приблизились к атмосфере, Имперское официальное управление космического порта запросило их разрешение. Лея набрала посадочный код, который ей выдали.

Последовала пауза.

— Один момент, пожалуйста, — без выражения произнёс имперец.

Люк и Хан обменялись нервными взглядами. — Вот сейчас они начнут стрелять, — предсказал Хан.

— Разрешение на посадку подтверждено, — уведомил их служащий.

Хан расплылся в широкой ухмылке. — Видите? Что я вам говорил — проще простого.

Люк с широко раскрытыми глазами смотрел на вздымающиеся мраморные колонны, виднеющиеся вдали над переполненными улицами Пилаана, одного из крупнейших городов Муунилинста. Сотни этажей, возвышающихся над их головами, исчезали в кружащейся дымке серых облаков.

— Они называют это «Бесполезная денежная земля», — сказал Хан, а его взгляд купался в драгоценных украшениях, инкрустированных на нескольких величественных зданиях.

— Это «денежный тупик», — поправила его Лея. — Почти каждое богатое существо в галактике должно некоторую часть своего состояния муунам. Это единственная причина, по которой Империя терпит их.

Было общеизвестно, что Император рассматривает нечеловеческие расы как граждан второго сорта, недостойных привилегий Галактической власти. Но он сделал исключение для муунов. Хотя контролируемый муунами Межгалактический Банковский Клан уже давно был ликвидирован, Муунилинст удержал свою силу как финансовый центр вселенной, а мууны остались у власти.

С крупным имперским присутствием, чтобы гарантировать их правильное поведение. Люк сосредоточил свои глаза на тротуаре, когда они проходили мимо линии штурмовиков, стоявших на страже одного из замысловатых мраморных храмов.

— Просто веди себя, как привык, малыш, — посоветовал ему Хан. — Никто не посмотрит дважды.

Люк беспокоился, что они составляют странную группу: четыре человека, два дроида и вуки. Но запруженные улицы были наполнены существами всех видов, и никто не казался любопытным для других. Сами мууны были особенно равнодушны. Высокие и стройные, с пепельно-серой кожей, они чопорно стояли прямо, их лица были невыразительны. Как будто они были также сделаны из мрамора.

Люк смог подслушать их перешёптывание друг с другом, когда они проходили мимо, путанный язык коротких, повторяющихся звуков. Все это было схоже на мир дроидов Р2. Он знал, что привлекает к себе внимание, вглядываясь во всё, что они проходили, но ничего не мог поделать. Он побывал всего на нескольких планетах в своей жизни, и все из них были населены больше животными, чем разумными существами. Явин 4 был почти необитаем, а, несмотря на свои малые города, Татуин обладал пустыми пространствами, забитые песком, часто казавшиеся бесконечными.

Этот же город… Его улицы, пульсирующие шумом и яркими цветами, его миллионами жителями, перемещающимися вверх и вниз по мостовой, наземные транспорты, загромождающие улицы, воздушные транспорты, стремительно проносящиеся над головой, — всё это было непохоже на то, что он когда-либо видел.

В конце концов, не так давно он был изолированным фермерским мальчишкой в центре «нигде», уставившимся на звёзды и удивлявшимся, посетит ли он их когда-нибудь. Теперь он был на другой стороне галактики, на секретном задании в сердце имперского пространства.

Жизнь стала куда более опасной, но, в тоже время, куда более интересной. Он не мог даже вообразить о том, чтобы отправиться обратно.

«Кроме возвращения в ту пору, где дядя Ларс и тётя Беру были ещё живы», подумал он. «Не следует ли мне хотеть возвращения к той старой жизни вместе с ними? Даже если это невозможно, имею ли я право пожелать, чтобы так и было?»

Прежде чем он смог позволить самому себе ответить на вопрос, они прибыли к месту встречи.

— Мак Лууним живёт на двадцать третьем этаже, — сказала Лея, ведя их к турболифту прямо внутри грандиозного белого здания. Даже Хан остановился, чтобы оценить золотой фонтан, сверкающий в центре украшенного мрамором вестибюля. Но Лея была абсолютно не обеспокоена роскошью.