ГЛАВА 5

— Пожалуйста, скажи, что получился хоть один хороший снимок, — затаив дыхание, Митч ждал одобрения Брайана.

— Да, с этим можно работать. Немного непринужденно, но мне нравится. Делает фото более личным.

— Это Дженсен? — громко рявкнул Гарри на заднем плане, прорываясь через громкую связь.

Уронив голову, Митч застонал. С момента окончания интервью прошло два часа, а последнее фото с готовым Coq au vin они сделали около часа назад. На кухне пахло, словно в гребаном раю, и хотя Митчу досталась порция вкуснятины, Эверетту пришлось отпихивать его, пока он накрывал остатки, чтобы отнести их матери. То был жестокий, безжалостный поступок. Ну, ладно, на самом деле довольно милый жест, но, боже мой... у Митча просто слюнки текли при одной мысли об этом невероятном блюде.

— Дженсен, где тебя носит? — кричал Гарри из динамика, его голос эхом разносился по огромной комнате. — И где, интересно, интервью с Ремингтоном?

— Я как раз работаю над ним. Отправлю материал завтра, и еще день останется в запасе. — Теперь, когда интервью записано, набрать текст и внести последние штрихи проще простого.

— Ты не ответил на первый вопрос. Где ты, черт возьми, находишься?

Откинувшись на спинку дивана, Митч помассировал напряженную шею.

— Я, эм… — Как же описать ситуацию и при этом не вылететь с работы? — Пришлось провести интервью с Ремингтоном сегодня. — Почти не солгал, всего лишь опустил детали о том, что облажался.

— И провел?

— Да, закончили около часа назад.

— Тогда я все еще жду ответа на свой вопрос. Где ты, мать твою?

Блядь.

— Ну, э-э… такая забавная история получилась. Возникла необходимость провести встречу в доме Ремингтонов на севере штата, а здесь снег валит как сумасшедший, и... я застрял.

— В пробке?

— Нет... в их доме в Джампинг-Брук. — Почему бы и не сорвать пластырь. — Придется подождать какое-то время, пока в этой местности появится снегоуборочная техника, поэтому... я завален снегом... здесь... с Ремингтонами. — На линии повисло молчание. — Но, клянусь, со статьей для блога управлюсь в срок.

Тишина.

— Гарри?

— Говоришь, тебя завалило снегом в семейном доме Ретта и Эверетта Ремингтонов за неделю до Рождества? — голос Гарри приобрел особый тон. Тот самый, который давал понять, что продолжение Митчу вряд ли понравится.

— Эм... да? — отозвался Митч. В итоге это прозвучало скорее как вопрос, поскольку он приготовился услышать сказанное Гарри дальше. — Гарри?

— Дженсен, ты прямо сейчас заполучил праздничный выпуск следующего года.

— А? — Что за хрень, о чем он?

— Ты слышал меня. Куда Ремингтоны, туда и ты, с этой минуты и до дня после Рождества. Мне нужны их традиции и семейные рецепты. Я хочу, чтобы колокольчики звенели повсюду, чтобы вы повеселились на полную катушку, — ого, вот это воображение — ну, и все остальное, что положено делать на Рождество. Мы назовем выпуск «Вкус Рождества с Ремингтонами». Одно только имя обеспечит продажу журнала. Экземпляры будут с руками отрывать.

Вскочив с дивана, Митч рассеянно зашагал по гостиной.

— Гарри, это безумие. Я не могу пригласить себя на чужой праздник! — Паника нарастала в груди, ладони вспотели. Гарри еврей, и о рождественских традициях ему должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.

— Дженсен, скажи, насколько часто выпадает такой шанс?

— Понимаю, но…

— Это же словно гребаное тринадцатое полнолуние! Текущий год мы закрыли и поставили номер на полку, а следующий? Твоя неделя с Ремингтонами появится в каждой аптеке, супермаркете и даже в «Барнс энд Ноубл». Митч, ты же говорил, что не празднуешь Рождество. Ты сам по себе, верно? — давил Гарри, не обременяя себя деликатностью. — Чем еще тебе заниматься?

Ну, если так ставить вопрос.

Митч покачал головой.

— Нет. Нельзя постороннему человеку напрашиваться в семейный дом на праздники. Я уже и без того доставил им массу неудобств, застряв здесь на ночь. — Оглядев просторное помещение, Митч подумал, что вряд ли кого-то стеснил, однако наглеть не стоило, это факт. — Кроме того, даже если они позволят остаться, я не фотограф, а ты не можешь испортить их Рождество... или Рождество Брайана, если уж на то пошло... отправив его сюда.

— Повторю слова Брайана: фотографии в непринужденной обстановке получаются более интимными. Думаю, у тебя есть камера?

Запрокинув голову, Митч простонал:

— Гарри, Ремингтоны не хотят, чтобы кто-то навязывался на их праздник. Они действительно милые люди. Они... они заслуживают уединения.

— В таком случае ты упустишь отличную возможность, Дженсен. Для себя и для журнала. Подумай над этим, — Гарри резко завершил разговор, оставив Митча стоять в центре чужой гостиной, гадая, какого хрена ему делать дальше.

Митч потер лицо и резко замер, наткнувшись взглядом на застывшего в дверях Эверетта. Черты того не выражали никаких эмоций, что уже говорило о многом. Митч отвернулся, не в состоянии сделать вдох и боясь увидеть осуждение в темно-серых глазах.

Блядь, блядь, блядь! Как же ему выпутаться из этой дурацкой ситуации?

Он сжал переносицу и, набравшись смелости, встретился взглядом с Эвереттом.

— Мне очень жаль, — заговорил Митч в то же время, когда Эверетт задал вопрос:

— Ты действительно готов упустить такую возможность?

— Что? — переспросил Митч, не веря своим ушам.

— Праздничный выпуск, — выражение лица Эверетта все еще оставалось непроницаемым.

— Ну да, разумеется.

Интересно, почему тот факт, что Эверетт полагал, будто Митч примет любую глупую, необдуманную идею Гарри и будет с ней носиться, причинял такую боль? Да, ему была нужна эта работа, но чувства собственного достоинства тоже никто не отменял. Если бы Митч хотел быть закулисным репортером, то работал бы в желтой газетенке.

— Послушай, ты и твоя семья замечательные, и все же мне не стоит злоупотреблять гостеприимством. — Эверетт не произнес ни слова, продолжая пристально смотреть на Митча. — Я отказался. Беспокоиться не о чем. — По-прежнему ничего. Митч нервно переминался с ноги на ногу. — Ради всего святого, можешь ответить уже хоть что-нибудь?

Ну вот, ворчливый Митч вечно вырывается наружу, он укорил себя, мысленно закатив глаза.

— Перезвони и скажи, что согласен.

— Прости, что? — Митч, должно быть, ослышался.

— Перезвони и скажи, что возьмешь на себя праздничный выпуск.

— Не-а. Все равно не понимаю, — Митч пересек комнату, остановившись напротив Эверетта. — Считаешь, после такого твоя семья не возненавидит меня? Слоняющегося по дому и разрушающего ваши семейные рождественские традиции?

Впервые, с тех пор как вошел в комнату, Эверетт сменил защитную позу и заметно расслабился.

— Ты так уверен, что разрушишь их?

Митч раздраженно вскинул руки.

— Ну, мне уж точно нечего к ним добавить! — Да чтоб тебя, с чего вдруг он так разволновался? Митч постарался успокоиться, вдыхая через нос и выдыхая через рот. — Прости. Я... не подхожу для этой работы. Может быть, Гарри пришлет кого-нибудь другого, если ты согласен на публикацию.

— Ты не понял, — Эверетт шагнул ближе, и казалось, кто-то откачал весь воздух из комнаты. — Либо ты, либо никто.

Ого, сказанное прозвучало намного горячее, чем даже сам Эверетт имел в виду.

— Я? — пискнул Митч. Блядь, пискнул.

— Я хорошо разбираюсь в людях, Митч. — Эверетт только что впервые назвал его по имени, не считая тех случаев, когда представлял семье? Потому что, блин, это прозвучало дико приятно. — И прислушиваюсь к своей интуиции, а она подсказывает, что тебе можно доверять. — Еще шаг ближе. — Я могу тебе доверять?

Этот мужчина просто убивал Митча проницательным взглядом серых глаз, темными взъерошенными волосами и могу-я-тебе-доверять изгибом бровей. Брови ведь не должны быть соблазнительными. Почему же его брови казались такими нереально соблазнительными?

— Да, можешь мне доверять, — наконец произнес Митч, и в словах не было и капли притворства, только искренность. Слишком много всего произошло сегодня с Митчем в первый раз. Впервые он проехал через крытый мост. Впервые его впустил в дом эльф. Он впервые приготовил Coq au vin. Впервые ему доверили серьезный проект для журнала. Митч впервые, в сущности, увидел, какой должна быть семья.

И впервые в жизни взгляд другого мужчины так сильно выбивал почву из-под ног, что Митч задавался вопросом, как, мать твою, ему снова вернуть утраченное равновесие.

— Тогда решено. Перезвони боссу, а я сообщу семье, что у нас появилась компания на Рождество, — губы Эверетта, окруженные легкой темной щетиной, изогнулись с одной стороны. — Нет смысла рассчитывать на приличное поведение Бена, но уверен, ты будешь вести себя образцово, — подмигнул он.

Митч фыркнул от смеха. Разве кто-нибудь хоть раз в жизни называл его образцовым? Эверетт уже направлялся к двери, когда Митч спросил:

— Почему ты убежден, что я подхожу для этой работы?

Оглянувшись, Эверетт пожал плечами.

— Потому что ты от нее отказался.

Оставшись один, Митч опустился на диван и еще раз прокрутил все события в голове. Праздничный выпуск? Он сдерживал растущее в груди волнение, когда Гарри впервые упомянул о такой возможности, но теперь позволил себе по-настоящему проникнуться ею.

— Вот дерьмо! Погоди радоваться, пока не рассказал Джерри. — Ощущение счастья испарилось со скоростью света. Нельзя оставлять Джерри одного на целую неделю. Этому человеку нужен кто-то, чтобы позаботиться о нем. Положив голову на диванную подушку, Митч печально вздохнул. — Зашибись!

Он избегал чувств. Чувства и эмоции — опасная территория. Джерри не его подопечный. Тем не менее хорошее настроение мгновенно улетучилось, стоило лишь подумать, что тот остался в Нью-Джерси совсем один и его никто не навестит. Митч набрал номер старика и стал ждать соединения. Когда Джерри не ответил, он повторил попытку, не давая беспокойству пустить корни.