— Алло?

— Привет, Джер, — Митч вздохнул с облегчением, которое не желал признавать.

— Привет, Митч, — голос Джерри звучал резко и устало, но стоило его услышать и Митч по-настоящему расслабился, впервые за весь день. — Зачем звонишь мне, сынок? Я живу всего лишь этажом ниже, — усмехнулся тот в трубку.

— Но я не наверху. Я в Нью-Йорке по работе, помнишь?

— Верно. Я забыл, — шумно выдохнул Джерри. — Не старей, Митч.

Митч, шевеля губами, беззвучно проговорил эти слова одновременно с Джерри, предвидя их заранее, и улыбнулся — на душе сразу потеплело.

— Я... не вернусь домой на этой неделе, поэтому хотел узнать, как ты. — Он смутился, ведь никогда открыто не говорил Джерри об этом. Митч приносил еду и взял за правило немного прибираться, заглядывая к нему, однако не признавался — ни себе, ни Джерри, — что специально проверяет его, желая удостовериться, все ли в порядке.

— Очень мило с твоей стороны, сынок, но у меня все нормально. Не стоит беспокоиться обо мне, — пробормотал в трубку Джерри. — Только скажи, ты ведь не с тем Дешевкой, правда? Неважно. Забудь. Это не мое дело, — Джерри замолчал. Три, два, один... — И все же, если хочешь знать мое мнение, я честно заявляю, что ты будешь тупицей, приняв этого мудака обратно.

Митч от души рассмеялся.

— Нет, не с Дешевкой, — и, оглядев роскошную комнату, добавил: — Поверь, там, где я сейчас, нет ничего дешевого. — Митч озабоченно потянул распустившуюся нитку на рубашке. — Если честно, понятия не имею, как вообще здесь очутился, но мне тут точно не место. Чувствую, даже дорогущий диван теряет свою ценность под моей нищебродской задницей.

Обалдеть, откуда вдруг такая безграничная честность? Видимо, по другую сторону телефона, а не лицом к лицу, легче выплеснуть на Джерри сомнения и комплексы.

— Как говорила моя Рози: «Никто не посмеет смотреть на тебя с пренебрежением, пока ты высоко держишь голову». Там, где ты находишься, люди смотрят на тебя с пренебрежением? — В тоне Джерри послышалась защитная нотка, которая пришлась Митчу по душе.

И теперь он чувствовал себя жутко виноватым, создав у Джерри такое впечатление о Ремингтонах, хотя и не упоминал их имени.

— Нет. Как раз наоборот. Они замечательные.

— Тогда не давай им повода, сынок. Держи свою упрямую голову выше. Черт, даже алмазы рождаются из угля.

Проще сказать, чем сделать.

— Постараюсь, — Митч чуть склонился, опираясь локтями на бедра. — Если что-нибудь понадобится, позвони мне. Завтра я смогу добраться до дома за несколько часов.

— Глупости. Ничего со мной не случится. Так что же задержало тебя на целую неделю? Это связано с работой?

— О! Забыл тебе рассказать. Гарри предложил поработать над праздничным выпуском для следующего года. — «Предложил» не совсем подходящее слово. Скорее, не оставил выбора. — Я поселюсь у Ремингтонов и, по замыслу Гарри, познакомлюсь с их традициями, — Митч невесело усмехнулся. — Уверен, что не подхожу для этой работы, но все равно воспользуюсь шансом. Действуй так, словно ты уже стал тем, кем хочешь, правильно?

— Никогда не позволяй кому-либо увидеть, как тебе тяжело, сынок. Ты справишься.

Непривычное чувство гордости вспыхнуло в груди от осознания, что Джерри верит в него.

— Спасибо, Джер. И не забывай, если что-то понадобится…

— Митч, у меня все будет в порядке. А ты занимайся своими делами.

— Хорошо. Еще созвонимся.

— Всего хорошего, — Джерри закончил разговор, и в трубке стало тихо.

Митч отправил короткое сообщение боссу о своем согласии на эту работу, а затем бросил телефон на диван. Опираясь руками на бедра, опустил голову и глубоко выдохнул.

— Я думал, ты сказал боссу, что Рождество проведешь один.

Митч вскочил.

— Господи Иисусе! Не мог бы ты перестать подкрадываться ко мне?

Эверетт едва заметно улыбнулся и слегка пожал плечами.

— Не понимаю, почему ты никогда меня не слышишь. Я не настолько бесшумный.

Митч прикусил щеку, сдерживая улыбку.

— Так вот что меня ожидает всю неделю? Будешь подкрадываться и подслушивать мои разговоры?

Нужно отдать ему должное, Эверетт выглядел слегка смущенным, едва заметный румянец окрасил его щеки.

— Извини. Если тебя это успокоит, подслушивать не входило в планы. Я пришел отдать одежду и сообщить, что моя семья в деле. И должен признать, это рождественское чудо. Практически невозможно заставить Ремингтонов прийти к единому мнению по какому-либо вопросу.

Митч довольно усмехнулся.

— Это честь для меня.

— Ну, вот, — продолжил Эверетт, пересекая комнату, пока они не оказались в футе друг от друга, и протягивая вещи, — я принес пару своих пижамных штанов и футболку. У Бена, вероятно, есть одежда, которая подойдет тебе больше, но, как только погода наладится, можно будет съездить в магазин, и ты купишь необходимое.

— Прекрасно, — пробормотал Митч себе под нос. — Осталось взмахнуть волшебной палочкой и пополнить банковский счет.

Дерьмо. Похоже, его фильтр потерялся вместе с фильтром Бена, потому что откровенность Митча сегодня граничила с тупостью. Когда еще в жизни он так много краснел?

— То есть ты не обязан. Всего лишь предположил, ну, знаешь, — Эверетт откашлялся — «нижнее белье». — Теперь настала очередь Эверетта превратиться в помидор.

— Точно. Ну да, согласен. Спасибо.

Эверетт быстро кивнул, открывая и закрывая рот, словно хотел о чем-то спросить. Он обхватил шею одной рукой, напряженно опустив другую на бедро.

Митч хмыкнул.

— Давай, выкладывай уже.

— Дома остался кто-то, с кем ты планировал провести Рождество? — Эверетт отвел взгляд от Митча, засунув руки в карманы и перекатившись с носков на пятки.

— Что...? Кто... Джерри? — покачав головой, Митч рассмеялся. — Нет. По крайней мере, не в том смысле, в каком ты, наверное, подумал. Джерри — мой сосед снизу. У него нет семьи, как и у меня, и... ну, я навещаю его. Чтобы узнать, все ли в порядке. Он уже далеко не молод и постоянно забывает о некоторых вещах... например, о еде и прочей ерунде. — Взволнованный близостью Эверетта и информацией, которую разболтал, Митч отвернулся. Подойдя обратно к дивану, раздраженно опустился на него. — Не бери в голову; уверен, с ним все будет нормально.

Тогда почему же так сжалось сердце при мысли о Джерри в одиночестве?

— И у него никого нет? Может, кто-нибудь из твоих друзей заедет проверить, как он? — Пройдя через комнату, Эверетт занял большое, удобное на вид кресло напротив Митча. Между бровями залегла морщинка, сбивая Митча с толку и вынуждая задуматься, почему тот настолько беспокоился о человеке, которого никогда не видел.

— Никого. — Уточнять и признавать, что, возможно, слишком сильно замкнулся в себе, Митч не хотел. В противном случае нашелся бы кто-то, кому можно было позвонить прямо сейчас.

Эверетт извлек телефон из заднего кармана.

— Какой адрес?

— Что?

— Адрес, — так и не дождавшись ответа, Эверетт поднял глаза. — Мы отправляем остатки еды из ресторана в некоммерческую организацию «Руки помощи». Парень, который ею руководит, мой друг. Мы привезем Джерри горячую еду в течение часа. Не удивлюсь, если он предложит забегать к нему до конца недели.

Митч поджал губы, испытывая необъяснимый прилив гнева.

— Неужели все так просто? Достаточно щелкнуть пальцами, и люди прибегают по первому твоему зову? — Он вел себя неразумно. И в глубине души понимал это. Но снаружи? Его мне-все-похрен-о-метр пищал слишком громко, заглушая все здравые мысли.

Эверетт нахмурился, черты лица застыли в напряжении.

— И что это должно означать?

Митч покачал головой.

— Ничего, — проворчал Митч, сползая ниже по дивану и скрещивая руки на груди, будто капризный ребенок, на которого и был похож.

Жесткий тон Эверетта заставил Митча вздрогнуть, когда тот произнес:

— Ну что ж, давай проясним ситуацию. Ты беспокоишься о Джерри, хоть и не признаешь этого. Заботишься о нем, пусть в этом тоже не сознаешься. Тем не менее из-за упрямства и своей драгоценной гордости предпочел бы оставить его на целую неделю одного, вместо того, чтобы воспользоваться моей помощью?

Вот дерьмо. Когда он обрисовал все таким образом...

Митч зажмурился, избегая пристального взгляда Эверетта.

— Проклятье. Конечно же, ты прав. Я знаю, что ты прав, просто...

Открыв глаза и посмотрев на Эверетта, Митч заметил, что морщины вокруг его глаз сгладились.

— Уверен, при других обстоятельствах, ты прекрасно справился бы сам. Очевидно, ты хорошо заботишься об этом человеке.

Чувство гордости переполнило Митча, потому что, да, он заботился, и занимался этим уже несколько лет.

— Прими мою помощь. Всего на одну неделю.

— Конечно, да. Я идиот. Это... — Митч вздохнул, проглотив ком в горле. Ему была не знакома подобная доброта, проявляемая Эвереттом. Черт, если уж начистоту, Митч и не понимал ее. Такая доброжелательность настораживала, и вместе с тем сердце таяло от признательности — что сбивало с толку. — Было бы здорово. Спасибо тебе.

— Всегда пожалуйста.

В тот миг, казалось, время остановилось. Словно на минуту единственной вещью, приводящей весь мир в движение, стало их синхронное дыхание. Они вглядывались друг в друга мгновение… два… три… До сих пор ни один человек не вызывал у Митча подобной молниеносной реакции. Он понятия не имел, что с этим делать.

— Эм... адрес...

— Верно, — Эверетт опустил взгляд на телефон, прикладывая палец к экрану. Включилась громкая связь, и спустя три гудка вызов соединился. — Привет, Марк.

— Эв. Как дела, приятель?

— Слушай, можешь оказать мне услугу?

Митч слушал их разговор, пока не потребовалось сообщить Марку адрес Джерри. Выпалив его на одном дыхании, Митч снова стал третьим лишним. Двое мужчин легко находили общий язык. Скорее всего, они знали друг друга много лет. Митчу хотелось прогнать острую тоску по тому, чего у него никогда не было. Он старался отключить внутренний голос, упрекающий в излишней замкнутости. Горечь сожаления накрывала с головой. Особенно рядом с человеком, который, казалось, обладал всем, о чем только можно мечтать. Семья Эверетта была удивительной, карьера — предметом гордости, и ему не составляло никакого труда проявлять чувства или заявлять о своем присутствии.