- Да, сэр.

- И откуда ты знаешь, что мне можно доверять? - спросил Маакс.

- Ты - Бог Истины, - сказал водитель.

- Вот, Эшли! Доказательство того, что я настоящий, и Бог истины.

Бог истины? Вау. Впечатляюще. Она большая поклонница его работ. Честность важна. Но всё же... это странно.

Эшли застонала и ущипнула себя за переносицу.

- Но я едва знаю тебя.

- Тогда мы лучше узнаем друг друга, - возразил Маакс, прежде чем приказать Тимоти развернуться и медленно ехать по обочине.

Но что, если она снова умрёт? Приснится ли ей этот момент, как остальные? Хотя они ещё не произошли?

Infernum, всё так странно.

"Ох, великолепно! Теперь я говорю на латыни".

- Так уж случилось, - добавил Маакс, - что я не собираюсь выпускать тебя из виду, и нам хватит времени для разговоров. - Он сжал её руку. - Тимоти, пожалуйста, активируй план "Г".

- План "Г"? - спросила Эшли. - А что случилось с "В"?

- Он включал в себя поездку на мой частный остров в Греции. Хотя он патрулируется единорогом Симил и вполне безопасен, я сомневаюсь, что мы сможем доставить тебя туда в целости и сохранности.

- Единорог? Ты, должно быть, шутишь.

- Не шучу. Мой первый остров Симил - моя сестра - уничтожила. Этот не такой большой, как Атлантида, но всё равно, хорош.

"Атлантида? Она была реальной?"

- Ты говорил про единорога, но... Погоди, если Атлантида была твоим островом, разве это не значит, что ты... Как звали того греческого бога? Бога океана? - Мифология ахиллесова пята Эшли. Да, в этой части её мозга полно паутины.

- Как и другие божества, я известен под многими именами в зависимости от культуры. Однако полагаю, ты подразумеваешь Посейдона, - сухо ответил он. - Но я никогда не таскал с собой гигантскую вилку. Нелепость!

"Господи, мы не можем обсуждать это".

- У меня была грубая версия доски для сёрфинга, - добавил он. - И я не таскал эту штуку, как скипетр и не заставлял ею волны вздыматься. Я катался на волнах.

Сёрфинг, невидимый бог?

- Я слышала такое.

- Слышала? Потому что, уверяю, греческая версия меня и моих тринадцати братьев и сестёр не имеет никакого отношения к реальности. Это безумие. Вся эта затея с Олимпиадой - дело рук Симил.

О-о-о-о-кей.

- Симил? - уточнила Эшли.

- Моя сестра, - объяснил он. - Однако формально мы не родственники. У Божеств нет родителей, хотя я считаю её семьёй, часто удивляюсь, почему. Она совершенно безумна. Хочет как лучше, но не может удержаться от попытки взорвать планету.

Впервые в жизни Эшли вознесла благодарность за то, что была единственным ребёнком. С другой стороны, казалось забавным иметь такую большую семью. С силой. Бессмертную. С попытками взорвать планету. А может, и не забавно.

- Итак, если у тебя нет родителей, как ты был рождён? - спросила она.

- На самом деле, мы этого не знаем. Подобно людям, мы не помним своего рождения. Иногда вспоминаем небольшие фрагменты ранних лет. Став старше, мы всё больше и больше узнавали о том, кем и чем были. Но всё, что мы знаем, получено в результате тысячелетий проб и ошибок. Включая тот факт, что мы связаны с Вселенной и призваны служить человечеству вечно. Хотя у нас может и не быть вечности, если мы не решим, как сохранить тебе жизнь. - Он помолчал. - Уверена, что не знаешь, что должна делать?

- Я знаю лишь то, что космос ненавидит меня и хочет моей смерти.

- Ты не должна принимать это на свой счёт, - сказал он.

Не-е-е-е-ет! С какой стати ей принимать это на свой счёт?

- Мне повезло, - сказала она. - Я всегда старалась сосредоточиться на благодарности за то, что у меня есть. - И прямо сейчас она благодарна за место, которое можно было назвать домом. Место, наполненное воспоминаниями о семье и самое лучшее место, чтобы умереть, если уж на то пошло.

Ей хотелось, чтобы её смерть не означала конец света. Хотя она не верила в апокалипсис. Возможно когда-нибудь. Но через двадцать лет? А всё потому, что она чего-то не сделала?

- Нет, женщина, ты ошибаешься, - сказал он с убеждённостью. - Мы боремся за каждый шаг, за каждый миг, за каждый дюйм этого проклятого пути. Мы никогда не сдавались. И никогда не сдадимся. Самодовольство - это дьявол, если бы дьявол существовал. Но нет. Есть только Симил. И её единорог. А ещё очень могущественный вампир-фараон, который не заметил бы улыбки, даже если бы та укусила его за холодную бессмертную задницу.

- Ты только что сказал "вампир"?

- Я киваю.

Она была рада, что он обратил на это внимание.

- Окей, я поняла.

- Ты ошибаешься. Уверяю, ты только прикоснулась к поверхности.

Что он имел в виду? И хотела ли она вообще знать?

- Ах, - сказал он, - мы прибыли. Я расскажу больше, как только окажемся внутри.

- О, боже. Не могу дождаться.