— О боже, правда? Хорошо. Игла стала громче или мне показалось? Я уже говорила вам, ребята, что не люблю иголки?

Дважды.

Ее глаза устремляются на меня.

— Ты будешь держать меня за руку?

Пол смотрит на меня.

— Вообще-то, попробуй рисовать на ее руке. Движение больше отвлечет ее от боли, но не щекочи ее. Если она вздрогнет, я все испорчу.

Она издает нервный смешок.

— О боже, я думала, он скажет: «Если она вздрогнет, я убью ее».

Ух-ты. Ее мозг покинул здание. Мэдисон в полном беспорядке. Я дотягиваюсь до ее руки и кладу ее на свое колено. Ее тело все еще под углом, как нужно Полу, но теперь у меня есть лучший доступ к ее ладони. Я расправляю ее, поражаясь тому, какая она маленькая. Как у взрослого человека могут быть такие маленькие руки? Такие мягкие?

— Твоя рука очень теплая, — говорит она, полуобморочная от нервов. Наши взгляды встречаются, когда Пол начинает.

— Если тебе понадобится, чтобы я сделал перерыв, дай мне знать.

— Ай! — вскрикивает она, как только игла встречается с кожей.

— Это слишком больно? — спрашивает он, но ее глаза все еще смотрят на меня.

Я наклоняю голову в вопросе.

— Собираешься струсить так скоро? А как же твой список?

Мэдисон закусывает нижнюю губу и качает головой. Пол продолжает.

Ее глаза закрываются, а ладонь пытается свернуться сама собой, но я расправляю ее обратно и думаю, как отвлечь девушку. Это не должно быть так сложно, но она отвлекает меня. Мы касаемся друг друга, почти держимся за руки. Ее кожа хорошо ощущается на моей. Я не думал, что мои руки настолько мозолистые от занятий в спортзале и работы по дому во время ремонта, но по сравнению с ее руками они грубые.

Мэдисон морщится, и я вспоминаю о своем долге: отвлечь ее.

— Попробуй сказать мне, какое слово я произношу.

Она моргает, открывая глаза.

— Что?

Я начинаю рисовать буквы на ее ладони подушечкой пальца, чтобы показать ей, что я имею в виду: М-Э-Д-И...

— Мэдисон, — догадывается она. Край ее рта подрагивает, и я понимаю, что поймал ее.

Я улыбаюсь и начинаю снова, сосредоточив свое внимание на ее руке. Теперь, когда она наблюдает за мной, я не могу придумать ни слова. Я просто бесцельно рисую на ее ладони. Это катарсис. Я прослеживаю линии ее жизни и думаю, какие кусочки ее будущего они хранят, если они вообще есть. Я задаюсь вопросом, является ли тоска в моей груди следствием пиццы, которую мы с Энди разделили за обедом, или я полностью игнорирую очевидную истину, стоящую (или, скорее, лежащую) прямо передо мной.

Она морщит нос.

— Я ничего из этого не уловила. Это были буквы?

Я прочищаю горло.

— Давай я попробую еще раз.

Б-Е-Н.

Она смеется.

— Креативно.

Б-Ы-Л.

— О боже. Скажи мне, что ты не...

З-Д-Е-С-Ь.

Пол поднимает глаза, наблюдая, как Мэдисон смеется, с одобрительным блеском в глазах.

— Как долго вы двое вместе?

Наши рты открываются одновременно, как будто мы оба собираемся поспешно ответить и исправить ситуацию, пока она не стала еще более неловкой, но затем проходят секунды. Больше. Никто из нас не произносит ни слова. Может быть, мы хотим избежать ситкомовского приёма — говорить друг за друга и рассказывать противоречивые истории. Неделя! Месяц! А может, никто из нас не спешит его поправлять. Мы оба закрываем рты, и я наблюдаю, как взгляд Мэдисон смягчается, а ее губы кривятся в соблазнительной ухмылке. Она осмеливается мне подыграть.

— Год в следующем месяце, — уверенно заявляет она.

Я вскидываю бровь. Год? Это довольно серьезные отношения.

Пол вытирает ее татуировку, очищая кожу, а затем продолжает:

— Собираетесь сделать что-нибудь особенное на вашу годовщину?

На этот раз нет паузы, и Мэдисон начинает отвечать:

— Бен везет меня в Европу. Я никогда там не была. Но мы пропустим все клише — никаких Эйфелевых башен и Ватикана. — Я ухмыляюсь. О, правда? — Мы едем в Италию, в маленькую рыбацкую деревушку на самом побережье. — Я впечатлен. — Туда можно добраться только на поезде, и там есть отель типа «постель и завтрак», принадлежащий английской паре. Это настоящая скрытая жемчужина.

— Как вы, ребята, узнали об этом? — спрашивает Пол.

Я наклоняю голову. Да, Мэдисон, как мы об этом узнали?

— Мой друг Илай останавливался там несколько лет назад. Он сказал, что если я совершу только одно путешествие за всю свою жизнь, то мне стоит поехать именно туда. Вернацца.

— Похоже, это будет романтично, — говорит Пол, бросая на меня взгляд, который дает понять, что он считает меня счастливчиком.

Ее татуировка не занимает много времени, но это не так важно. Поскольку Мэдисон ведет разговор за нас троих, а ее рука все еще в моей, я рисую случайные рисунки на ее коже, получая больше удовольствия, чем следовало бы. Она говорит о самых скучных вещах, таких как система каталогизации в библиотеке, и все же я заворожен, полностью и без остатка.

Меня так беспокоит то, что я чувствую, что я молчу по дороге домой. Даже раздражен.

Мэдисон замечает это.

— Тебе не нравится татуировка? Я думала, что это выглядело действительно круто, прежде чем он сделал ее.

Я бросил на нее короткий взгляд, прежде чем вернуть свое внимание на дорогу.

— Нет, мне нравится.

Мэдисон кивает и стучит ладонями по коленям.

— Я не была слишком большой слабачкой, не так ли? Вначале я действительно думала, что расплачусь, но я держалась.

— Ты справилась.

— Пол был милым, правда? И это было здорово с его стороны, что он просто взял обычную цену.

Я усмехаюсь вполголоса, включаю поворотник и сворачиваю налево. Мы сейчас всего в нескольких минутах от ее дома, еще пара поворотов, и ей придется выйти. Я немного убираю ногу с педали газа, чтобы сбавить скорость.

— Хорошо, я... я что-то сделала? — внезапно спрашивает Мэдисон, поворачиваясь ко мне.

— Нет.

— Просто ты выглядишь немного отстраненным. Если тебя раздражает, что я сказала ему, что мы вместе... — Она заставляет себя рассмеяться. — Это была просто шутка.

— Я не сержусь. Я думаю.

— О чем? — настаивает она.

Я не привык к таким женщинам, как она. Мэдисон показывает свои эмоции открыто и ждет, что я буду делать то же самое. Большинство женщин отступили бы и дали бы мне пространство, боясь, что я оттолкну их, но Мэдисон этого не боится. Черт, иногда мне кажется, что она вообще ничего не боится.

Может, пора и мне попробовать набраться храбрости?

— Так ты уже придумала все эти пункты для своего списка желаний, да?

— Не совсем. Я имею в виду, у меня было несколько вещей, например, моя татуировка...

— И заняться сексом в первый раз, — говорю я, хотя бы потому, что мне осталось не так уж много времени с ней в моей машине, и эта смелая полоса может оказаться мимолетной.

Мэдисон смотрит в сторону, на лобовое стекло.

— Да. И это тоже.

— Ну, а поиск парня входит в твой список? Или для тебя это не важно?

Я знаю, что если бы я посмотрел на нее, ее щеки покраснели бы. Я намеренно не отрываю взгляд от дороги.

Она слегка смеется, но это звучит немного натянуто.

— Конечно, в идеальном мире я бы нашла себе парня в этом году. Черт, я бы нашла любовь всей своей жизни, мы бы поженились и жили счастливо, но я должна быть реалисткой. Скорее всего, этого не случится.

Эта девчачья мечта заставляет меня рассмеяться, но потом Мэдисон дергается на своем сиденье и отворачивается к окну. Может быть, мне не стоило смеяться.

— Значит, ты много думала об этом, да? — давлю я.

— Да, — говорит она, ее голос звучит теперь холоднее. — Я даже думаю, что знаю кое-кого, кто мог бы мне подойти... Подожди. Остановись здесь, чтобы мой отец нас не увидел. — Она указывает на обочину впереди. — Я могу просто пройти остаток пути пешком.

Я дергаю руль вправо и нажимаю на тормоз немного сильней, чем следовало. Может, меня раздражает, что она не хочет, чтобы отец видел ее со мной, а может, меня злит мысль о том, что она с другим парнем. Кто, бл*дь, знает?

Я ставлю машину на стоянку и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

Мэдисон смотрит вниз на свои колени, теребя подол своего белого топа. Я вижу едва заметный намек на кожу между ним и верхом ее мешковатых джинсов. Я думаю о том, как легко эти брюки спускаются по ее бедрам. Перевожу взгляд в другое место.

— Кто? — Моя челюсть сжата так крепко, что слово едва вылетает изо рта.

— Что?

— Кого ты имеешь в виду?

— О... ну, я подумала, может быть, Энди. Или... — поспешно поправляет она, — кто-то вроде Энди.

Я смеюсь. Ее ответ прозвучал неожиданно, настолько, что она наверняка шутит.

Мои брови взлетают вверх, и я наклоняюсь, просто чтобы убедиться, что я правильно ее расслышал.

— Энди? В смысле, мой друг Энди?

Она закусывает нижнюю губу.

— Он не совсем в моем вкусе, но он такой милый. Ну, я лично не знаю, хороший ли он, но все говорят, что да, и самое главное, он не слишком пугающий, в отличие от... — Она прочищает горло и замирает. Мы оба знаем, кого она имела в виду. Это уморительно, учитывая, что я только что провел последний час, рисуя чертовы сердечки на ее ладони.

— Значит, тебе нужен хороший парень, — выдавливаю я, звуча как мудак даже для своих ушей.

— Хороший, — соглашается она.

— В постели? Ты хочешь хорошего парня в постели?

— Бен.

— Что, Мэдисон? Секунду назад ты подталкивала меня открыться тебе, а теперь я просто прошу тебя сделать то же самое. Если ты думаешь, что тебе нужен хороший парень, я сведу тебя с Энди.

— Отлично, — огрызнулась она. — Спасибо. Это было бы здорово. А сейчас я собираюсь уходить.

Она поворачивается ко мне, и в ее глазах можно увидеть изумруды.

Ей нужен хороший парень. Не я.

— Круто, — передразниваю я, злясь.

— Спокойной ночи, — выдыхает она, еще больше разозлившись.

Затем выходит и захлопывает дверь.

***

На следующее утро в фирме я застаю Энди в его офисе. Он сидит за своим столом, потягивает кофе, не обращая внимания на мой гнев. Прошлой ночью я почти не спал. Картинки его и Мэдисон повторялись в моей голове, пока я не отшвырнул одеяло и не отправился в спортзал. Я провел интенсивную тренировку. Заставил себя вступить в разговор с кокетливой блондинкой возле фонтана и принял ее визитную карточку, когда она предложила. Конечно, я мог бы выбросить ее в раздевалке, но все равно должен чувствовать себя бодрым. Вместо этого ощущаю себя еще более раздраженным, чем вчера вечером. Я — чайник, который слишком долго кипит.