Глава 5

АЙВОРИ

Я следую за мистером Марсо из класса; ладони вспотели, во рту пересохло. В то время как позади нас закрывается дверь, мой живот скручивает, словно от сотни ударов кулаками.

Он не такой высокий мужчина, но кажется большим в пустующем коридоре заведения, словно отражение возвышающейся разъяренной горы.

Если мое будущее теперь зависит от первого впечатления, которое я произвела на него, то я испортила свою жизнь.

Мужчина проводит рукой по лицу, задерживаясь возле рта, и смотрит на меня целую вечность.

— Вы пришли ко мне на урок неподготовленной и...

— Я объяснила свою проблему с учебниками в офисе приемной. Они всегда предоставляют мне первую неделю для...

— Не перебивайте меня, — произносит резко и наклоняется, упираясь рукой в стену возле моей головы.

Мои щеки вспыхивают от прилива крови под пугающей синевой его взгляда. Его рот находится так близко к моему лицу, что я чувствую аромат корицы и жвачки в его дыхании, и внутренности скручивает от беспокойства.

— Вы намеренно тратите мое время? — Он стискивает челюсти. — Никаких отговорок и никакой лжи. У вас есть пять слов, чтобы объяснить отсутствие обучающих материалов.

Пять слов? Он что, серьезно? Хрен ему, потому что я предоставлю всего четыре.

— Я живу в Треме.

— Треме, — повторяет он невозмутимо.

Не люблю, как скованно и неудобно чувствую себя из-за его взгляда. Мне хочется, чтобы он отвернулся, потому что я ненавижу его глаза, ненавижу яркие грани сапфира и то, как ледяные зрачки сосредоточены на мне под люминесцентными лампами. Нет ничего нежного и безопасного в этом взгляде.

Его кадык дергается над галстуком.

— Почему?

— Что почему?

— Почему вы живете в Треме?

Он не просто спрашивает, а бьет, словно кнутом. Как наказание, которое я не заслужила.

Я нахожусь всего в нескольких сантиметрах от него, и упираюсь спиной в стену, чувствуя себя в безвыходной ситуации, чувствуя, что должна защищаться. Все мое тело напрягается, желая возмездия.

— Ох, точно. Я забыла, что у вас имеется шикарная степень образования. Что же, мне придется вам разжевывать.

— Следи за своим гребаным тоном.

Он говорит едва слышным шепотом, пойманным и удержанным в маленьком пространстве между нами, но я чувствую его вибрацию по всему своему телу, будто громогласный рев.

Он сказал, никаких отговорок и лжи? Отлично.

Я убираю прочь неподобающие нотки в своем голосе и предоставляю ему грубую, неприкрытую правду.

— Я живу в Треме, потому что моя семья не может себе позволить особняк в районе Гарден, мистер Марсо. Я не могу позволить себе сотовый или любой другой телефон, кроссовки или даже еду для своего кота. И эти... эти электронные браслеты, которые носят мои одноклассники, когда тренируются? Я даже не знаю, для чего они, но их я тоже не могу себе позволить. А сейчас у меня нет денег на школьные принадлежности. Но я достану. К концу недели.

Выпрямившись, он отступает, опуская голову. Неужели он прячет сраную улыбку? Клянусь богом, я увидела ее. Он действительно наслаждается рассказом о моей убогой жизни? Какой ужасный, глупый человек! И это учитель, на которого я должна равняться? Тот, кто возвысит или разрушит меня? Чувствую тупую боль в своих легких.

Когда мужчина поднимает голову без улыбки на лице, холодная глубина его глаз, кажется, манипулирует всем его выражением, превращая его в комбинацию из других лиц, которые преследуют меня во сне.

— Я должен пожалеть тебя?

— Нет, — скриплю зубами. — Я ни за что не позволю.

— Нет? Тогда что? Похоже, ты ожидаешь, что я сделаю для тебя исключение?

— Нет. Просто... — Я еще не встречала более черствого, самодовольного придурка. — Напишите на меня докладную, или что вы там собираетесь сделать.

Я понимаю, что что-то не так, когда он осматривает коридор, чтобы убедиться, что мы одни. Соображаю, что вся эта конфронтация неуместна, когда он наклоняется ко мне и располагает руки на стене, удерживая меня в ловушке. И я знаю, что ничего не могу с этим поделать, когда он шепчет мне на ухо:

— Можешь не беспокоиться насчет своего наказания. — Его внимание сосредоточено на моих губах, затем возвращается к глазам. — Я позабочусь об этом позже.

Вот так, моя сила, храбрость, все, что я хотела бы иметь прямо сейчас, бросает меня в тяжелые объятия страха. Я находилась в таком положении не один раз. Это впервые с учителем, но он ничем не отличается от остальных. Я могу пожаловаться на него, но кому они поверят? Девушке с распутной репутацией или бывшему декану Шривпорта? И хотя я не в состоянии одолеть его, знаю, что смогу выдержать это. Я могла бы даже все это время управлять своими эмоциями, как будто играю Ноктюрн Шопена ре-бимоль мажор.

Я вздрагиваю, когда его рука поднимается, ожидая, что мистер Марсо схватит меня за грудь, но он берет мой подбородок, всматриваясь в мои губы.

— Тебе нужно в медпункт, чтобы оказали помощь с порезом на губе.

Пока он не освобождает меня, опуская руки в карманы, я осознаю, что дрожу. Мужчина делает шаг назад, широко расправив плечи. И сильный холод охватывает мое тело.

Он смотрит на меня арктическими голубыми глазами, и я не уверена, должна ли идти в кабинет медсестры или ждать, когда меня отпустят. Почему-то это важно. Как будто он проверяет меня. Но я жду.

Он взбалмошный, бессердечный мудак, однако удивил меня тем, что не прижался своим ртом к моему, не шарил своими пальцами между моих ног. Он... отступил?

Может быть, у меня все еще есть шанс доказать, что я не просто нищенка, которую можно облапить за пять минут в коридоре учебного заведения.

Повторяющееся отчетливое тиканье наполняет образовавшуюся между нами тишину. Я следую за шумом своим взглядом вдоль его галстука и жилета, визуально прослеживая темные волосы на его обнаженном предплечье, и останавливаюсь на механических часах на запястье.

Движущиеся колесики с зубчатыми наконечниками кружатся внутри огромного циферблата, тикают, измеряя ритм времени, как метроном. Будет ли каждый тикающий момент, который я провожу с ним, необратимой связью в будущем? Или он будет держать меня здесь, теряя время в настоящем?

— Мисс Вестбрук.

Он резко привлекает мое внимание к своему лицу: заостренные линии его челюсти, темные оттенки щек, которые вскоре покроются щетиной, и изгиб губ, которые не были травмированы обстоятельствами. Он кажется неприкасаемым. Возможно, его кулаки такие же жестокие, как и его привлекательность. Просто, глядя на него, складывается ощущение, что я вдыхаю полные легкие огня.

Потому что он опасен, и он, кажется, знает об этом также, поскольку нетерпеливо тычет своим пальцем по направлению кабинета медсестры, и его голос сквозит безотлагательностью.

— Иди.

Я разворачиваюсь и спешу по коридору, ощущая его тяжелый и приклеенный взгляд к моей заднице.