Глава 2

Вашти

Свет почти погас, но я хочу использовать каждую последнюю минуту. Это мои последние экзамены, и я хочу хорошо их сдать. Не то чтобы после этого для меня что-то было обещано, вероятно, я присоединюсь к духовенству, стану монахиней, как те, кто меня вырастил. Я здесь не в наказание за свои грехи или ради блестящего образования. Это место — единственный дом, который я когда-либо знала — в тот же день, когда я родилась, меня оставили в корзине на крыльце.

— Вашти.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто стоит у дверей нашей общей комнаты.

— Настоятельница хочет тебя видеть, — говорит сестра Роза.

Внутри у меня все сжимается, и я чувствую, как потеют мои ладони. Я не сделала ничего плохого. Знаю, что не сделала.

— Иду, — говорю я.

Закрывая книгу, я смотрю на свою соседку по комнате в поисках подбадривания, но на ее бледном лице отражается лишь страх. Ножки стула царапают пол, когда я задвигаю его обратно под свой небольшой стол для уроков. Наши шаги эхом разносятся по длинным пустым коридорам, когда мы идем мимо комнат, в которых младшие девочки уже спят. Я следую за сестрой Розой к двери кабинета настоятельницы.

— Садись, — указывает она на стул для ожидания, который мы, девушки, называем чистилищем. — Она позовет тебя, когда будет готова.

И вот так я остаюсь одна, переживая о том, что же заставило меня покинуть свою комнату так поздно. Дверь кабинета закрыта, но я хорошо слышу голос настоятельницы. Некоторые ее слова звучат приглушенно, но другие слышатся отчетливо.

— Теперь, когда она сдала экзамены, то станет для тебя обузой, — говорит мужской голос. Кто это? — Мы делали это раньше, Руфь, ты знаешь, что о девочке позаботятся, и я знаю, что она чиста и не посрамит семью мальчика. — Кто такая Руфь? — По крайней мере, поговори с ней, пусть она сама выберет.

— Гедеон, мы оба знаем, что ее выбор не имеет значения. Она была избрана, так что не успею я глазом моргнуть, как ее заберут. — Этот голос мне знаком, но обычно он кричит или упрекает меня в чем-то незначительном. — Он хотя бы хороший человек? Эти договоренности продолжались годами. Мы помогаем вам уберечь вашу общину от инбридинга (прим.: близкородственное скрещивание), избавляясь от тех, кого больше не можем содержать, но я хочу знать, хороший ли он человек.

О ком она говорит?

— Меня бы здесь не было, если бы он не был хорошим человеком, Руфь. Я мог бы заставить его жениться на своей четвероюродной кузине, которая способна убить его на их брачном ложе своим весом.

Я не должна это слушать. Буду наказана, но мне сказали подождать. Покачивая ногами, я опускаю взгляд на свои потертые туфли. Мужчина прав, я буду обузой. Я не готова стать невестой Христа, но мне больше некуда идти.

— Входи, Вашти, — доносится пронзительный голос настоятельницы из-за закрытой двери.

Поправив свой передник и подтянув носки, я поворачиваю латунную дверную ручку.

— Добрый вечер, мать-настоятельница, — приветствую я ее, не глядя в глаза, хорошо выучив это правило за восемнадцать лет, проведенных под ее крышей.

— Добрый вечер, Вашти, — отвечает она.

Ее голос слишком милый, слишком сладкий. Все это кажется неправильным. Думаю, у меня проблемы.

— Это епископ Гедеон из церкви Двух Божеств.

Я никогда не слышала о такой церкви, но, опять же, никогда и не была даже за воротами этой церкви.

— Приятно познакомиться, Вашти, — приветствует меня мужчина в темно-фиолетовой сутане.

— Мне тоже приятно познакомиться, — отвечаю я, присев в небольшом реверансе, чтобы меня не наказали позже.

— Присядь, мы с епископом Гедеоном хотели бы кое-что обсудить с тобой.

Присаживаюсь на свободный стул, положив руки на колени ладонями вниз.

— Вашти, ты находишься здесь с нами уже много лет, но твои экзамены почти закончились, и пришло время обсудить твое будущее.

Она так мила. Я смотрю на нее сейчас и за приятным голосом вижу суровую женщину, которая меня вырастила.

— Ты указала, что, возможно, захочешь остаться, дать клятву и служить с нами, верно?

— Да, мать-настоятельница, — киваю я, проглотив ком в горле.

— Есть другой выбор, другой вариант. Поскольку у тебя нет мирского имущества, денег или семьи, ты знаешь, что твой выбор ограничен.

— Да, я знаю.

Готова к упрекам. Это шанс для нее снова сказать мне, какая я обуза, что должна быть каким-то дьявольским семенем, потому что никто никогда не хотел меня.

— Итак, на благотворительном мероприятии по сбору средств ты познакомилась с молодым человеком.

Я знала, что у меня будут проблемы. Стараюсь выглядеть потрясенной, будто понятия не имею, о чем она говорит.

— Не веди себя так, как будто этого не было. Я знаю, и также в курсе, что ты вела себя как настоящая леди. Все в порядке, дитя. Я пытаюсь тебе помочь.

— Да, я познакомилась с мужчиной. Он был любезен со мной, поздоровался. Мне было неловко с ним, поэтому я ушла и стала помогать сестре Хильде.

— Похоже, ты произвела сильное впечатление на молодого джентльмена, поэтому епископ Гедеон пришел сюда с предложением.

Она смотрит на него, словно побуждая его самому рассказать мне, почему я нахожусь здесь посреди ночи.

— Сестра Руфь вкратце рассказала мне твою историю, поэтому я надеюсь, что ты хорошенько подумаешь над предложением Эзры. — Эзра, его зовут Эзра. — Ты слышала о церкви Двух Божеств, Вашти?

— Нет, отец, не слышала, — уважительно отвечаю я.

— Многие из наших моральных принципов и правил такие же, как и здесь, однако у нас есть некоторые отличия. Как думаешь, сможешь ли ты изменить свои вероисповедные убеждения?

На мгновение я замираю, задаваясь вопросом, не является ли это испытанием веры.

— Вы веруете в Бога, Иисуса и Пресвятую Деву Марию? — спрашиваю я его, стараясь не сказать что-то не то.

— Веруем, — кивает он. — Эзра попросил меня приехать сюда с брачным предложением.

Да ладно, он сумасшедший? Я даже не разговаривала с ним, а убежала и спряталась от него.

— Как только ты сдашь последние экзамены, вы поженитесь, и ты переедешь жить в нашу общину. Он хороший человек, я могу поручиться за него и его семью.

Я слишком шокирована, чтобы что-то ответить. Мать-настоятельница прочищает горло и смотрит на меня так, будто я сделала что-то неприличное.

— Итак, Вашти? — подталкивает она так, словно это обычная беседа и в ней нет ничего странного.

— Эм-м.

Я колеблюсь с ответом, переводя взгляд между ними в поисках подсказки к правильному ответу. Этот человек выглядит мягким и добрым, и мне интересно, лучше ли или хуже будет остаться здесь с жестокостью и правилами, чем выбрать неизвестность.

— Я должна сразу дать ответ? Могу ли сначала встретиться с Эзрой?

У меня так много вопросов.

— Ты должна дать мне ответ сегодня. Если ты скажешь «да», то мы устроим встречу для вас с Эзрой, прежде чем ты переедешь к нам, — отвечает он с обнадеживающей улыбкой. — Если откажешься, то продолжишь выбранный тобой путь невесты нашего Господа и будешь служить здесь с сестрой Руфью.

Я смотрю на настоятельницу, и ее взгляд говорят мне, что мне лучше не выбирать второй вариант, что она закончила со мной, и это ее способ быстро от меня избавиться.

— Итак, мы заключаем договор: через неделю Вашти сдает последние экзамены, после чего она сможет встретиться с Эзрой. Мы же не хотим отвлекать ее соблазнами, верно? — говорит она, зло улыбаясь.

Встав, епископ Гедеон вытаскивает из кармана маленькую коробочку и со щелчком открывает ее.

— Это тебе в знак того, что ты обещана Эзре.

Взяв мою левую руку, он надевает на безымянный палец золотое кольцо. Оно сверху имеет петлю бесконечности, одна сторона которой пуста, а на другой расположен черный бриллиант. Это кажется странным выбором для обручального кольца, но я ничего не знаю об этом мужчине, и, возможно, ему оно нравится.