Глава 9 Ревность.

В разговоре с Игоном в день возвращения в Найрон, Кай узнал, что баронесса Тиния Реймор тоже здесь: она сумела спастись, даже вытащила из атакованного Эргонесом замка свою младшую внучку Рину. Новость вызвала в нём противоречивые чувства, взметнув тень воспоминаний. На следующий же день, в то время, как Нео отправился встречать корабли эльфов, Кай пошёл поговорить с женщиной. Игон предупредил, что после пережитого баронесса всё еще не в себе, поселилась в одной из комнат дворца и с тех пор не покидает её. Кай настойчиво постучал в дверь и вошёл после тихого «войдите», в лицо ударил спёртый воздух. В полумраке комнаты он увидел едва различимый силуэт женщины в кресле с ребёнком на руках. Он подошёл к столу и зажёг фонарь.

— Мой принц? — удивленно спросила она хриплым от долгого молчания голосом, когда подняла на него замутнённый взор. — Кажется, Игон и правда говорил что-то о Вашем приезде. Я не думала, что это случиться так скоро, — прошептала баронесса, и Каю показалось, что она говорит не ему, а сама с собой.

Парень смотрел и не узнавал в ней ту сильную, не сломленную потерями близких, блистательную леди Тинию, которую видел более года назад. Она будто постарела на пару десятков лет: поникшие плечи на сгорбленной исхудалой фигуре, под впавшими глазами на измождённом лице залегли глубокие тени, морщины, которые в их прошлую встречу были практически не заметны, теперь явственно покрывали её посеревшую кожу. Разве может человек так сильно измениться за столь короткое время? Пожалуй, нечто подобное Кай видел на поле битвы под Санпуром, когда Асмун использовал тёмное колдовство, вытягивая из жертв жизненные силы, а здесь… Кай подошёл к окну, и, раздвинув шторы, распахнул его.

— Не надо, — слабо запротестовала Тиния, прикрывая лицо рукой и прижимая к себе маленькое тельце внучки.

— Ещё как надо. Ребенку нужен свежий воздух и солнечный свет, да и Вам они не помешают. Что с Вами стало, баронесса?

— Не зовите меня так, прошу…

Кай приблизился к женщине и забрал из её слабых рук девочку.

— Нет… Нет! Умоляю, она — всё что у меня осталось, — баронесса попыталась подняться, но сил не хватило и она вновь упала в кресло. — Прошу, мой принц, не забирайте её.

— Тиния, я вовсе не собираюсь забирать у тебя внучку. Я лишь хочу что бы ты встала и вышла отсюда. Сколько ты уже сидишь в этой комнате? Тебя поглотило твоё горе. Скоро у этой малышки не останется и бабушки, — приходилось быть намеренно грубым, чтобы растормошить эту тень с потухшим взглядом.

— Ты не понимаешь… Они мертвы. Все мертвы. Когда-то я не смогла уберечь дочерей, а теперь и внучек. Все, все кого я любила…

— А Рина? Она жива и это ты спасла ее. Расскажи, как ты выбралась из замка? Как сбежала от Эргонеса?

— Сбежала? Я его даже не видела. Думаю король-колдун и не искал меня. Я была с Риной в саду, когда земля задрожала и со стороны замка раздались крики. Не раздумывая, я схватила девочку и побежала к воротам. Туда же устремились слуги и придворные, так что я просто слилась с толпой. По началу, я подумала, что началось землетрясение или что это рухнула восточная стена замка, ведь строители не однократно говорили Онеру, что её нужно укрепить. Я планировала переждать пару часов и вернуться, но не прошло и часа, как по городу разнеслась весть о том, что дворец захвачен королём Эргонесом, а вся семья Онера мертва как и он сам. Меня никто даже не пытался остановить, во всей этой панике я покинула город с первым же торговым караваном, который удирал из столицы. Без денег, без вещей, с малышкой на руках, мы приехали в какую-то деревушку, название которой я даже не вспомню. Кому я была нужна — одна из множества, одна из потока бегущих голодных людей? Я бралась за любую работу, лишь бы заработать на кусок хлеба для Рины. Благодарю людей, что жалели мою малышку и делились тем не многим, что было у них. Но и это не продлилось долго, потому что… пришли они. Эти существа рвали людей на части у меня на глазах, кто-то пытался бороться, а кто-то бежал со всех ног, и я побежала. Бежала всё дальше и дальше от этого ада, на юг, пока не оказалась здесь. Ох, Кай... — леди Тиния прикрыла лицо руками, — Лизи рассказала Онеру где вас искать, а он, видимо, перед смертью сказал этому чудовищу – Эргонесу. Он ведь пошел в лес за вами?

— Всё не совсем так: ему тоже рассказала Лизи. Она жива и теперь на стороне короля Осирии. Он сделал её колдуньей.

— Значит, это она… — женщина судорожно вздохнула и по её щекам покатились слёзы. — Она привела его в лес. Это из-за неё твари вырвались на волю и теперь уничтожают нашу страну. И она рядом с человеком, который убил её племянниц? Боги, почему всё так… Ты должно быть ненавидишь всю нашу семью, принц. Я — мать чудовищ. Одна сестра разрушила королевство в первый раз, а вторая продолжила её дело…

— Всё не так просто, — Кай отвернулся к окну. — Король Эргонес и без Лизи уничтожил бы Агрею. А насчёт ненавижу – к Вам ненависти у меня нет, как и к этой малышке. Леди Тиния, вставайте, давайте выйдем отсюда. На вас больно смотреть. Вам ведь ещё есть ради кого жить.

— Тот мальчик, с которым ты был прошлым летом, он и правда брат этого... чудовища? Второй принц Осирии?

— Да.

— И ты доверяешь ему?

— Да, как самому себе.

— Он приехал с тобой? — Тиния прикрыла глаза. — Не уверена, что смогу спокойно смотреть на него: его брат убил моих внучек. Они ведь были детьми, простыми невинными девчонками.

— Нео не такой, как его брат, — Кай подошел ближе к женщине, — он чистый и добрый. И он пострадал от Эргонеса не меньше Вас. Я не пытаюсь Вас в чём-то убедить, просто попробуйте посмотреть на него не предвзято, не взирая на его родственные связи.

Баронесса оперлась на руку Кая и, в этот раз, смогла подняться, с трудом удерживаясь на ослабевших ногах. Поправила складки, ставшего большим для неё, старого застиранного платья, и попыталась расправить плечи.

— Мне, действительно, пора выйти от сюда и немного пройтись.

Парень улыбнулся, и, покрепче перехватив девочку одной рукой, второй взял женщину под локоть. Странно, он держал на руках дочь Онера – человека которого ненавидел больше всех на свете, но при этом не чувствовал никакой неприязни к девочке. Это был просто обычный ребенок, крохотный, пока еще невинный, и уж точно не отвечающий за действия своих родителей. А еще девочка была тихой, слишком тихой. За всё это время она ни разу не издала ни звука. Кай заметил её спутанные светлые волосы, бледность и чрезмерную худобу.

— Итак. Первым делом вас обеих следует накормить, поэтому идем прямиком на кухню, — сказал Кай, выводя своих спутниц из комнаты.

_

Кай сидел рядом с Нео, старясь вслушиваться в голоса, но смысл сказанного ускользал от него... То, что обсуждается, безусловно, очень важно, вот только он не мог заставить себя успокоиться, выдохнуть и… перестать ревновать. Этот колдун – Каспий неимоверно бесил его! Если ревность к Гнесу была несколько... наигранной: беспочвенной, не логичной и не обоснованной, то к этому типу очень даже реальной. Кай задыхался от силы разрозненных хаотичных эмоций. Каспий постоянно крутился возле Нео! И если бы они только разговаривали по делу. Нет же! Этот колдун прилип к Нео тенью и таскался за юношей и просто так. А главное — Кай видел как тот смотрит на Нео: с восхищением, с нежностью, с желанием! О, почему нельзя взять и прибить этого колдуна?! Заставить его перестать пожирать Нео взглядом! Кай тяжело вздохнул и уперся подбородком в ладонь, заставляя себя прислушаться.

— … и их прибыло ещё трое. Как думаешь Нео, может кому-то съездить в Дорв? Я уверен тамошний колдун выслушает нас, он ведь был верноподданным твоего отца. К тому же, учитывая…

Каспий продолжал о чём-то говорить с Нео, но Кай уже не слышал. Ему хватило и одной фразы «как думаешь, Нео…», чтобы его вновь затопила ярость. Практически все, кроме близких друзей и эльфов, звали юношу «Ваше Высочество» или «господин Эрнеос», хоть он и настаивал, чтобы его называли просто — Нео. Большинство на такое не решились, а этот вот... даже не возражал и сразу же начал звать принца по имени. Это тоже раздражало Кая. Ещё больше его выводило из равновесия то, что Каспий открыто выказывал Нео знаки внимания. Единственное, что ещё сдерживало Кая от проявления агрессии в адрес этого прилипалы, — это поведение его любимого. Тот не поощрял его пылких взглядов, был подчёркнуто вежлив, а иногда, казалось, что он и вовсе не замечает взглядов в свою сторону. Кая разбирало любопытство – действительно ли не замечает или так великолепно делает вид? Но спрашивать он бы ни за что не стал. А вот Каспию, видя отсутствие ответного внимания, стоило бы уже поумерить пыл, но нет, он упорно тёрся возле его мальчика!

— Кай, ты что меня не слушаешь? — спросил Нео, тронув за плечо. Парень перевел на него взгляд, а потом осмотрел шатер. Он и не заметил когда они успели остаться вдвоем.

— Прости, я задумался.

— Кай, — Нео сложил руки на груди. — У нас завтра освобождение Мерта и, скорее всего, первая битва, а ты совсем не участвовал в разговоре.

— Я слушал, — он попытался примирительно улыбнуться, но Нео лишь нахмурил брови. Тогда он ухватил юношу за талию и усадил себе на колени. — Ну, прости. Наир командует эльфами, ты — колдунами, Игон — людьми, а я только молчу и киваю. От меня на ваших собраниях всё равно никакого толка.

— Это не так. Выжившие люди стекаются со всей страны, и большинство из них идут за нами потому, что их возглавляет законный принц — сын короля Дорена.

— Нет, милый. Большинство из них присоединяются к нам потому, что здесь огромное войско и пара сотен эльфов, и тут явно безопаснее, чем бегать по стране от тёмных тварей.

— Ты не прав.

Кай внимательно посмотрел в любимые глаза, но отвечать ничего не стал. Он просто крепко прижал Нео к себе.

Их войско выступило из Найрона и достигло Мерта за семнадцать дней, расположившись на невысоком холме недалеко от города. Скрывать своё присутствие в этой равнинной местности в их планы не входило, да и армия у них весьма внушительная, так что решили не таиться вовсе. У Осирии не было достаточно людей, чтобы разместить в каждом, захваченном ранее городке, большой гарнизон, да и Мерт не настолько важен, чтобы чрезмерно защищать его. По мнению Игона в городе оставлен отряд человек в двести от силы, да пару колдунов, которых почувствовали эльфы. Предстоящая битва не вызывала чрезмерных опасений стать сложной или опасной. Единственно, чего хотелось: сохранить город и избежать бессмысленных разрушений и жертв среди горожан. Скорее всего, без этого не обойдётся, осирийцы наверняка будут укрываться в домах – бой в открытую для них заведомо проигран.