Его рождественское дерево.

— О, точно! Совсем забыл.

— Забыл о Рождестве? Ну, зато Рождество не забыло о тебе. — Арти усмехнулся своей шутке. — Куда ее поставить?

— Я хотел в гостиной.

Под пристальным и молчаливым вниманием Каффа Ноэль подпер входную дверь и отодвинул ковровую дорожку, освобождая путь Арти. Тот спустился с крыльца и вернулся со своим долговязым сыном, они несли почти трехметровое дерево.

Аромат снега и ели разнесся по дому, когда Шланги, тяжело маневрируя, втащили свою ношу, оставив на полу мокрые следы и едва не сбив пару веджвудских фарфоровых тарелок, а также чуть не сломав деревянный стул на гнутых ножках XVIII века. Наконец они добрались до двустворчатой двери, ведущей в гостиную.

— Дальше я сам. — Рука Ноэля дернулась, когда Арти-младший, укутанный, как снеговик, задел старинную лампу с фигуркой арлекина в стиле ар-деко, и та опасно качнулась.

Но Шланги, старший и младший, даже не обратили на его слова внимания. Следующие десять минут они старательно закрепляли густую и высокую голубую ель на антикварной подставке.

Ноэль замер рядом с Каффом, который до сих пор воздерживался от комментариев.

— Серьезный подход к Рождеству, — заметил агент.

— Именно. — Ноэль почувствовал на себе любопытный взгляд Роберта, но предпочел об этом не думать — воображение могло завести слишком далеко. И меньше всего хотелось делиться своими фантазиями с Каффом, который уже был о нем невысокого мнения.

Наконец дерево устойчиво вознеслось к потолку, еловый аромат приятно гармонировал с теплом камина и потрескиванием дров.

Сноу проводил Шлангов и, заплатив им сверх оговоренного, помахал на прощание.

Когда он вернулся в дом, Кафф стоял в кабинете перед книжными полками. Ноэль подумал, что агент до сих пор не ткнул его носом в ордер на обыск. И как это понимать? Визит Роберта все больше смахивал на несанкционированный сбор информации. Или он искал вовсе не материальные улики?

— Можешь осмотреть все, — сказал Ноэль. — Я не возражаю.

Кафф даже не оторвал взгляд от книг.

— Рад слышать.

Он листал потрепанный словарь. Ищет синоним для «злодея»?

Ноэль оставил его, намереваясь прибрать после гостей снег и грязь, которые они нанесли с улицы. Закончив протирать пол, он вернул ковровую дорожку на место и обнаружил, что Кафф уже какое-то время наблюдает за ним из дверного проема.

— Нашел что-нибудь интересное?

— Мне интересно все, что касается тебя, Сноу.

Тон Роберта казался насмешливым.

— И ты еще ничего обо мне не узнал.

— О, полагаю, теперь я знаю тебя довольно хорошо. Очевидно, лучше, чем ты меня.

Лицо Ноэля неприятно разгорячилось. Он постарался проигнорировать этот факт.

— Нужно это исправить, — заявил он со всей смелостью. — Почему бы нам не провести Рождество вместе?

На лице Каффа не дрогнул и мускул.

— Нет? А что ты собирался делать в праздники? — надавил Ноэль.

— Заполнять бумаги на твой арест, конечно.

— Я серьезно спрашиваю.

— А я серьезно отвечаю.

Голос его был серьезен, это точно. И все же… Ноэль ощущал какую-то скрытую насмешку, будто Кафф наслаждался шуткой, в которую Сноу не был посвящен. Может, как-то по-особенному блестели его темные глаза. Никакого дружелюбия, но что-то острое и голодное, слишком сильное для профессионального интереса. Ноэль вспомнил, что уже видел этот блеск — в ту новогоднюю ночь.

— Обычно ты празднуешь с семьей?

— Нет.

Этот яростный и неожиданный ответ выбил Ноэля из колеи. Он не знал, что на это сказать. Каким-то образом он причинил боль Каффу, и меньше всего этого хотел.

Должно быть, замешательство отразилось на лице Ноэля, потому что Кафф бесстрастно сказал:

— Когда-то встречал. Мои родители погибли в той авиакатастрофе в Буффало в прошлом феврале. — Он раздраженно повел плечом. — Братьев и сестер у меня нет.

— Мне очень жаль. Я не знал.

— Да. Какая неудача. Ты мог написать об этом в книге.

Ноэль остолбенел. Он, конечно, заслужил такое отношение, но все равно это было несправедливо. Ни одним словом, ни одним действием он не хотел причинить Каффу боль. Ноэль желал объясниться, дать понять Роберту, что тот не прав, но дело касалось личных чувств Каффа, а сейчас не было ничего важнее. Это Рождество станет для него первым после смерти родителей, и вряд ли оно будет светлым. Ни за какие коврижки Ноэль не согласится провести отпуск со своей семьей или даже просто связаться с родственниками. Но он мог представить, насколько болезненными и одинокими будут эти дни для Роберта, которого наверняка любили и который любил сам.

Ноэль подошел к Каффу, подсознательно отметив, что тот напрягся, и положил ладонь ему на плечо.

— Мне жаль. Мне очень жаль, Роберт.

Сноу не знал, сочувствует он потере Роберта или извиняется за то, что ославил его в своих книгах, но он действительно испытывал сожаление.

Роберт посмотрел на его ладонь у себя на плече. Затем поднял глаза, и Ноэль столкнулся с взглядом, таким темным, практически черным. Черным и — на одно невероятное мгновение — мягким, будто мех хищника.

Между ними повисла пауза, странная и напряженная, когда Сноу буквально ждал, что Роберт… что-нибудь ответит? Сделает? Кто знает. Ноэль затаил дыхание, ожидая.

Но Роберт, если у него и было что-то на уме, передумал, и Сноу понял, что стоит в нелепой позе, сжимая плечо Каффа. Это выглядело странно. Он разжал ладонь и шагнул назад.

— Хотя бы подумай об этом. — О чем Роберт должен был подумать? Ноэль точно не знал. Он отвернулся. — Я пойду. Нужно принести украшения для ели, они в конюшне.

— В конюшне? Как предсказуемо.

Протяжный тон Роберта вызвал у Сноу смущение. Он рассмеялся, не зная, что сказать. Было что-то в голосе Каффа, чего Ноэль не понимал, какие-то эманации, которые он не мог прочесть. Роберт, очевидно, был зол, может, даже ожесточен, но при этом заинтересован.

Сноу не был экспертом в отношениях, но знал толк в сексе, и он увидел желание в угрюмых глазах Роберта, в его жажде поймать и удержать взгляд Ноэля. Может, спецагент сам не осознавал, но связь между ними не оборвалась. И эта мысль согрела Ноэля, вызывала такое волнение, о котором бывший бриллиантовый вор успел позабыть. Вполне возможно, Роберт Кафф терпеть не мог Ноэля Сноу, не верил ему ни на йоту и действительно планировал засадить за решетку. Возможно.

Но ничто не отменяло того факта, что он до сих пор его хотел.