Глава 2

На десять лет старше. На десять лет суровее. На десять лет утомленнее. Будто Кафф все эти годы беспрестанно гонялся за Ноэлем и наконец пришел к финишу. Черные глаза светились мрачным удовлетворением при виде шока на лице Сноу.

— Это… ты, — пролепетал Ноэль.

— Что, прототип еще не стерся из памяти? Впечатлен. — Голос внезапного гостя оказался глубоким, с четкими тонами. Ноэлю он помнился более мягким.

Глаза Сноу округлились, а рот открылся. Он механически распахнул дверь и не произнес ни слова, когда Кафф вошел в дом.

Время от времени, очень редко, Ноэль позволял себе немного пофантазировать об этом моменте. И в мечтах все выглядело по-другому. Начнем с того, что в них он был побрит, а от одежды не несло конюшней.

— Ты читал мои книги?

Кафф — в неулыбчивой и бесцеремонной реальности Ноэль уже не мог думать о нем как о «Робби» — прищурил темные глаза.

— Скажем, я в курсе твоих… работ.

О.

Даже так: ого!

— На самом деле я как раз хотел объясниться. Знаю, я проявил что-то вроде художественной бестактности…

Кафф его прервал.

— Меня это не волнует. Будем считать, тебе повезло, что я не литературный критик. Иначе сидел бы ты уже за решеткой.

Это было обидно.

— Эй, может, мои книги и не шедевры, но…

— Угомонись, Сноу. Я здесь, чтобы допросить тебя. За последние три месяца в Нью-Йорке произошло несколько краж драгоценностей.

Меньше всего Ноэль ожидал такого поворота событий. Изначальный ошеломленный, можно сказать, сумбурный, восторг испарился.

— Ты шутишь?

Кафф качнул головой. Не шутит.

— Но я не… — попытался начать Ноэль. — Я же невинен, как овечка. Уже много лет.

— Насчет невинности сомневаюсь, — сухо произнес Кафф.

Сердце Ноэля дрогнуло от этого намека на… На что? На то, что Кафф не забыл? Насколько это вероятно? В резком, бесстрастном лице спецагента не отразилось и крупицы мягкости или иронии.

— Ты же не можешь всерьез думать, что я все еще… — Ноэль осекся. Срок давности по его делам истек, но, возможно, есть какая-то лазейка, формальность, которая позволит Каффу прижать бывшего вора. Разумеется, Сноу не был экспертом в юриспруденции, и ФБР ничего не стоит подловить его на какой-нибудь букве закона. Вдруг Кафф надумал себе, что Ноэль до сих пор сводит с ним старые счеты?

Вероятно, агент уловил его неуверенность.

— Мы можем пойти простым или сложным путем. Какой предпочтешь?

Сбитый с толку и встревоженный, Ноэль всполошился.

— Что? Какой еще простой путь?

Кафф ухмыльнулся. Оскал крепких белых зубов.

— Ты отвечаешь на мои вопросы, оказываешь полное содействие. Или можешь звонить своему адвокату, пока я тащу твою задницу на Федерал-Плаза, где ты встретишь Рождество. Заодно получишь представление о том, как проведешь следующие пару десятилетий и все будущие праздники.

Ноэль молча пытался осмыслить сказанное. Кафф продолжал сверлить его таким твердым взглядом, будто они оба знают, что у него на руках все козыри. Будто он наконец прижал Сноу.

— Я отвечу на твои вопросы. Мне нечего скрывать, — Сноу пожал плечами.

— Совсем?

— Совсем. Слушай, спецагент Кафф, я действительно уже давно не в деле. Ты видишь, что я из себя представляю.

Кафф медленно и равнодушно оглядел его с ног до головы, явно не впечатленный.

— И что ты из себя представляешь?

Ноэль покраснел. Определенно, не так он воображал себе их встречу все эти годы.

— Человека, который разводит лошадей и пишет книги.

— И полагаю, все это хозяйство ты оплачивал из своих гонораров? Тут, должно быть, под сотню гектаров.

— Около того.

«Ты прекрасно знаешь, что эту недвижимость я купил не на доходы от своих книг», — подумал Ноэль с раздражением, но осторожность вновь одержала верх.

— Удачные инвестиции, только и всего.

Кафф фыркнул. Практически сплюнул.

Ноэль вытянулся во весь свой рост. Разумеется, Каффа, который по всем метрическим системам считался крупным парнем, этот пассаж не впечатлил.

— Прежде чем начнешь вешать лапшу на мои уши, вспомни, с кем разговариваешь. В реальной жизни не все персонажи думают то, что ты хочешь.

— По-видимости, у тебя сложилось определенное мнение.

— Точно.

Это было очень странно. Кафф не мог быть столь уверен в виновности Ноэля, как хотел показать, иначе давно бы уже заковал преступника в наручники. Зачем ему тратить время на вежливый разговор с человеком, к которому испытывал неприязнь и обиду?

Конечно, «вежливый» — не совсем подходящее слово.

Но может, в этом и крылась проблема? Кафф должен вести себя осторожно, потому что все знают о его предвзятости. Вдруг Ноэля защищает писательская слава? В определенном смысле.

Аромат свежей выпечки напомнил о духовке.

— Если ты собираешься допрашивать меня, почему бы нам не устроиться с большим комфортом? Кофе?

Немного поколебавшись, Кафф пожал плечами.

— Не могу отказать.

Ноэль повел гостя на кухню.

— Я как раз занимался завтраком, — бросил он через плечо, доставая из духовки печенье.

Кафф с любопытством огляделся. Ноэль изрядно вложился в ремонт старой кухни. Центральное место здесь занимала широченная плита Viking с фартуком из сланцевой плитки. Шкафы со старенными стеклянными панно и остров с гранитной столешницей были сделаны на заказ. Функционально и удобно.

— А тебе неплохо живется.

Ноэль едва не ляпнул о падении. Травма была козырем в его рукаве — лучшее алиби, но он не мог заставить себя признаться в этой… уязвимости.

Не перед Каффом, который вынюхивает его слабые места.

К тому же, возможно, он уже в курсе. Сложно поверить, что нет. Может, он знает, но ему все равно, ведь спецагент так ненавидит Сноу, что будет рад засадить его за решетку, пусть даже невиновного. Вполне реальный сценарий, хотя Ноэль всегда считал Каффа честным человеком. Впрочем, он мог и заблуждаться на этот счет. Напридумывал себе разного.

Ноэль налил горячего кофе в кружку из желтой керамики для гостя, а затем позаботился о своем напитке.

— Ну, рассказывай, на какие там бриллианты я, по твоему мнению, позарился? — Сноу прислонился к острову и сделал глоток обжигающего кофе.

— Не притворяйся, будто не в курсе. Серия краж со взломом в центре города, все совершены во время коктейльных вечеринок. Дом полон богатых и красивых гостей, выпивка льется рекой, никто не обращает внимания на тебя. Твой почерк, вплоть до времени и места.

— Подражатель.

— Я предвидел эту отговорку. — Кафф взял кружку и отпил кофе. — Если это сделал подражатель, не сомневаюсь, он действовал по твоим чутким руководством.

Уверенность Каффа задела Ноэля.

— Вот уж нет! Говорю тебе, я завязал. У меня нет необходимости заниматься кражами.

— Тогда ты тоже воровал не ради денег. Ты занимался этим в свое удовольствие.

Наткнувшись на взгляд обсидиановых глаз Каффа, Ноэль не нашелся с ответом. Роберт был прав. Ноэль обожал деньги, несомненно, но больше всего он любил то будоражащее чувство, прилив адреналина. А когда в игру вступил спецагент Кафф? Боже, да он жил ради их схваток.

Повернувшись к плите, Сноу помешал уже остывшую молочную подливку, поставил на огонь сковороду и сбрызнул ее оливковым маслом. А пока занимался готовкой, пытался обдумать сложившуюся ситуацию. Мозг все еще отказывался работать, пребывая в шоке от присутствия Роберта Каффа в его доме.

— Ты уже завтракал?

Тишина в ответ.

Ноэль оглянулся. Кафф держал в руках фотографию из коробки, которую Сноу разбирал накануне. На снимке шестилетний Ноэль сидел верхом на пони. Это был первый и единственный раз в его детстве, когда он ездил верхом.

— Можешь убрать коробку, если мешает.

Кафф вернул фотографию на место.

— Так ты будешь завтракать? Яичницу? Печенье с подливкой?

— Нет. Спасибо, — резко ответил Кафф.

Ноэль зажарил болтунью и, сервировав завтрак, сел за стол. У него пропал аппетит, но он не собирался показывать это гостю.

Тот подошел к окну. Высматривал подкрепление? Затем агент с неодобрением взглянул на тарелку Ноэля.

— Эта дрянь тебя убьет.

Сноу с небрежностью пожал плечами.

— Никто не вечен.

— Ты немного староват для такого легкомыслия.

— Всего лишь тридцать восемь.

— Вот я и говорю.

— А тебе сколько? — раздраженно спросил Ноэль.

— Тридцать семь.

Забавно. Он всегда задавался этим вопросом. Полагал, что Кафф старше.

Ноэль обмакнул печенье в подливку.

— Не нуждаюсь в твоих советах. Как ты тактично заметил, я не ребенок. Знаю, что не бессмертен. Но не хочу окончить свою жизнь калекой, мертвым или в тюряге.

— Как трогательно. Но ты же в курсе: если совершаешь преступление, то садишься в тюрьму.

— А я и не совершал.

Кафф в приступе скептицизма поднял бровь.

— В этот раз?

И вот опять у Ноэля возникло ощущение, что агент хочет подловить его на какой-то юридической формальности.

Сноу отодвинул тарелку.

— О каких датах идет речь? Сейчас мы разрешим это недоразумение. У меня может быть алиби на один или два случая.

— Если ты все планировал, то наверняка позаботился и об этом.

— Робби…

Глаза Каффа блеснули.

— Для тебя специальный агент Кафф.

— Ладно, специальный агент Кафф…

Раздался звонок в дверь.

Рука Ноэля дрогнула, расплескивая кофе.

— Черт.

Он схватил салфетку и вытер лужу.

Черные брови Каффа поползли вверх.

— Ты, кажется, нервничаешь, Сноу. Ждешь кого-то из сообщников?

Ноэль бросил на него раздраженный взгляд, и, отодвинув стул, метнулся в прихожую. Кафф последовал за ним, не забыв свою кружку. Неужели он полагал, что Сноу попытается сбежать?

Ноэль успел открыть дверь до того, как ему сломают звонок. На крыльце стоял Арти Шланг, дородный мужчина в красно-черной клетчатой куртке и охотничьей шапке.

— Привез твое дерево, — заявил он, пыхтя своей кукурузной трубкой.

Дерево? Обычно от него сбегали лошади, но не деревья.

За крепким плечом Арти виднелся Арти-младший, который поджидал у потрепанного белого пикапа. На шинах автомобиля были навешены цепи, а из кузова торчала острая верхушка голубой ели.