Глава 5

Розвен торопливо шла по дому. Рун легко держался рядом с ней, быстро преодолевая расстояние своими длинными ногами.

В устных источниках, указанных в исследованиях Карлинг утверждалось, что таинственные «эпизоды» учащались по мере приближения Вампира к своему концу. Он еще не понял, что такое «конец», или действительно ли однажды Вампиры доходят до него. Вполне возможно, что Карлинг и сама не знала. Либо еще не знала в той точке ее исследований, где Вер прервал чтение.

Записи Карлинг были созданы в хронологическом порядке, и она скрупулезно фиксировала дату и время каждого события или открытия. Она не заскакивала вперед и не возвращалась назад. Всякий раз, ссылаясь на тот или иной более ранний эпизод в своих записях, она просто делала пометку на его день и час. Это был сравнительно простой вид сносок, хотя и замедляющий чтение, потому что Руну приходилось постоянно листать назад и вперед, чтобы уловить суть повествования.

— Как часто происходят эти «эпизоды»? — спросил Страж у Розвен.

— Практически ежедневно, — сдавленным голосом ответила девушка. — Вот почему я ненавижу оставлять ее одну. Что, если это произойдет во время готовки еды для проклятой собаки или когда с неё снято заклинание защиты от Солнца? Она всегда сидит практически на границе тени. Что, если она провалится в свой «эпизод», а в это время солнечный луч передвинется прямо на нее?

Рун выругался под нос. То, что «эпизоды» происходят ежедневно, было очень плохо. В одной из историй Карлинг шла речь о Вампире, который, дойдя до этой точки, ушел всего лишь в течение нескольких недель. Интересно, он просто превратился в прах? Обычно смертные сопротивляются кончине. Ритм сердца ускоряется, дыхание становится затрудненным. Вампиры во время гибели от Солнца моментально воспламеняются и умирают в ужасной агонии. Когда же их убивают другими способами, то просто превращаются в прах.

Они с Розвен торопливо дошли до лестницы и начали подниматься, перепрыгивая через три ступеньки. Распутин молча сидел под рукой девушки, маленькая лисья мордочка шевелилась, отслеживая каждое движение Руна.

— С этого момента, мы не оставляем ее одну. Согласна? — предложил Вер.

Вампирша кивнула.

— Согласна. Страж, может быть, я была не очень приветлива, когда ты пришел, но хочу, чтобы ты знал, — я рада, что ты здесь.

Розвен не выглядела приветливой и в лучшие времена, но мужчина решил не подкалывать её в момент, когда Вампирша призналась, что нуждается в помощи.

Вместо этого Вер ответил:

— Не переживай. Просто перестань называть меня «Стражем», ладно? Чувствую себя каким-то антиблошиным спреем.

Вампирша бросила на Руна ошарашенный взгляд. Он подмигнул девушке, и та кашлянула от неуверенного смешка. На верхней площадке лестницы Вер положил руку ей на плечо, и когда Розвен остановилась, мужчина смотрел на нее твёрдо, уже без юмора.

— Мы должны быть готовы к тому, что Карлинг может не выжить, — проговорил он. Сказав это вслух, Рун напрягся, и ему пришлось заставить себя говорить спокойно. — Но я обещаю тебе — черт возьми, мы сделаем всё, от нас зависящее, чтобы этого не произошло.

— Спасибо, — ответила Розвен дрожащими губами.

Рун кивнул и отпустил ее руку. Повернувшись, девушка повела его по второму этажу к паре резных деревянных дверей в конце холла. Когда она открыла одну створку, из комнаты брызнул солнечный свет… или что-то, выглядящее как солнечный свет.

Мужчина не думал ни секунды. Он просто схватил Розвен за плечо и рывком оттащил ее обратно, подальше от света.

Споткнувшись, та сильнее прижала собаку и осмотрелась дикими глазами.

— Что такое? Что случилось?

— Извини. Слушай, это просто рефлекс. Выглядит как солнечный свет, но не может им быть, потому что Солнце уже село, а дом практически погрузился во тьму. Что это такое?

— О чём ты говоришь? — Розвен недоуменно глядела на мужчину. — Какой свет?

Рун глубоко вздохнул, потом указал на полуоткрытую дверь.

— Из этой комнаты льется очень яркий, насыщенно-желтый свет, совсем как Солнце в середине дня. Хочешь сказать, что не видишь его?

— Нет, не вижу, — помотала головой Розвен. И у нее, и у пса были одинаково вытаращенные, испуганные глаза. Девушка была абсолютно непохожа на себя обычную — Вампирша была растрепанной, испуганной и очень молодой. — И сейчас довольно темно. Я тут подумала, раз уж ты Вер, значит, у тебя отличное зрение и у тебя с этим все в порядке.

— Оу-кей, — протянул Рун и поджал губы. — Давай-ка будем поаккуратнее.

Подойдя к двери, он медленно открыл ее пошире, стараясь убедиться, что ни один луч вроде бы увиденного им света не попал на Розвен. Когда дверь отворилась, коридор осветился. Свет по-прежнему выглядел как солнечный и Рун почувствовал, что тот пропитан магией.

Вер провел по воздуху линию.

— Вот, где кончается свет, который я вижу. Дотронься до него кончиком пальца.

Теперь Розвен смотрела на него так, будто подозревала в сумасшествии, но все же сделала, как он просил, протянув палец к указанной Руном границе. Оба сосредоточенно смотрели на то, как кожа осталась нетронутой.

— Ты все еще видишь свет? — спросила девушка.

— Ясно, как днем, — ответил Рун. — Но, по-крайней мере, он не представляет для тебя опасности. Все-таки, нам нужно быть осторожными. — Вер задумчиво оглядел Розвен. — Ты обладаешь способностью к магии или Силе?

Блондинка покачала головой.

— Только тем, что есть в каждом Вампире: толика для телепатии или перехода в Другие земли. Это побочное действие вируса. В бытность человеком, моя голова была совершенно мертва к таким вещам.

Говоря «мертвоголовая», Розвен подразумевала, тех, у кого вообще не было ни Силы, ни магических способностей. Это не относилось к фанатам Grateful Dead, которых так в свое время называли (участники группы назвали фанатов в честь себя «Deadhead», как и Розвен. В 1970-х некоторые поклонники группы были так верны своим кумирам, что не просто слушали их музыку, но путешествовали за теми во время туров, вели определенный образ жизни и даже создали свой сленг — прим. ред.). Раз у Розвен было туго с магическими способностями, значит и магической защиты у нее практически не было. Рун покачал головой.

— Ладно. Поток магии из этой комнаты подобен солнечному свету, и он мне совершенно не нравится. Останься здесь.

Вампирша подняла подбородок.

— Я могу понадобиться Карлинг.

Рун постарался не закатывать глаза. Заботиться о Розвен не входило в его обязанности. Так что, раз уж она решила рискнуть… Кто знает, может быть, Карлинг действительно потребуется ее помощь.

— Хорошо, но первым пойду я, — произнес Вер.

Когда Рун вошел в дверь, туда, где плескались магия и свет, Розвен держалась позади него. Под ботинками хрустнуло что-то рыхлое и зыбкое. Вер посмотрел вниз. Выглядело как песок. Ощущалось как песок.

Если это ходило, как утка, крякало как утка, да и на вкус оказалось уткой, значит…

Он сделал еще шаг, и еще. Вер видел темную комнату из настоящего мира лишь тонким контуром. Сверхъестественный морок, наведенный на нее, оказался ярким, жарким миром. Подняв глаза, мужчина прищурился на бледно-голубое, безоблачное небо, в котором сияло желто-белое Солнце.

— Страж? — снова позвала его Розвен. На этот раз в её голосе прозвучала паника. — Рун! Ты исчезаешь!

Сейчас он едва видел ее. Розвен была бледным, бестелесным, призрачным силуэтом — как и все в этой комнате.

— Я здесь. Ты меня слышишь? — спросил Рун.

— Едва! — прокричала она как будто издалека. — Ты исчезаешь прямо на моих глазах. Что происходит?

— Не знаю! — крикнул мужчина в ответ. — Хочу осмотреться и попробовать что-то понять. Я не знаю как долго это продлится.

— Лучше бы ты этого не делал! — возразила девушка. — Прошу, вернись назад, пожалуйста.

Но окружившая его загадка была слишком заманчивой, чтобы проигнорировать. Впереди него лежала пустыня, зеленые насаждения и ослепительный блеск солнца в далеком ареале воды. За спиной была Розвен, дверной проем и остров.

Черт побери, это ощущалось как переход в Другие земли, которые пролегали между Землей и Другими землями. Те сформировались, когда зарождалась Земля, когда время и пространство искривлялись. Межпространственные переходы создавались в перепадах земного ландшафта. Например, коридор, ведущий к острову, находился в разломе океанского плато. Рун не слышал ни об одной структуре, созданной искусственно, вроде этой спальни на втором этаже.

Впрочем, этот чувствовался иначе, чем обычный переход. Вер поискал способ, как можно описать его, чтобы разобраться в своих ощущениях. Было чувство… какого-то искривления, как будто коридор свернул в сторону, а обычно такого они не делали. Но, если это проход в Другие земли, почему Розвен не воспринимает его и не переходит? Было ли это из-за ее неспособности к Силе? Карлинг, в свою очередь, была очень могущественна. Она бы, пожалуй, заметила, что посреди ее спальни располагается межпространственный переход и уж точно решила бы, что это стоит упоминания. Будь это переход, куда он ведет? Или же Рун попал в какую-то сложную иллюзию?

И где во всей своей таинственности Карлинг?

Мужчина почесал затылок. Вер всегда считал, что он, скорее, Чеширский кот, чем Алиса, но действительность становилось всё чудесатее и чудесатее.

Есть только один способ понять.

Он шагнул вперед, под палящее Солнце пустыни.

***

Сначала ничего не было слышно, кроме одинокого воя ветра, поющего свою вечную песню. А потом над головой послышался резкий птичий крик. На Руна хлынуло тепло, в лицо швырнуло песком. Вер сделал паузу и выбрал три ориентира в пространстве, чтобы потом вернуться к этой точке, как если бы это действительно был переход, а заодно и единственный маршрут к дому.

На двенадцать часов перед ним возвышался утес. На десять часов виднелся проблеск серебристой воды. Слишком близко к утесу для хорошей триангуляции (термин, используемый в ориентировании на местности. Выбираются три условные точки-ориентира относительно расположения субъекта — прим. ред.), но сойдет и так. Рун посмотрел направо, но не увидел ничего примечательного, кроме пустынных дюн. Тогда Страж выбрал самую высокую дюну на пять часов. Для долгосрочной навигации дюны были бесполезны, потому что из-за ветра пески со временем сдвигаются, но, пожалуй, это даже ему на руку. Рун не планировал оставаться, где бы он сейчас не находился, на долгое время.