— Где она? — спросила Лана, когда ее печаль превратилась в холодный гнев. Та самая «она», о которой идет речь? Ким, его маниакальная бывшая подружка, которая использовала полицейскую машину, чтобы сбить их, как придорожный убийца.

Паула посмотрела на Морин и молча опустила голову.

— Этого мы не знаем. Она сбежала в суматохе всего этого, — призналась Морин.

Лана медленно опустила голову на подушку, чувствуя, как ярость бурлит где-то так глубоко внутри, что девушка даже не подозревала о ее существовании.

— Значит, она где-то бродит, и вполне может вернуться и закончить то, что начала... — ответила Лана, пораженная таким поворотом событий.

— Она не уйдет далеко, уверяю тебя, — твердо заявила Морин, ее глаза были цвета ледяного льда.

— Он в комнате три-пятнадцать, буквально дальше по коридору, и к вашим комнатам приставлен полицейский, — объяснила Паула.

— В любом случае, я думаю, тебе нужно вернуться домой, — простонал Руперт, хватая ее за руку.

— Я не оставлю его, папа. Я не могу, после всего, что случилось, — возразила она.

— По-моему, именно из-за всего, что случилось, ты должна была сбежать в горы, — подхватила Вероника. Морин бросила на Веронику свирепый взгляд, и две женщины несколько напряженных мгновений смотрели друг на друга с вызовом.

— Мы дадим тебе отдохнуть, хорошо? — выпалила Паула, чувствуя, как энергия в комнате за одну наносекунду перестала быть грустной и перешла в опасную.

Лана кивнула ей, и Морин наклонилась ближе.

— Я знаю, что мы не очень хорошо начали, Лана, и мне очень жаль. Что касается Ким, то в аду не найдется ни одной щели, в которой эта сука могла бы спрятаться, — заявила она и вышла из комнаты, холодная, спокойная и собранная. Самая опасная тройка эмоций, которой обладала Морин.

— Мне нужно поспать, — зевнула Лана, глядя на Сэма в надежде, что он понял намек.

Вероника еще раз поцеловала ее в лоб и больше не настаивала, за что Лана была благодарна.

— Мы остановились в гостинице «Tavarian Inn» в двух кварталах отсюда. Если тебе что-нибудь понадобится, звони нам. Пожалуйста, — сказала она, хватая свою сумочку с дивана.

— Обязательно, но здесь мне будет хорошо, — настаивала Лана.

Руперт наклонился и поцеловал ее в макушку.

— Спокойной ночи, малышка, — они оба вышли из комнаты, оставив Сэма позади.

Теперь, когда они остались вдвоем, он склонился над ней и пристально посмотрел на нее. У него было такое же выражение лица, когда она упала на задницу перед ним и его девушкой в продуктовом магазине несколько месяцев назад.

— Я не нуждаюсь в твоей проклятой жалости, Сэм, — упрекнула она, устав от того, что выглядит для него как благотворительный фонд.

— Я знаю. Ты уже большая девочка, — ответил он, — но я еще немного побуду здесь.

Лана поняла, что спорить бесполезно, и, отодвинувшись от него, закрыла глаза. Сэм взял потрепанный журнал с прикроватного столика и устроился поудобнее на диванчике. Она тихо помолилась за Кейдена и уснула.

***

Ким с трудом дышала, пока поднималась по последнему лестничному пролету на третий этаж Shelby General в поисках комнаты Кейдена. Чуть раньше тем же вечером она подслушала, как медсестра обсуждала его состояние в местном баре среди своих друзей. Это было место, куда большинство сотрудников заходили после смены, и она сама каждую ночь пряталась в темных углах, держась подальше от посторонних глаз и насторожив уши. Кейден лежал в комнате три-пятнадцать, и это было все, что нужно было знать Ким, прежде чем отправится в ночь. Дерьмово быть в бегах — ее лицо было в каждой сводке новостей и в местной городской газете. Ей удалось найти мотель, который запрашивал только наличные и не требовал удостоверения личности, поэтому на данный момент он был идеальным. С копами на каждом шагу ее маскировка состояла из пары огромных темных солнцезащитных очков и шляпы — не оригинально, но это было все, что она смогла достать в такую трудную минуту.

Новость о том, в каком состоянии находится Кейден чуть не убила ее, Ким не могла уехать из города, не повидавшись с ним. Это было рискованно, но она ничего не могла с собой поделать. Она должна была попрощаться — даже если это означало, что ее поймают. Выражение его лица, когда машина врезалась в него, снова и снова прокручивалось в ее голове. Она была ослеплена яростью, глядя, как они стоят на тротуаре — то, как он смотрит на нее, целует ее. Они были счастливы, и каждый получил то, что хотел в ту ночь, кроме нее, и никому не было дела до ее чувств.

Лана уйдет в закат с жизнью, которую она заслуживает.

Наконец Ким остановилась у большой металлической двери на площадке третьего этажа, потянула за ручку и вошла в крыло больницы.

— Готов ты или нет, но я иду, — прошептала она себе под нос и зашагала по коридору.

***

Удар о кровать пробудил Лану от глубокого сна. Пока ее глаза привыкали к затемненной палате, кто-то стоял над ее кроватью. Ее сердце бешено заколотилось в груди. «Это Сэм или, что еще хуже, Ким?» У нее не было ни возможности убежать, ни времени, чтобы среагировать.

— Прости, что разбудила тебя, милая, но я должна сделать тебе укол, — тихо объяснила медсестра. Лана задержала дыхание, когда ее глаза привыкли к темноте. Теперь она могла видеть лекарства, разложенные на столике над кроватью.

Лана оглядела комнату, пока медсестра включала верхний свет над ее кроватью. Свет был не яркий, но достаточно, чтобы увидеть, что она одна — Сэм ушел. «Наверное, на ночь пошел в отель», — подумала она. Медсестра протерла внутреннюю сторону ее руки спиртовой салфеткой, затем обвязала руку неудобным жгутом в поисках вены. И тут Лану осенила идея. Она должна увидеть Кейдена сегодня вечером, сломана ее нога или нет.

— Есть ли где-нибудь для меня инвалидное кресло? — спросила она, надеясь, что медсестра не заподозрит неладное.

— Хм… да, одно из них сложено в шкафу. Может быть, после того, как доктор осмотрит тебя завтра, мы сможем получить его для твоего быстрого передвижения?

Лана улыбнулась, и ее глаза остановились на значке. Сестра Алмария Томпсон. Это была пожилая женщина с большими карими глазами, очень заботливая, и то, как она говорила и двигалась, Лана могла сказать, что она отлично справлялась со своей работой. Она уже накладывала пластырь на руку, и Лана даже не почувствовала укола от огромной иглы. Информация о инвалидном кресле была отличной новостью, потому что, как только женщина уйдет, у Ланы был план пойти за ним самостоятельно.

— А теперь ложись и отдохни, ладно? Я вернусь примерно через четыре часа, чтобы помочь тебе привести себя в порядок перед завтраком.

Лана кивнула и почувствовала, что лекарство начинает делать свое дело. Когда сестра Томпсон закрыла за собой дверь, Лана сбросила с себя одеяло и посмотрела на свою искалеченную ногу. Она медленно переместила свой вес вправо и подняла кровать в вертикальное положение. Затем она опустила кровать до самой нижней точки, так что ей не пришлось далеко идти, когда она поняла, как спуститься.

Схватившись обеими руками за икру, она медленно перекинула тяжелую ногу через край, пока та не свесилась за бортик. Плохая идея. Масса гипса оттягивала ее сломанную конечность, стреляя болью вверх по ноге, к бедру и отдавая в поясницу. Лана громко взвыла и подумала, что может даже потерять сознание, когда это колючее чувство снова защекотало ее голову. Закрыв рот рукой и приготовившись к тому, что ей предстояло сделать дальше, она перекинула правую ногу, балансируя на ней, и медленно потащила сломанную ногу к шкафу в нескольких футах от своей кровати.

Жгучие слезы катились по ее лицу, но ей было уже все равно, сколько боли это будет стоить. Было слишком поздно поворачивать назад, и она должна была увидеть его. К счастью, диванчик, который Сэм использовал в тот вечер, стоял у стены, так что она воспользовалась им, чтобы удержать равновесие, открывая дверцу шкафа. Лана протянула руку и вытащила сложенное инвалидное кресло, затем опустилась на подлокотник дивана. Вся ее нога запульсировала, когда она пыталась разложить инвалидное кресло одной рукой и своей здоровой ногой. Когда оно, наконец, поддалось, она выдохлась от борьбы, но подвинулась как можно ближе к ручкам кресла, а затем закрепила ближайшее к ней колесо. Быстрым движением она полуобернулась и тяжело плюхнулась в кресло.

Последовавший за этим взрыв боли притупился из-за действия лекарства, но она почти пожалела о своем идиотском плане. Девушка мысленно вернулась к беспомощному Кейдену, покрытому кровью, и загнала всю свою боль глубоко внутрь. Она засунула левую ногу за голеностопный ремень и подставку для ног, ее лицо было покрыто потом и слезами, затем открепила колесо и покатила кресло вперед.

Она медленно подкатилась к двери своей палаты и приоткрыла ее. Медсестер на посту прямо перед ней не было, поэтому она развернулась, попятилась и высунула голову из двери, чтобы проверить коридор справа и слева. По-прежнему никого. В панике Лана покатилась назад, а затем по коридору в поисках комнаты три-пятнадцать. Она оглядела двери палат и добралась до конца коридора, где последняя дверь была три-двенадцать. Лана завернула за угол и замедлила ход инвалидной коляски, когда наткнулась на полицейского возле его палаты. Он крепко спал, склонив голову на плечо, и из уголка его рта сочилась слюна.

Испытывая отвращение к отсутствию полицейской работы и огромному мокрому пятну на его рубашке, она развернулась в коляске и попятилась к слегка приоткрытой двери его палаты. Въезжая, она услышала гудение машин и легкое похрапывание своего будущего мужа. Когда Лана развернулась на коляске, ее сердце остановилось. Прямо над Кейденом с копной светлых спутанных волос стояла Ким. Она даже не заметила, как Лана вошла. Даже не думая, Лана покатила коляску к Ким так быстро, как только могла, и врезалась подножкой прямо в голени этой сучки. Ким вскрикнула, отступая к окну рядом с кроватью Кейдена, ее глаза были дикие и выпученые, когда она толкнула Лану назад. Балансируя на здоровой ноге, Лана спрыгнула с кресла, и боль в сломанной конечности исчезла.