Глава 17

Катрин проснулась от того, что Келлер слишком сильно её обнимал во сне. Девушка открыла глаза. На улице ещё было совсем темно. Наверное, было часа четыре. Беспокойство за Ангелу не уходило. Наоборот, оно стало ещё сильнее. В своей интуиции Шван никогда не сомневалась, и она ни разу её не подводила. Но что делать, если брюнетка слепо верила своей первой любви? То, что Кольбе был немцем – это не страшно. Страшно было то, что он был из СД. К тому же Катрин ревновала.  Она понимала, что мотивы у Курта отнюдь не дружеские. И от того, что блондинка осознавала, что её подруга наверняка будет ложиться в постель с этим человеком, становилось очень больно. После того, как она её целовала, как отдавалась её ласкам. После того, как в ней проснулась страстная женщина… Как она могла променять её на мужчину?!

У Шван сжались кулаки. Она хотела придушить Курта Кольбе. Пристрелить. Вырвать Ангелу из его рук.

Фон Гинсбург будто почувствовал настроение девушки.

- Что случилось, лапуля? – прошептал он, неприятно обжигая дыханием её шею.

- Всё хорошо. Дурной сон, - пробормотала Катрин.

- Я не хочу, чтобы моей девочке снились дурные сны.

Шван ощутила руку мужчины у себя на груди. И тут же почувствовала, как тот возбудился.

- Давай спать, - без особой надежды попросила она.

- Не поверишь, но я уже выспался.

- А я – нет. Могу я хоть раз отказать тебе? – неожиданно взорвалась Катрин.

Ответом была грубая мужская рука, поднимающая её ночную сорочку.

- Келлер, прошу тебя! Если ты навредишь…

- Не мели чепухи! – его рука уже проникла в панталоны Катрин. – Мы можем заниматься этим до самих родов. В любом случае, если ты боишься, есть и другие способы сделать мне хорошо. – Он заставил Шван повернуться на живот, и его рука сжала ягодицу девушки. – Никогда не пробовала?

Девушка напряглась.

- Не надо…

Катрин, конечно, понимала, чем занимался Келлер в дни своей юности, снимая проститутов. Но у неё и в мыслях не было, что он решит то же самое сделать и с ней. А ещё, она бы сильно удивилась, если бы узнала, что он когда-то частенько занимался этим со своим другом Рюдгером Лохмером.

- Расслабься. Иначе будет очень больно…

За завтраком Катрин была бледна. Ей было очень плохо, после того, что с ней сделал «жених», но что она могла? Ей нужно было каким-то образом обнародовать фотографии, лежавшие у неё в сумке. Но как это сделать, она не знала. Пока не знала.

- Я подал запрос на разрешение на брак, - сказал Келлер. (Прим. В третьем рейхе обязательно нужно было подавать запрос руководству СС в связи с «приказом о бракосочетании») Тебе просто нужно написать свою биографию, - мужчина посмотрел на Катрин, - а завтра мы сходим к доктору, и ты сдашь все необходимые анализы. Но я уверен, что ты здорова. К тому же, мама, - фон Гинсбург посмотрел на мать, - Катрин сказала, что ждёт ребёнка.

- Это правда, дочка? – расплылась в улыбке женщина. Девушка лишь кивнула. - Я так счастлива! К сожалению, я не смогла подарить моему мальчику братьев и сестёр, но я уверена, что ты сможешь дать ему не одного ребёнка.

- И что мне прикажешь написать в своей биографии? – усмехнулась Катрин. – Что мои родители – заговорщики? Что отца расстреляли, а маму отправили в концлагерь?

- Ты напишешь, что никогда не знала своих родителей, что воспитывалась бабушкой в деревне. А бабушка уже несколько лет как умерла. Я записал тебя в школу невест и со следующей недели ты будешь обязана её посещать. А рекомендации тебе напишет моя мама и гер Лохмер. Думаю, что к концу месяца мы с тобой поженимся, и я уже отправлюсь в Дахау с молодой женой. 

Значит, всё-таки она едет с ним в Дахау…

Когда Келлер ушёл, Катрин соврала Кларе, что пойдёт к Лили, чтобы поделиться с подругой новостью. Но сама направилась к Ангеле. Она застала девушку, собирающую вещи.

- Катрин! – Роберт подбежал к Шван и обнял её. Она потрепала мальчика по вихрам.

- Пацан, - улыбнулась она и подняла взгляд на Шмид. – Ты всё-таки решилась?

- Там будет безопаснее. Я беспокоюсь за сына. А Курт обещал о нём позаботиться.

- А что говорит Роберт? – Катрин прижимала мальчика к себе.

- Я не хочу. Хочу быть дома.

- Сынок… - Ангела подняла глаза от чемодана.

- Катрин нас защитит. Правда? – мальчик встретился с глазами со Шван.

- Давай уедем из Берлина! – вдруг предложила блондинка. – Фрау Марта предлагала свою помощь.

- Катрин, - Ангела грустно улыбнулась. – Я всё понимаю. Но и ты пойми меня. Для меня сейчас главное – это безопасность Роберта.

- Ты думаешь, я не смогу вас защитить?! – возмутилась девушка. – Да ты же знаешь, что я порву любого…

- Ты – не мужчина, - вдруг отрезала брюнетка.

Катрин открыла рот. До неё дошло. Ангела боится отношений с девушкой! Лучше быть в тайных отношениях с мужчиной. Хоть немцем.  Пусть даже это офицер СД. Чем признать, что тебе нравятся женщины! На глазах девушки проступили слёзы, но она их резко смахнула.

- Я поняла, Ангела! – чуть дрогнувшим голосом сказала Катрина. – Я думала, ты другая.  Что ты не станешь прятаться за спину того, кто спокойно может вздёрнуть на виселице таких как ты.

Шван почувствовала, как Роберт сжался в комок, и она погладила его по голове.

- Спокойно, малыш. Я просто ошиблась. Ошиблась в твоей маме. Но быть может, я ошибаюсь и в отношении гера Кольбе. Я надеюсь, что он не причинит вам зла. Потому что скоро я уже не смогу вам помочь. Скоро мне придётся уехать. 

- Почему? – спросил мальчик.

- Я выхожу замуж.

- Замуж? – переспросил тот.

Катрин кивнула.

- Я думал, ты любишь мою мамочку.

Шван вздрогнула. Она посмотрела на потолок. Как мальчик догадался? И почему он говорит об этом так легко? В мире, в котором они живут, невозможно говорить, даже невозможно думать о том, что две девушки могут любить друг друга! Это противозаконно!

- Я люблю твою мамочку, - с грустью улыбнулась Катрин. – Но она боится.

- Боится? – наивно спросил малыш. Шван лишь вздохнула и, всё ещё обнимая мальчика, посмотрела на Ангелу, которая присела на кровать и сложила на коленях руки. Шмид не смотрела на Катрин, делая вид, что рассматривает свои ногти. Она не могла посмотреть в глаза девушке! Она понимала, что Шван права – она боится! Но боялась она за сына. Не за себя. Она надеялась, что Кольбе поможет Роберту, если с ней что-то случиться. Она должна ему сказать, что отец её сына – немец. А значит, Роберт не попадёт под раздачу в случае чего.

- Я надеюсь, что она не пожалеет о своём решении.

Ангела не поднимала глаз. Катрин посмотрела на Шмид и вдруг поняла, что она не может просто так с ней расстаться.

- Мне с твоей мамочкой надо поговорить. Давай я отведу тебя к фрау Марте.

Катрин видела, как брюнетка вскинула на неё глаза, вспыхнула и снова отвела взгляд.

Шван вернулась спустя минут пять. Марта тоже переживала о принятом Ангелой решении. Катрин сказала, что она попытается её отговорить, но шансов мало.

Ангела стояла и смотрела в окно, обхватив свои плечи руками. Она слышала, как вошла Катрин, сняла пальто, повесила его… но не обернулась. Она почувствовала, как девушка обняла её и положила голову на плечо. Так они простояли какое-то время.

- Я, правда, тебя люблю, - прошептала Шван. Брюнетка покачала головой. Она не верила, вернее она боялась поверить Катрин. Та же повернула девушку к себе и, нежно взяв лицо в свои ладони, поцеловала. – Я хочу быть с тобой. Хочу жить с тобой. Хочу состариться с тобой, - при последних словах Шван сглотнула и ладонью стёрла слезу. -  Ты можешь говорить, что так нельзя, но мне плевать, что об этом подумают другие! Мы можем... Мы всё ещё можем уехать из Берлина. Да, чёрт возьми, мы ещё можем уехать из Германии! В Швейцарию. В Швецию. Да в Канаду! Там уж точно нас не достанут. Только скажи «да», я всё сделаю для этого.

Катрин покрывала лицо Ангелы поцелуями, чувствуя на своих губах слёзы.   Её руки легли на грудь девушки, чуть сжав.  Она боялась, что Шмид воспротивится и оттолкнёт её. Но нет. Ангела сама начала расстёгивать пуговицы на своей блузке. Катрин помогла ей.

- Ты прекрасна, - прошептала Шван, приподнимая чашечки бюстгальтера. Она поцеловала один вишнёвый сосок, потом другой. Ангела подалась навстречу губам.

Сегодня она позволит себе заняться с Катрин любовью. Но это будет в последний раз. После обеда за ней приедет машина и отвезёт её в квартиру Курта.  Если они и будут видеться иногда, то только как знакомые. Но если Катрин говорит, что уедет из Берлина, значит это прощальное свидание.

Катрин коснулась губами живота. Расстегнула молнию на юбке, и она упала вниз. Девушка перешагнула юбку, представ перед Катрин в одних панталонах. Блондинка опустилась перед Ангелой на колени и, сняв последнюю преграду, провела пальчиками по аккуратно подстриженному треугольнику чёрных волос. Уловив дрожь, она взяла Шмид за ягодицы и коснулась её лона языком. Ангела не смогла сдержать стон. А губы Катрин скользили по её ногам, а руки ласкали бёдра.

- Кати… - простонала брюнетка. Шван подняла свои глаза на девушку.

- Да? Что ты хочешь? – прошептала блондинка

- Хочу, чтобы ты меня поцеловала.

Катрин поднялась на ноги и коснулась губ девушки. Очень нежно. Но Ангеле нужно было другое. Она прижалась всем телом к блондинке, обняла её за шею и страстно поцеловала, чуть грубовато, переплетя их языки. Потом её руки соскользнули с плеч и сжали груди Катрин.

- Что ты творишь?

- Хочу, чтобы ты сняла это платье!

Ангела расстегнула поясок, а потом одна её рука схватила бегунок молнии на спине и расстегнула. Она обнажила плечи блондинки и поцеловала их. Платье упало к ногам.

- Так лучше, - прошептала брюнетка. В ней снова проснулась ненасытная пантера. Она уже не боялась секса. Не боялась, что это причинит ей боль. Она хотела любить Катрин; и хотела, чтобы Катрин любила её. Ангела запуталась в крючках бюстгальтера, чем вызвала смех блондинки.

- Плохой из тебя герой-любовник, - блондинка завела руку себе за спину и спустя пару секунд откинула свой лифчик в сторону. На губах Ангелы блуждала улыбка.