Глава 26

Ангела проснулась рано утром. В комнате, кроме неё никого не было. Рут ушла. Но девушка знала, что та была рядом, в доме через дорогу. И это немного успокаивало.

Прошлая ночь была чудесной. Руки Рути успокаивали и дарили ласку. Это была не Катрин, и они не любили друг друга. Но секс с Лошак снял напряжение. И Ангела чувствовала, что она тоже в какой-то степени нужна девушке. Она тоже была еврейкой. Еврейкой, чужой. И только потому, что фрау Абель была когда-то замужем за немцем, их не трогали.  Но надолго ли? Это давнее замужество может однажды и не спасти. Но Ангела не хотела думать о плохом. Ей хотелось надеяться, что Катрин их найдёт, и они вместе уедут из Германии.

А ещё она боялась за себя и своего мальчика. Да, у неё был немецкий паспорт. Но может случиться так, что кто-то однажды ей не поверит, что она итальянка. Ведь она не знала языка. И если правда вдруг всплывёт, то смерти им не избежать.

Но нет, она не должна об этом думать. Катрин обязательно приедет скоро.

Позже, когда проснулся Роберт, она сварила из какой-то крупы кашу на воде и заварила чай. Без изысков, но разве они питались с её мальчиком лучше, когда жили в Берлине? Да, иногда она отказывала себе, чтобы побаловать сына чем-то вкусным. А когда на столе появлялись сосиски или курочка в подливе – это был настоящий праздник.

А в тот день, когда Катрин пришла с большим пакетом продуктов, это напомнило ей Хануку, когда в их столовой стол был уставлен различным яствами. В течение всего праздника к ним приходило множество гостей, обязательно их дом посещал равви, а вечерами они втроём: отец, мама и она маленькая сидели за столом, пили чай. Было очень уютно. С Катрин тоже было уютно.

- Мама! – послышался голос Роберта.

- Прости, - Шмид поставила чашку на стол и улыбнулась. – Задумалась.

- Ты скучаешь по Катрин? Я тоже скучаю по ней, - вздохнул малыш.

Анжела открыла глаза и потянулась. Спать на небольшой узкой тахте было неудобно. Но ещё неудобнее на ней было бы Роберту, который в этом году вытянулся и был уже чуть выше неё ростом. Поэтому её мальчик спал на диване.

Женщина тихо, чтобы не разбудить Роберта, встала и пошла в уборную. Было воскресенье и у мальчика был выходной. Это был тоже его единственный выходной на неделе. После школы он обычно около трёх часов подрабатывал помощником официанта в гамбургерной, где убирал со столов и мыл полы. Менеджер закрыл глаза на то, что подростку было всего тринадцать. Это позволило ему платить Роберту чуть меньше положенного. Но зато у мальчика были свои, хоть и небольшие, но карманные деньги, на которые он иногда покупал себе жвачку или кока-колу. Но помня, какие лишения они перенесли с мамой, Роберт часто покупал что-то домой, чтобы порадовать маму.

Её малыш давно перестал вспоминать Катрин вслух, но женщина часто замечала, когда по вечерам она, листая журнал, как парнишка с грустной задумчивостью смотрит на мишку, подаренного Шван. Мишка сидел на подоконнике, как раз напротив стола, где они обедали, и её сын делал уроки. Роберт тосковал. Как и она. Но Анжела уже давно похоронила блондинку. Если та не сумела приехать в Кельбра, значит то, что она задумала, не удалось.

Ну почему она была такой упрямой! У них была возможность уехать вместе. Но нет, она вбила себе что-то в голову и поплатилась за это.

- Я тоже скучаю по ней… - как-то прошептала Анжела.

- Ты о чём? – буркнул сын.

- Я о Катрин.

- Она нас бросила, - огрызнулся подросток и уткнулся в свой учебник.

Смит покачала головой и с грустью улыбнулась:

- Она бы не смогла. Ей что-то помешало или с ней случилась беда, - молодая женщина на мгновение задумалась, а потом вдруг сказала. -  Её мужем был комендант Дахау.

Сын оторвался от книги и посмотрел на мать с удивлением.

- Ты мне никогда об этом не говорила, - ошарашенно пробормотал тогда подросток.

- Ты был маленьким, - вздохнула она.  

Мальчик отложил книгу и пересел к матери на тахту. Та обняла его, положив его голову к себе на плечо.

Дафна была на кухне и чистила картошку. Рафи Грета заставила драить кастрюли, тогда как сама смахивала в гостиной пыль. Катрин сидела там же на диване и просматривала газету с новостями с войны. Там говорилось, о том, как немецкая армия победоносно шествует по Европе и как склоняются перед Адольфом Гитлером новые города и страны. Ничего нового.

Почти всегда Шван чувствовала лёгкую головную боль и заторможенность. Иногда ей становилось на всё наплевать, хотелось просто уснуть и не просыпаться. Но снова и снова она заставляла себя жить мыслями об Ангеле. И ещё она обещала Даф, что поможет ей и брату освободиться. Хотя бы им. И, хотя девушка не верила блондинке, Шван хотела сделать всё возможное, чтобы исполнить своё обещание.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Келлер не собирался приезжать сегодня на обед, сославшись на работу. Да и для обеда было немного рано. Катрин удивлённо выглянула из-за газеты, но не встала, зная, что дверь откроет муж Греты.

А через пару мгновений в гостиной появилась … Лили!

- Лили? – радостно воскликнула Шван, отбрасывая газету. Сзади стоял дворецкий с чемоданом девушки. – Почему не предупредила? – Катрин раскрыла ей свои объятия.

- Я звонила вчера, - улыбнувшись, нахмурилась девушка, посмотрев на Грету. – Ты была в саду, а твоя экономка, похоже просто забыла.

- Я передала геру фон Гинсбургу, - скривилась Грета.

- Да ладно, - отмахнулась блондинка, посмотрев со злобой на Грету. – Главное, что ты, наконец, приехала. Отнеси чемодан фрау Мюллер в мою комнату, - приказала она дворецкому. Христиан, дворецкий, нахмурился, на что получил недовольный возглас Шван. – Или ты думаешь, что наша гостья будет спать в гостиной?

В доме было всего две спальни на счастье Катрин. И быть может ей повезёт, и она сможет оставаться со Штейн на ночь. Если к ним снова заявится Лохмер, в чём Катрин была уверена, раз того перевели работать в Дахау. 

- Грета! – приказала Катрин. – Свари кофе и посмотри, остались ли после завтрака пончики. Я думаю, что фрау Мюллер с дороги не прочь перекусить.  И принеси всё в спальню. Чёрт, не стой как истукан! Или я не могу поболтать со своей подругой без лишних ушей?

- Я вас поняла, фрау фон Гинсбург, - почти выплюнула Грета и пошла на кухню.

- Она всегда такая противная? – спросила Лили, глядя в спину экономке.

- Не то слово, сука! – тихо, чтобы не услышала Грета, прошептала Шван.

Через десять минут девушки, наконец смогли уединиться и Лили тут же кинулась на шею Катрин и легонько её поцеловала.

- Тс, дорогая, - улыбнулась Катрин, отвечая девушке. - У Греты отличный слух. Она бдит меня, словно Цербер и всё докладывает Келлеру. Я сама, словно узница. Ты надолго? 

- Да пока не выгонишь. Ханс отбыл на фронт и знаешь, я уже скучаю по нему, - Лили села на кровать. – Он обещал, что где-то через полгода приедет навестить, но кто знает? Это ж война, пусть он и будет при штабе. Ладно, - отмахнулась девушка. – Ты лучше скажи, как ты тут? Как твоё здоровье?

Катрин разлила кофе по чашкам и протянула одну Лили.

- Задыхаюсь, призналась девушка.

- Я тебя понимаю. Из-за крематория иногда, наверное, совсем невозможно дышать.

- Я о другом, Лили, - Шван взяла пончик и откусила. –  Я здесь одна. Если бы не Дафна и Рафи, совсем бы свихнулась.

- Дафна и Рафи? – переспросила Лили, потянувшись за булочкой.

- Девушка с братом из … лагеря. Рафи помогает мне иногда в саду. А Даф… С ней можно поговорить. Мне так одиноко, Лили.

- Я с тобой… - Штейн поставила чашку на столик и сжала коленку блондинки.

Лили раскладывала свои вещи в комод, в котором Катрин освободила для подруги место, когда в комнату постучали. Шван подошла и открыла дверь. На пороге стояла Дафна с пылающими щеками, а в глазах, похоже, стояли слёзы.

- Даф, всё хорошо? – Катрин затащила девушку в спальню. Та сглотнула и вытерла набежавшую влагу.

- Грета говорит, что вы можете садиться обедать.

- Что случилось? – Шван взяла девушку за плечи одной рукой, а другой взяла за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.

- Рафи случайно разбил тарелку и…

Блондинка нахмурилась и в ту же секунду вылетела из спальни.

- Привет, - пробормотала Лили, глядя на девушку и скрестив руки на груди.

А Шван тем временем влетела в гостиную и, не обнаружив та никого, побежала на кухню, где Грета уже убирала с пола осколки.

- Где Рафи? – но Катрин уже догадалась из-за криков мальчика, которые послышались из каморки. Она попыталась рвануть дверь, но та оказалась запертой.  – Христиан, немедленно открой дверь!

- Чего вы так беснуетесь из-за этого жидовского отпрыска?

- Замолкни и открой дверь! – приказала Шван. – Христиан!

Дверь открылась. Дворецкий раскраснелся, а волосы слегка растрепались. В руках его был ремень, которым, он похоже избивал малыша, который сидел в углу: под глазом расплывался синяк, рубашка порвана, а на теле виднелись удары от ремня.

- Это же ребёнок! – воскликнула Катрин, подходя к мальчику и, присев на корточки, погладила его по голове.

- Он еврей, - равнодушно ответил дворецкий.

- Только посмей ещё раз прикоснуться к нему!

- И что вы сделаете, фрау? – ухмыльнулся мужчина. – Ваш муж сказал, что через пару дней он избавиться от ублюдков. Так что не стоит…

- Нет, - прошептала блондинка, обнимая малыша.

- Да, - равнодушно ответил дворецкий и вышел из каморки.