Глава 4

Катрин вошла в квартиру Клары фон Гинсбург. Женщина сидела в гостиной и читала томик Гёте. Услышав, что пришла девушка, она отложила книжку и сняла очки.

- Как твоя встреча с подругой, милая? – улыбнулась женщина.

- Хорошо, фрау фон Гинсбург, - улыбнулась блондинка. Она уже смогла успокоить страсть, взыгравшую в её крови.  И убедила себя, что нужно научиться держать себя в руках. Ангела Шмид точно не из таких девушек. Нет. Она добропорядочна, скромна и…И безумно соблазнительна. Стоп! Нельзя даже допускать таких мыслей!

- Катрин? С тобой всё хорошо? – нахмурилась Клара, видя, что с девушкой что-то происходит. Она ей только что сообщила прекрасную новость, а та никак не отреагировала. 

- О, да, я в порядке, - пробормотала Шван. – Что вы сказали?

- Пришла телеграмма от моего мальчика. Он получил ранение, но сейчас всё хорошо. И его переводят на службу в Берлин. Как тебе такая новость, милая?

- Так вы хотите сказать, что мне нужно начать подыскивать новое жильё? – обеспокоенно спросила Катрин.

- Что ты, нет! Я тебя не прогоняю. Я наоборот рада, что ты познакомишься с Келлером!

Чёрт! Этого ещё не хватало! Её хотят познакомить с мужчиной! По выражению лица женщины было понятно, что она задумала. Вот уж нет. Тут её планы обломаются. Она не собирается становиться доброй и послушной женой.

- Ну что же ты молчишь? – рассмеялась Клара. – Тоже рада и не можешь вымолвить ни слова?

- Угу, - пробормотала блондинка, кивнув несколько раз головой. 

- Келлер знает, что ты у меня снимаешь комнату.  И очень хочет с тобой познакомиться. И завтра, наконец, это произойдёт!

- Уже завтра? – вот ведь! Катрин надеялась подготовиться к этой встрече морально, а этот, гауптштурмфюрер, что б его черти съели, приезжает завтра! 

- Не переживай, девочка моя, - фрау по-матерински прикоснулась к её щеке. От Катрин опять пахло сигаретами, но Клара была уверена, что её сын отучит девушку от этой привычки. – Завари, пожалуйста, чай.  А потом расскажи о себе. Я же о тебе почти ничего не знаю.

Шван кивнула и пошла на кухню. Чай она не любила, особенно фруктовый, который фон Гинсбург поглощала, наверное, литрами, в течение дня. Катрин же предпочитала шнапс или тёмное пиво, а если говорить о безалкогольных напитках, то тут на первом месте был крепкий чёрный кофе.  Если повезёт, то с сигаретой.

Шван решила рассказать о себе правду. Часть правды. Она уже совершеннолетняя, а когда в её семье случилось то, что случилось – она была ребёнком.  Девушка надеялась, что история её жизни чуть поубавит пыл фон Гинсбург. Но всё случилось с точностью до наоборот.  Фрау внимательно выслушала историю Катрин и в заключении печально вздохнула:

- Бедное дитя!  Я благодарю бога за тот день, когда ты пришла сюда и спросила, сдаю ли я ещё комнату. Этот день был судьбоносным.

Мужчина позвонил в дверь рано утром. Его мать знала, когда примерно прибудет её сын, поэтому попросила Катрин тоже быть готовой.

Келлер, войдя в квартиру и поставив чемодан, обнял мать.

- Здравствуй, мама.

Посмотрев на Катрин, улыбнулся, обнажив свои крепкие белые зубы.

- Фрёйлин Шван?

 - Я думаю, просто Катрин, - пролепетала пожилая женщина. – Правда, милая?

- Угу, - потупив глаза, пробормотала блондинка. Ей уже сразу не понравился этот офицер. Похоже, он явно считал себя красавцем и душкой.

- Сынок! – неожиданно воскликнула женщина, уставившись на левую руку сына.

Тут Катрин тоже обратила внимание на руку, затянутую в чёрную перчатку.

- Я не хотел тебя пугать, мама. Хотел рассказать тогда, когда буду дома. Но ведь я жив!  Мне просто оторвало кисть. Даже не кисть, а пару пальцев, - беспечно добавил он в конце.

- Келлер! – всё равно в голосе матери была обеспокоенность.

 - Простите, мои родные… - мужчина поцеловал мать в щёку и прикоснулся к предплечью Катрин, заглянув ей в глаза, - да, родные… Я устал с дороги. Позвольте мне немного вздремнуть.

И Келлер, подхватив свой чемодан, пошёл по направлению к своей спальне.

- Я должен быть сейчас в Варшаве!

Келлер фон Гинсбург, гауптштурмфюрер СС сидел в кресле в гостиной, держа в руках рюмку шнапса. Опрокинув ту в себя, взял в руки кружку с тёмным пивом. Он правд не понимал, почему верховное командование вдруг решило списать его, отправив домой. Не такая уж у него была  рана, чтобы отсиживаться в Берлине.

Ох, как же Катрин ему сейчас завидовала. Она бы тоже сейчас не отказалась от пары рюмочек шнапса и запила бы их бокальчиком тёмного. Но это было единственное, в чём её вкусы совпадали со вкусами мужчины, сидящего напротив неё.

- Фрёйлин Шван… - Келлер перевёл взгляд на мать. Та улыбнулась сыну. Он снова посмотрел на блондинку. – Катрин, давай сходим погулять?

Шван застыла с чашкой противного чая на полпути ко рту.

- К… когда? – ошарашенно пробормотала она.

- Да прямо сейчас!  Я приглашаю, - Келлер сделал внушительный глоток пива и, отставив кружку, поднялся с кресла. – Пойду, переоденусь. А ты пока сходи за своей сумочкой и припудри свой очаровательный носик.  - мужчина подмигнул девушке и направился в свою комнату, откуда вышел спустя минут пять в своей форме.

Келлер подставил свой локоть Катрин и ей, скрепя сердце, пришлось взять его.

Ей срочно нужно искать новое жильё!  Она не станет встречаться с этим мужчиной!

- Катрин!

Катрин сидела с Келлером на лавочке, с тоской глядя в никуда и держа в руке мороженое.  Она повернула голову и вначале увидела Роберта, а следом за ним – Ангелу, которая закатила глаза, глядя на поведение сына.

- Молодой человек, я же тебе говорила! - пожурила она мальчика.

 - Ой, простите, - улыбнулся мальчик.  – Фрёйлин Шван.

- Здравствуй, Роби, - лёгкая улыбка тронула губы блондинки. - Гер фон Гинсбург – это Роберт Шмид.  И, - она встретилась глазами с брюнеткой, - его мама – Ангела Шмид, - представила блондинка своих друзей. Ну почему они вдруг появились здесь так не вовремя?

Келлер окинул взглядом Ангелу и, зачем-то, положив ладонь на колено блондинки, чуть сжал его. Катрин нахмурилась, не понимая его жеста. К тому же, он был ей неприятен.

- Не будем вам мешать, - с трудом выдавила улыбку Шмид. – Роби, сынок, пойдём.

Катрин с какой-то тоской посмотрела вслед девушке и Роберту, державшего одной рукой маму, а другой прижимая к груди подарок блондинки. 

- Евреи? – спросил мужчина, когда те отошли уже достаточно далеко.

- Эм… - Катрин вздрогнула и вернула взгляд на человека, сидящего рядом.

- Я прав?

Шван пожала плечами.  На не хотела разговаривать о Шмидах с Келлером.

- Можешь ничего не говорить, Катрин. Этих жидов сразу чую.  Тебе не стоит общаться с ними, - произнесено это было спокойным тоном, но девушка уловила в нём угрозу.

- С чего это вдруг ты мне указываешь с кем общаться? – взорвалась она.

- Катрин, дорогая, - фон Гинсбург попытался взять девушку за руку, но та вырвала её. – Я тебе не указываю. Это просто совет.  Что о тебе подумают, если узнают, что среди твоих знакомых есть евреи?

- Ангела не виновата, что родилась еврейкой!  - прошипела девушка. – Чёрт, я хочу покурить!

- Ты куришь? – воскликнул удивлённо Келлер.

- И? Ты что-то имеешь против? – она едва не взорвалась от возмущения.

- Девушка не должна курить!

Катрин вскочила с лавки и выкинула мороженое. Она твёрдым шагом направилась прочь из парка. Мужчина, смущённо извиняясь, оглянулся, тоже встал со скамейки и, оправив форму, направился вслед за Шван.

- Катрин! Подожди! – позвал он.

- Не трогайте меня, гер фон Гинсбург!

Катрин залетела в кафе и подошла к стойке, за которой стояла девушка, на бейдже которой значилось «Лили».

- Лили, можно кружку «Дункеля»? 

- Катрин! – Келлер влетел в кафе вслед за блондинкой.  Та, взяв себя в руки, спокойно обернулась и произнесла:

- Гер фон Гинсбург, прошу вас, пожалуйста, оставьте меня в покое. Мы можем поговорить позже.

Келлер осмотрелся. Хорошо! Он согласится со Шван. Они поговорят позже. Он не хотел устраивать скандал на людях. Мужчина кивнул головой присутствующим и развернувшись на каблуках, вышел прочь.

Катрин взяла своё пиво и присела за столик у окна. Минуты через две за её столик вдруг приземлилась официантка. Она поставила на столик свой обед и чашку кофе.

- Вы не против, фрёйлин, если я присяду к вам? У меня обед, - их взгляды встретились. -  Но если вы против?

Шван посмотрела на Лили и улыбнувшись, кивнула. Против общества девушки на ничего не имела против. А сейчас любая компания, которая бы помогла ей отвлечься была как нельзя кстати.