Глава 8

— Ты уверен, что ничего не забыл? — допрашивала Нэнси мужа, пока Леви выгружал их сумки.

— В тысячный раз повторяю — да.

— А лекарство от укачивания? Билеты? Паспорта?

— Женщина, ради всего святого, как я могу забыть свой паспорт? — Соул драматично вскинул руки, едва не задев Леви. — Куда, по-твоему, я мог его сунуть? В номере оставил?

— Я буду по вам скучать, — сказал Абрамс, обнимая родителей. Они пересеклись с Домиником за завтраком в местной закусочной, но он спешил на работу, так что провожать родителей в аэропорт Леви поехал один.

— Мы встретимся в Нью-Джерси в декабре, — произнесла Нэнси. И это был не вопрос.

— Не знаю... — Как бы сильно детектив ни любил свою семью, возвращение в родной штат будоражило воспоминания о неприятных эпизодах его жизни, например, жестокое избиение, которое случилось с ним в колледже. Леви ненавидел вспоминать того бесхребетного слабака, каким был раньше.

— По крайней мере, на несколько дней в Хануку. Привози с собой своего молодого человека.

— В этом году ее начало совпадает с Рождеством, а оно для Доминика и его семьи важнее нашей Хануки.

Нэнси отмахнулась.

— Ну, так приезжайте после Рождества. Один из плюсов отношений с неиудеем — ты можешь встретить Рождество с семьей Доминика, а Хануку — с нами. Какие проблемы?

— Я... — Леви вдруг умолк и уставился на мать. — Ты только что назвала Доминика по имени.

Нэнси покосилась на Соула, улыбнулась и щипнула сына за подбородок.

— Я всегда повторяла, что узнаю твоего суженого с первого взгляда. Подтверди, Соул.

— Подтверждаю.

Суженый. Леви сглотнул внезапно образовавшийся в горле комок и тихо сказал:

— Ладно. Я поговорю с Домиником.

— Люблю тебя, сынок. — Нэнси клюнула его в щеку. — Будь осторожен.

Леви поцеловал отца и дождался, когда родители войдут в здание терминала. Сев в машину, он направился в город, лихорадочно гоняя в голове мысли.

***

— Ты не поверишь, — воскликнула Мартина, когда Леви добрался до управления.

Абрамс, все еще обдумывая разговор с родителями, поставил сумку и кружку с кофе на стол, примыкающий к рабочему месту Мартины, так что напарники часто общались, глядя друг на друга поверх экранов компьютеров.

— Что там?

— Слышал про ночную перестрелку в субботу? Парни, которых положили, состояли в «Славянском братстве».

Это привлекло внимание Абрамса.

— Думаешь, Парки решили отомстить?

Совсем не в их стиле. Парки решали такие дела незаметно, за кулисами, а их жертвы растворялись в воздухе.

Мартина покачала головой.

— Это были «Шершни», отдел по борьбе с ОПГ уже задержал несколько стрелков.

«Шершни», могущественная уличная банда Лас-Вегаса, в последнее время набирающая вес, уверенно продвигались к признанию за собой статуса преступного синдиката через крепкие связи с наркокартелями Азии и Центральной Америки.

— Какое... странное совпадение. — Леви опустился на стул. — И зачем «Шершням» нацеливаться на «Братство»? Разве у них не было общих делишек?

— Ага, расслабляться нам некогда. — Мартина кивнула на рабочий телефон. — Я поговорила с Томасино, и он не против, чтобы мы прощупали, есть ли тут связь с Ю или Дубицки. Готов посетить изолятор?

Леви был всегда готов, если речь шла о расследовании дела. Через полчаса они с Мартиной уже входили в допросную изолятора округа Кларк.

Прикованный наручниками к столу, Эдгар Падилья на вид едва достиг восемнадцати лет — тощий, жилистый с темной челкой, падающей на глаза, под которыми красовались мешки от недосыпа и стресса. Парень настороженно следил за Леви и Мартиной, пока они усаживались напротив.

— Мистер Падилья, я детектив Валькур, а это детектив Абрамс, — представилась Мартина. — Мы хотели поговорить с вами о перестрелке, которая произошла субботней ночью.

— Я уже во всем признался.

— Мы в курсе. Нам бы хотелось узнать, почему ваша организация выступила против «Славянского братства».

Эдгар недоуменно уставился на детективов, а затем истерично хохотнул.

— Вы серьезно? Считаете, все было спланировано, что ли? Бля, вы за кого нас принимаете?

Леви в растерянности посмотрел на напарницу.

— Вы только что подтвердили свое признание.

— Ну, курок я реально спустил, — сказал Падилья. — Но понятия не имел, кто находится по ту сторону моего ствола. Я бы никогда... Слушайте, мы не стали бы мутить воду с «Братством». У нас нет с ними терок, и все знают, что с русскими лучше не связываться.

В «Славянское братство» входили не только русские, но по сути Эдгар был прав. Эта группировка прославилась скорой и беспощадной расправой над врагами.

Мартина нахмурилась.

— Может, вы и не собирались устраивать разборки, но в итоге случилось обратное. Что произошло?

Падилья перевел взгляд с Мартины на Леви.

— Если я скажу, вы проследите, чтобы это внесли в протокол? Все узнают, что случилось на самом деле?

— Не вижу в этом проблемы, — пообещала Мартина, а Леви нахмурился еще сильнее. Все странно походило на сделку о признании вины, которую требовал Каспер Дубицки.

— Ладно. — Падилья глубоко вдохнул. — Короче, нам слили левую информацию. Мы думали, что едем на стрелку с другой бандой, с теми белыми хуесосами, которые понаехали в Вегас. Лезут на чужую землю, суют нос, куда не просят... Мы понятия не имели, что постреляли не тех чуваков. Только на следующий день узнали.

Леви вскинул брови.

— Как можно не знать, в кого стреляешь?

— Вот так, блядь, все белые на одно лицо — с наколками и стремными причесонами. Какого хера вы доебываетесь?

Мартина примирительно вскинула руку.

— Вы считаете, что вам подкинули ложную информацию?

— Хрен его знает, — Падилья пожал плечами. — Я мелкая сошка, сечете? Иду, куда говорят, и делаю, что приказывают. Я не в курсе, кто трепался, что в том районе будут ублюдки из «Утопии», хотя на самом деле это оказались парни из «Братства».

— «Утопия»? Новая банда?

— Ага, так они себя называют.

Мартина взглянула на Леви, и тот в недоумении качнул головой.

— Никогда о них не слышал.

— Что тут странного? — Падилья закатил глаза. — Они нападают только на цветных. На черных, бразильские картели... Черт, по-моему, они завалили даже парочку евреев, которые сбывали наш краденый товар. И это не случайно. Слышали бы вы, что несут эти гондоны. Хотят выжить нас из Вегаса. Да просто уничтожить, если потребуется.

— Расисты? — уточнила Мартина.

— Долбаные психопаты, вот кто они. — Падилья дернулся, руки, закованные в наручники, сжались в кулаки. — Такое дерьмо льется из их пастей... Это гребаная секта, а не банда. Что-то про переделку мира по образу и подобию Божьему. Короче, всем не-белым и не-христианам тут, мол, не место. — Заключенный с отвращением фыркнул. — Они называют себя ультраправыми, как-то так вроде, но если хотите знать мое мнение, это понты. На самом деле все они...

— Нацисты, — закончил Леви.

***

Другие арестованные слово в слово повторили версию Падильи. «Шершни» планировали проредить «Утопию», чтобы отомстить за смерть своих братьев. Однако они непреднамеренно открыли огонь по членам «Славянского братства».

Леви с разочарованным стоном отшвырнул трубку рабочего телефона и дождался, когда Мартина закончит свой разговор.

— «Утопия» давно на примете ОБОПа, но там не считают, что банда представляет серьезную проблему, — сказал Абрамс. — Такое чувство, что она возникла просто в одночасье, подозрительно хорошо финансируемая, но слишком неорганизованная, чтобы иметь сильное влияние. Дресслер говорит, что успехи «Утопии» — просто удача и совпадения.

— Криминальная разведка говорит то же самое. Они классифицировали «Утопию» как «растущую угрозу», но специально под них группу не собирали. Даже не было никакой официальной рассылки.

Леви посмотрел на Рохана Чаудхари, окруженного группкой из детективов и оперативников, некоторые из них оказались выряженными в костюмы для Хэллоуина. Все жадно ловили каждое слово Рохана.

Можно спросить у агента, есть ли что-нибудь у ФБР на «Утопию». Ведь в конце концов адепты белого движения представляют угрозу внутреннего терроризма, а он всегда оставался самой серьезной головной болью Бюро.

— И что нам теперь делать? — Мартина развела руками. — У нас нет ничего на этих ребят. Дубицки сделал признание. Перестрелки вообще не по нашей части. На что мы надеемся?

— Не знаю. — Леви потянулся за своей кружкой, но она оказалась пустой. — Сначала член «Братства» заводится из-за каких-то слухов, теряет контроль и убивает парня из семьи Парков. Пару дней спустя «Шершни» расстреливают ребят из «Братства» в полной уверенности, что имеют дело с другой группировкой. Как-то подозрительно, учитывая, что все три банды друг с другом ладят. Если начнется война, то безопасность всего города окажется под угрозой.

— Ого, слишком масштабное «если». — Уставившись в какую-то точку в пространстве, Мартина принялась постукивать ручкой по столу.

Леви проверил время на телефоне. У него еще полно дел, а презентация Рохана по «Семерке пик» начнется через десять минут. Нет времени ломать голову над дикой теорией, которую Абрамс не мог даже сформулировать.

Детектив вздохнул, хрустнул шеей и... опешив, уставился на знакомую фигуру, возникшую на пороге участка.

— Доминик! — Леви вскочил со стула. — Что ты здесь делаешь? Не думал, что ты придешь.

— Ага, прости. — Доминик коротко — в рамках приличий — чмокнул Абрамса в губы. — Привет, Мартина.

Валькур улыбнулась.

— Привет, Дом.

— Вообще-то я приехал поговорить с Наташей. Мне нужен совет по делу, над которым я работаю, а она сказала, что втиснет меня в свое расписание.

— Простите. Мистер Руссо, я полагаю?

Леви и Доминик обернулись, и детектив едва подавил стон, оказавшись лицом к лицу с великолепным Роханом Чаудхари. Впрочем, ему не удалось оценить реакцию Руссо на столь смехотворно красивую внешность, потому что его внимание привлек сам агент ФБР. Широко распахнув обрамленные густыми ресницами глаза и приоткрыв пухлый рот, тот с ошарашенным видом рассматривал Доминика.