Глава 2

Руссо гнал пикап по сто пятьдесят седьмому шоссе, которое тянулось с горы Чарльстон к шумному Лас-Вегасу, раскинувшемуся в долине. В широко открытые окна свободно проникал прохладный, октябрьский воздух. По сложившейся традиции Ребел сидела между Руссо и Леви, который наслаждался великолепием осенних горных пейзажей, проносившихся мимо.

Детектив всегда напоминал Руссо кошку — такой же раздражительный и независимый, но яростно преданный и ласковый, стоило завоевать его доверие. У Леви и тело было по-кошачьи стройное, гладкое и сильное, ни грамма мускулов в нем не использовалось впустую. Абрамс обладал хищной, мужественной красотой: холодные серые глаза и такие выдающиеся скулы, что Доминик мог легко порезаться, проводя по ним пальцем. Леви отпустил свои темные, волнистые волосы, Руссо не сомневался, что после его комментария о том, как ему нравится такая прическа, в чем Абрамс, конечно, никогда бы не признался.

Сейчас Леви не искрил, словно пучок электрических проводов, как всего часом ранее, но был напряжен сильнее обычного. А это говорило о многом, учитывая, что в целом уровень стресса у Абрамса выше среднестатистического. Но Руссо и не винил его. Еще недавно большинство людей верило в смерть «Семерки пик», и Леви Абрамс в одиночку продолжал тайно расследовать его дело. Но за последние несколько месяцев ко всему добавились болезненное давление со стороны общества и эмоциональный калейдоскоп, в котором досада сменялась бессилием, каждый раз, как полиция оставалась ни с чем.

Доминик же с нетерпением ждал возвращения в город. Завтра — первый день его работы частным детективом, но лицензию охотника он все же сохранил. Лучшие друзья планировали свадьбу, младшая сестра в любой день могла порадовать племянником, а в конце недели Руссо встретится с родителями своего парня.

Если бы не переживания Леви, жизнь могла бы считаться практически идеальной.

— Сбавь скорость, — замечание детектива вырвало Руссо из размышлений. — Ограничения на этом отрезке часто меняются, а местные патрульные по выходным устраивают засады.

Доминик и правда ехал быстрее положенного, что, в принципе, легко не заметить при таком спуске и отсутствии трафика.

— Думаю, все обойдется, — ответил Руссо, но сбавил газ.

Леви снова вернулся к любованию красотами, а Доминик — к размышлениям о том, каким будет его первое расследование.

Но не прошло и пяти минут, как в зеркале заднего вида замигали красно-синие огни в сопровождении завывания сирены.

Абрамс молчал, но эмоции на его лице говорили громче любых слов. Доминик вздохнул и съехал на обочину, а Леви полез в карман куртки за значком.

— Спокойно, — обратился Руссо к Ребел, которая поднялась в боевую стойку. — Сидеть.

Патрульный, неторопливо подошедший к пикапу, словно срисован с агитационного плаката: белый, статный, с безупречным коротким ежиком на голове.

— Добрый день, офицер, — Доминик растянул губы в самой лучезарной улыбке.

— Сынок, ты в курсе, какой скоростной предел на этом участке дороги? — Мужчина был максимум лет на десять старше Доминика.

— Пятьдесят пять?

— Сорок пять до самого конца. А ты ехал прилично за семьдесят.

Доминик поморщился. Абрамс склонился над Ребел и показал патрульному кожаное удостоверение со значком Главного полицейского управления Лас-Вегаса.

— Прошу прощения за причиненные неудобства, офицер. В будущем он будет предельно внимателен.

Лицо патрульного смягчилось, когда он понял, что общается с коллегой. Он вгляделся в удостоверение, и Руссо почувствовал укол дурного предчувствия.

— Детектив Леви Абрамс, убойный отдел Главного управления Лас-Вегаса, значит? — медленно протянул мужчина. — Где-то я слышал это имя.

Температура в салоне пикапа, казалось, упала градусов на двадцать, и Леви застыл. Доминик коротко на него взглянул и всерьез задумался о том, чтобы выхватить удостоверение из рук полицейского и рвануть вниз с горы, наплевав на последствия.

— О, да быть не может, — проговорил патрульный, совершенно не замечая предупреждающего взгляда Руссо. — Ты тот коп...

Не смей, блядь, произносить это.

— ...которым одержим «Семерка пик»!

Господи боже. Доминик стиснул руль. Он не мог защитить Леви от подобных ситуаций и бесился из-за невозможности оградить своего парня от боли.

Патрульный горделиво скалился, будто ему вот-вот выдадут долбаный орден.

— Угу, — Леви горько улыбнулся. — Он самый.

***

Последний раз, когда случилось нечто подобное — группа журналистов устроила засаду возле дома, где жил Абрамс, — они отправились в школу крав-мага и, натянув полную защиту, принялись избивать друг друга до изнеможения. Доминик предпринял осторожную попытку предложить сегодня то же самое, но Леви отмахнулся и сбежал домой, нежно поцеловав на прощание и пообещав позвонить. Он казался нормальным.

Но Руссо не обманывался. Леви и «нормально» не совместимы. Этот человек плохо справлялся с эмоциональным стрессом — категорически не справлялся. Для Абрамса существовало лишь два действенных способа сбросить напряжение: секс и драка. Тренировка с Адрианой не даст выплеснуть напряжение, в отличие от схватки с равным партнером, и Доминик переживал, что детектив может просто взорваться. Но Леви — взрослый мужчина, которого нельзя заставить просить о помощи. В силах Доминика лишь напомнить, что он рядом, и отступить.

Руссо надеялся, что этот случай не испортит воспоминания об их первом совместном отпуске. А он был удивительным — целая неделя безмятежных пеших прогулок по лесу и полное отключение от всех стрессовых факторов. Они еще ни разу не проводили столько времени вместе, но совершенно не устали друг от друга. Даже если они спорили, Доминик ловил себя на мысли, что никто другой ему не нужен.

В прошлом Руссо, конечно, заводил отношения, но то были незначительные интрижки, которые длились не дольше пары месяцев. Доминику становилось скучно и беспокойно, как только он узнавал партнера ближе. Но Леви всегда оставался загадкой. Он проверял Руссо на прочность и возбуждал не меньше, чем в дни, когда «Семерка пик» только вторгся в их жизни. Доминик и представить не мог, что когда-нибудь захочет разорвать эту связь.

Он заехал на парковку возле своего дома и достал из кузова сумки. За сетчатым забором, ограждающим территорию комплекса, Руссо отстегнул с поводка Ребел и вместе с ней прошел мимо общественного бассейна к наружной лестнице, ведущей на второй этаж.

Тогда он и заметил шарики. Они весело подпрыгивали на нитках, привязанных к дверной ручке, — яркая охапка с принтом: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ».

— Ох, только не это, — пробормотал Доминик, осторожно приближаясь к квартире. Он понимал, что не стоит надеяться, будто это друзья постарались.

Три месяца назад проверка выявила, что «Семерка пик» прослушивал не только квартиру Руссо, но также его соседей и Леви, а еще отслеживал перемещения их машин. Доминик избавился от всех жучков и, пообщавшись с домовладельцами, установил беспроводные системы безопасности и дополнительное оборудование для запирания всех окон и дверей.

С тех пор «Семерка пик» начал оставлять для них с Леви необычные маленькие подарки у дверей, на капотах машин и один раз даже в клубе, где Доминик подрабатывал барменом. У Руссо не было уверенности насчет мотивов маньяка, но он подозревал, что тот хочет показать, будто, хорошо это или плохо, но даже без прослушки он всегда наблюдает.

Руссо по-прежнему раз в две недели проводил полный обыск, просто на всякий случай.

Сейчас первым порывом было ткнуть ключами в шарики, но Доминику хватило выдержки не уничтожать улики, даже если у полиции не будет и малейшего шанса хоть что-то найти. «Семерка пик» слишком умен, чтобы оставлять следы. Доминик отвязал шарики от ручки, занес их внутрь и прижал книгой в углу гостиной. Завтра Леви может отвезти их в лабораторию.

— Псих, — буркнул Доминик.

Немного разобравшись с вещами после недельного отсутствия, Руссо отправился к своим соседям и лучшим друзьям Карлосу и Жасмин.

— Привет, Дом, — открыв дверь, Карлос натянуто улыбнулся и смахнул со лба непослушные каштановые волосы. — С приездом. Как отдохнул?

— Круто, спасибо. — Доминик прищурился, обводя взглядом напряженное долговязое тело друга. — Что случилось?

Карлос распахнул дверь шире и приглашающе кивнул головой. Пройдя внутрь, Руссо вскинул брови.

Повсюду, на доступных поверхностях и даже полу, были разбросаны принадлежности для творчества. Коробки забиты бумагой, лентами и клеем. Несколько десятков тюбиков с краской рассыпаны между одноразовыми стаканчиками, из которых торчали пучки карандашей и засохших кисточек. На полу, сгорбившись над журнальным столиком, в окружении комков смятой бумаги сидела Жасмин.

— Жасмин, — позвал Доминик.

Та резко вскинула голову и удивленно посмотрела на него. Ее руки до локтей были забрызганы краской, а размазанное под ключицей синее пятно перекрывало замысловатые татуировки.

— Дом! — вскочила Жасмин. — Я и не знала, что ты уже вернулся. — Она вытерла ладони кухонным полотенцем и поспешила к нему. Руссо наклонился, чтобы миниатюрная девушка могла поцеловать его в щеку. — Как Леви?

— Хорошо. Вообще-то сегодня он планировал поехать в Хендерсон навестить Адриану.

— Ох, как здорово! Последний раз, когда я была у родителей, она вроде уже освоилась. Думаю, Леви и Наташа сильно ей помогли.

— Так, что у вас тут происходит? — спросил Доминик, мягко переключая внимание подруги на беспредел, царивший в гостиной.

— Жасмин решила сама сделать приглашения на нашу свадьбу, — ответил Карлос.

По интонации друга Руссо понял, что затея оказалась не самой удачной, но пока не видел проблемы. Жасмин была отличной рисовальщицей, она работала в тату-салоне и, будучи невероятно талантливой, испробовала все известные человечеству способы самовыражения.