Моя брюнетка в изумрудном платье оказывается куда пьянее и похотливее, чем мне показалось. Как только мы выходим из зала, она крепко хватается за мои плечи и, встав на цыпочки, прижимается к моим губам. Люди, хихикая, обходят нас, а один парень даже кричит:
— Снимите номер! — Я показываю ему средний палец, на что все начинают хохотать.
Я никак не могу оторвать ее от своей шеи, так что мы кое-как добираемся до пустого закутка возле туалетов. Снова прислушиваюсь к происходящему в зале, одновременно занимаясь самым влажным поцелуем в своей жизни. Не успеваю я вычленить голос Анны среди масс других, как шею начинает покалывать, а пространство вокруг нас темнеет.
В голове раздастся хихиканье, от которого волосы дыбом встают. Едва не вздрогнув, я отрезаю свой слух. Шептун занялся нами.
— О, Боже, да, — стонет Таша, в то время как демон нашептывает ей что-то на ухо, при этом отпихивая отчаянно борющегося ангела-хранителя.
Пора действовать.
Я отвечаю на ее поцелуй, теперь по-настоящему, перехватывая контроль и отправляя этот грязный комок отдыхать, и прижимаю ее к стене. Она стонет, ее голова безвольно отдается моим рукам. Она хватает меня за поясницу и притягивает вплотную к своим бедрам. Спустя минуту, мне кажется, что шептун улетел, но я не могу остановиться, чтобы проверить это.
Таша поднимает ногу, и я перехватываю ее, ощущая, как задирается ее платье. Ее ладони проскальзывают под мою рубашку и движутся к спине, в меня впиваются ее ногти. Моя рука поднимается выше, и вот уже оказывается под платьем, отчего она приходит в неистовство.
Мое тело занято делом, но разум далеко не здесь. Я замираю от приближающихся знакомых голосов и поворачиваю голову в ту сторону. Ни следа шептунов, но я вижу спину Джинджер.
— Ты чего? — бормочет Таша.
— Кажется, я слышу свою кузину, — шепчу я, так и не двигаясь. Она стонет от разочарования.
Их голоса отчетливы.
— Хватит. Это нечестно, — говорит Анна.
— Честно, — фыркает Джин. — Ты не лучше нас.
— Я и не думала ничего подобного.
У меня замирает сердце. Конечно же Джинджер отнеслась к Анне как последняя сука. Я скидываю с себя ногу девушки.
— Мне жаль, — говорю я, поправляя рубашку. — Мне надо кое-что проверить. — О, нет. Кажется, Анна бежит к туалету, ее тошнит. Таша отодвигается в сторону, и я тоже. — Наверное стоит позвонить твоим друзьям?
— Стой… ты уходишь?
— Приходится. — Мне совсем нс совестно бросать ее, к тому же она сняла номер в отеле. Уверен, дорогу до него она найдет. По на всякий случай, я достаю мобильный из ее сумочки и вкладываю ей в руку. — Позвони подругам.
Она кивает. А затем выкрикивает в спину:
— Погоди, дай свой номер? Встретимся в другой раз! — Но я даже не оглядываюсь.
В холле я отмахиваюсь от Джинджер, которая кричит:
— Эй! Тебе туда нельзя.
— Хватит контролировать всех нас!
— Да что в тебя вселилось, Кай? — сердито рычит она.
Если бы она только знала.
Я отворачиваюсь от нее и захожу в женский туалет.
— Анна? — вижу ее ноги в дальней кабинке. Сердце колотится и переполняется беспокойством. Как она смогла вынести дышащих всю ночь в спину шептунов. — Энн?
— Все хорошо, Кай, — говорит она, но судя по голосу, это неправда. Я должен увидеть ее, как-то помочь.
Я подхожу к кабинке и берусь за ручку.
— Тебе плохо. Впусти меня.
— Нет. Мне уже хорошо.
— Тогда, может, Марну позвать?
— Нет. Я хочу побыть одна. Уходи, вдруг духи снова объявятся.
Я испытываю прилив гордости, а затем толику печали, распознав в ее голосе предостережение. Теперь она всегда будет на страже и более осмотрительной. Я хотел, чтобы она пришла к этому, но не таким способом. Уверен, сейчас ей стыдно, она жалеет о содеянном, но, на мой взгляд, ничего дурного она не сделала. Такова уж жизнь Нефилима — мрачная и серая. И не имеет значения, какие эмоции она у нас вызывает.
— Ты сегодня… прекрасно справилась.
— Уходи, — говорит она. Кажется она на грани слез, мне хочется потребовать открыть дверь и обнять ее. — Я хочу побыть одна. Пожалуйста, уйди!
Меня убивает боль в ее голосе. Я прислоняюсь головой к двери кабинки под звуки отсчета секунд до полуночи.
— С Новым годом, — шепчу я и ухожу.