Глава 8

Сердолик

Смотреть на мужчину, стоявшего позади нее, все равно что смотреть на снимок гроссмейстера четырехлетней давности. Молодой человек, который открыл в себе вкус к убийству и слишком полюбил его затяжной аромат. Опасный мужчина, который охотился на слабых.

Призрак?

Рука Вэл дернулась, и она обнаружила, что крепко сжимает ремешок сумочки, подавляя желание протянуть руку и прикоснуться к нему, чтобы убедиться, настоящий ли он.

— Гэвин? — повторила она задыхающимся голосом, потому что увидела, как он напрягся, узнав это имя, и его глаза прожигали ее смертоносным, плюющимся огнем василиска. «Это ты? О боже, неужели я сошла с ума?»

На этот раз он наклонил голову — не в знак подтверждения, а чтобы посмотреть на нее пристальнее. Его темные волосы казались почти черными в красноватом свете, как и глаза — не серые, как она предполагала ранее, а темно-карие с более светлыми вкраплениями цвета в радужке, похожими на осколки сверкающего янтаря. «Линзы, — подумала она, — но... нет, были и другие различия. Более узкий нос, лицо немного круглее…»

— Ты... — Вэл облизнула губы и почувствовала тошнотворно сладкие следы своего напитка. — Ты...

— Я Лука, — представился он, и его голос остановил ее, потому что это был голос Гэвина, исходящий из его горла, и она никак не ожидала услышать его снова. Она стояла совершенно неподвижно, больше не двигаясь, даже не дыша, когда ее замерзшие руки превратились в бесполезные глыбы льда.

Его рот, немного тоньше, чем у Гэвина, но такой же соблазнительно жестокий по форме и очертаниям, скривился, когда он оценил свое воздействие на нее.

— Ты, должно быть, Валериэн.

Она вздрогнула.

— У тебя все мысли на лице, — сказал он, тихо забавляясь. — Ты знала об этом?

«Не Гэвин, — пронеслось у нее в голове. — Нет, он не Гэвин, но он такой же жестокий». Она оторвала от него взгляд, пытаясь выровнять дыхание.

— Ты — его брат, — закончила она с жаром. — Е-его другой брат.

Она сделала паузу, вспомнив письмо, которое показал ей Дориан. Что сказала его сестра в той ужасной, ужасной записке? Что у Вэл неделя, чтобы сбежать, прежде чем она отправит за ней своего любимого охотника… «О боже, — подумала она, снова переводя взгляд на Луку. — Это он».

— Ты охотник, — выдохнула она, и зал, казалось, накренился, когда Лука кивнул, потому что он очень походил на Гэвина.

Что он видел, когда смотрел на нее? Приз, который нужно выиграть? Животное, которое нужно зарезать? Ведь по какой-то причине сестра называла его охотником? Даже не обладай он леденящим душу хладнокровием Дориана или царственной серьезностью Гэвина, в нем что-то не так. «Даже молодые волки могут кусаться», — мрачно напомнила она себе.

С этой мыслью Вэл заставила себя посмотреть ему в лицо.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать два.

Значит, на три года младше своего брата. В том же возрасте, в каком был Гэвин, когда появился в ее жизни, чтобы разрушить последнюю попытку начать все сначала. Вэл никогда не считала себя суеверной, но сегодняшняя встреча такое же дурное предзнаменование, как и любое другое.

Она направилась к двери, раздумывая, стоит ли ей сбежать. Вэл чувствовала, как у нее покалывает ноги, когда началась борьба или бегство. Ее сердце бешено колотилось, как будто она уже начала бежать. Он не был сложен как бегун. «Возможно, я смогу убежать от него».

— Я бы не стал.

— Что? — Она встревоженно посмотрела.

— Убегать, — уточнил он, заставляя ее тело трястись, как будто она планировала сделать именно это. — Мне пришлось бы преследовать, и тебе бы не понравилось, что я сделаю с тобой, если поймаю. — Он наклонил голову. — Или, может быть, понравилось.

«Нет», — подумала она, крепко сжимая камень на шее.

Внимательно наблюдая за ней, он сказал:

— Позволь мне угостить тебя коктейлем.

— Чтобы ты мог отравить меня? — Голос звучал жалко даже для ее собственных ушей.

Лука покачал головой, но улыбался.

— Я не собираюсь причинять тебе боль.

— Разве ты не посылал мне эти записки, предупреждая меня? Угрожая? — Она нервно огляделась, облизывая губы. Боль от камня в руке остановила ее. — Разве ты не убил кого-то прошлой ночью?

— Хватит, — проговорил Лука с ледяной резкостью в голосе. — Сегодня вечером я не причиню тебе вреда.

Формулировка его предложения казалась намеренно продуманной. Вэл отпустила свое ожерелье, почувствовав, как оно ударилось о грудь.

— А завтра?

— Зависит от...

— От?

— Тебя. — Лука прошел мимо нее к бару, не дожидаясь ответа. Стройный, с крадущейся походкой, которая привлекала внимание к широким плечам, в его сторону поворачивали головы. Толпа народа должна бы заставить Вэл чувствовать себя в большей безопасности, но этого не произошло. Не тогда, когда он смотрел на нее так, как смотрел.

Лука облокотился на стойку, разговаривая с барменом, не сводя с нее глаз.

— Чем будешь травиться?

— Что быстрее действует, — тупо сказала она.

Это заставило его улыбнуться, как будто он был рад, что Вэл нервничает. Но вместо крепких напитков или рюмок принесли два бокала вина. Лука подтолкнул к ней ближайший, и ей показалось, что она чувствует запах, тяжелый и металлический, как свежая кровь.

— Кто ждет, тот дождется, Валериэн. — Он поднял свой бокал. — За охоту.

Рука Вэл дрожала, когда она поднесла бокал к губам. У вина был вкус фруктов и холодного металла. Красная жидкость выплеснулась через край, забрызгав подставку, когда ее рука задрожала. «Меня сейчас стошнит», — подумала она, цепляясь за стойку, как за мачту на качающемся корабле. Она неровно выдохнула. О боже.

Лука прижал руку к ее спине, поддерживая… предупреждая.

— Прошло много времени с тех пор, как я ставил женщину на колени, — сухо сказал он. — Не хочешь присесть?

— Зачем ты это делаешь? — Она не имела в виду: «Почему ты мне помогаешь?»

Казалось, он понял это, потому что убрал руку с ее спины, так что та повисла в воздухе, как у фокусника, собирающегося показать трюк с ловкостью рук.

— Мне нравятся красивые, сломанные вещи — особенно когда я их ломаю. — Пальцы этой парящей руки сомкнулись на ее запястье, грубые и теплые, и Вэл подпрыгнула, когда Лука провел большим пальцем по ее татуировке. Plus ça change, plus c’est la même chose. Гэвин часто так говорил.

Вэл стянула свои потрепанные резиновые браслеты вниз по руке, чтобы прикрыть татуировку.

— Я знаю. — И затем напряглась, пораженная, его словами о Гэвине, сказанными в прошедшем времени.

— О да, Дориан рассказал мне все о болтливой маленькой официантке. — Лука допил свое вино. Бросив взгляд в ее сторону, он допил и ее вино тоже, к большому облегчению Вэл. Часть ее задавалась вопросом, не подсыпал ли он что-нибудь в ее бокал. Вытирая рот, он продолжил. — Он рассказал мне все, Валериэн.

«Все?» — она схватилась за бокал, слишком поздно вспомнив, что он пуст. Возможно, это и к лучшему. Перебор с дешевым вином и коктейли вызвал сильную боль.

— Я не...

— Все, — подтвердил Лука. — Включая довольно прямолинейный и невежливый вопрос о наших отношениях с сестрами.

Ножка бокала хрустнула в ее руке. Она убрала руку, оставив стекло в виде двух отдельных блестящих кусочков на барной стойке.

— Дориан сильно разозлился, — поделился Лука. — Особенно после того, как ты втянула в это всех остальных людей. Из-за этого тебе довольно трудно будет исчезнуть. Если ты собиралась.

Вэл втянула в себя воздух.

— Дориан — близнец, так что, боюсь, он воспринял твои намеки довольно близко к сердцу — ну, это, и плюс он вообще не очень любит компанию женщин, включая нашу любимую сестру. Сводную сестру. — Он провел пальцами по вину, которое она пролила. — У сводных братьев и сестер такая же степень родства в крови, что и у двоюродных. Ты знала об этом?

— Нет, — тихо ответила она.

— Ты совсем на нее не похожа, если тебе интересно. Даже без твоей краски для волос. — Лука странно улыбнулся, оглядывая ее с ног до головы. — Ты действительно убила нашего брата, Валериэн? Я надеюсь, ради твоего же блага, что это неправда. Моя сестра не такая безжалостная, как он, но единственное, что ее когда-либо волновало в этом мире, был он. Если ты убила Гэвина, как ты хвасталась Дориану, то ты уже мертва.

— Я не...

— Что? — оборвал ее Лука — Убила его? Ты тоже лгунья? Или, возможно, хотела сказать, что не хотела этого делать. Я действительно мог бы в это поверить. Посмотри на себя. Дрожишь, как бабочка, как будто одно прикосновение может заставить тебя рассыпаться в прах. — Он щелкнул в ее сторону своими влажными пальцами, и Вэл отпрянула от рубиновых капель.

«Я — пыль», — подумала она, когда ее губы шевельнулись. Но вместо того, чтобы произнести слова в своей голове — пыль, пыль, пыль, — она услышала, как сказала:

— Он тоже думал, что я слабая.

— Так вот почему ты убила его? Доказать его ошибку? О, но я забыл. Ты этого не делала.

Что люди вокруг них думали об этом разговоре? Вэл огляделась, но ей показалось, что они с Лукой оказались внутри пузыря, в который могла проникнуть только музыка. Никто не обращал на них внимания. Никто никогда не обращал на это внимания.

Взгляд Вэл метнулся в угол, где она оставила Джеки и Мередит вместе со своим пальто. Бар «Самоубийство» теперь так переполнен, что она даже не могла их видеть. «Может быть, они ушли, — подумала она. — Что, если они ушли?» Казалось, прошли часы с тех пор, как она встала, чтобы взять еще коктейль, но, возможно, прошло всего пятнадцать минут.

Заметили ли они, что она пропала? Сколько времени им потребуется, чтобы заметить, если Лука вытащит ее, брыкающуюся и сопротивляющуюся? «Может быть, они рады, что я ушла», — подумала она, и паника, охватившая ее, окрасила слова Вэл:

— Мои подруги ждут меня.

— Пара, с которой ты пришла? Эти две женщины?

Он действительно наблюдал за мной.

— Да, — подтвердила Вэл. — Они.

— Они тебе не подруги, — сказал Лука. — И они не собираются спасать тебя.