Глава 1

Малахит

Неужели уже действительно прошло три года?

Вэл потягивала свой тающий латте, от которого на деревянном столе оставались лужицы конденсата. В кафе было душно, несмотря на прохладу снаружи. Один из сотрудников приоткрыл дверь, но это не помогло, да и бездомный продолжал заходить, чтобы попросить кофе и лишнюю мелочь, только для того, чтобы его снова прогнал все более раздраженный бариста.

Теперь он снова был на пути к выходу, вонь грязной одежды и запах немытого тела следовали за ним по пятам. «Это могла быть я», — подумала она с холодком, наблюдая за ним. Три года бесплотных скитаний, как спутник без орбиты, переездов с квартиры на квартиру и каучсерфинга, когда это было необходимо.

Социальный статус человек походил на зубы: его трудно сохранить и легко потерять, и люди, как правило, смотрели странно, когда не могли тебя причислить к какой-нибудь группе. Фрагментарное прошлое, Вэл этому научилась на горьком опыте, обеспечивало скудные условия жизни. Если бы родители не поселили ее в отеле на несколько ночей, когда ей не везло, она была бы вынуждена прибегнуть к сомнительному милосердию улиц.

Нет, Вэл усвоила урок. После того как сменила имя, она несколько месяцев создавала свою новую личность. «ЛинкедИн» с ее новым именем, тщательно созданный аккаунт в Фейсбуке. Друзья были проблемой, но, как и большинство вещей, их можно было купить. Пять долларов позволили ей добавить четыреста пятьдесят друзей и подписчиков, что стало приемлемой суммой для затворника-художника, которым она себя называла. Аккаунт в Твиттере с двумя твитами: пост с надписью: «Лол, здесь вообще кто-нибудь есть?» и один из ее рисунков. У него было пятьдесят лайков.

Она даже не заплатила за эти лайки, от чего испытывала извращенную гордостью.

Отодвинув свой латте в сторону, Вэл уставилась на распечатку перед собой.

«Комната за 900 долларов в двухкомнатной квартире с общей ванной. Ищу соседку по дому, предпочтительно ту, которая идентифицирует себя как женщина, чистоплотную, вежливую и вовремя оплачивающую счета. Без домашних животных».

Цена за комнату была высокой, но съем комнаты в этом районе обещал стабильность. Ее нынешняя ситуация казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой — но это было так. Теперь, когда она устроилась на работу официанткой, в дополнение к своим различным побочным занятиям, Вэл хотела этой стабильности. Хотя она чувствовала себя так же оптимистично, как и всегда, в отношении своих шансов, и не особо надеялась на успех.

Она позвонила по номеру, указанному в объявлении, в начале этой недели, и женщина ответила и задала ей несколько вопросов. Телефонные навыки Вэл были в лучшем случае плохими, но, должно быть, все прошло хорошо, потому что женщина, которую звали Мередит, и ее соседка по комнате согласились встретиться с Вэл здесь, чтобы поговорить о ее возможном переезде.

Вэл потянула за полосатый рукав своей рубашки и постаралась не ерзать. Она проделала в них дырочки по бокам, в которые просовывала большие пальцы. Ее волосы, теперь отросшие и выкрашенные в бордовый цвет, были наполовину убраны в хвост. Она нанесла макияж — подводку для глаз, помаду и румяна — и сняла пирсинг в брови. Оставила в носу шпильку. Не слишком вызывающе, но все же сохранив свой образ.

— Держись подальше, — проговорил бариста. — Или я позвоню в полицию.

Спина Вэл напряглась, и она резко взглянула вверх — «я?» — этот тоненький голосок в ней спрашивал: «он говорит обо мне?» — но нет, речь шла о бездомном, снова совершающим обход. Бариста, измученный, но привлекательный мужчина лет тридцати с небольшим, возвращался от двери. Он мельком взглянул на Вэл, посмотрел еще раз, более обдуманно, и криво улыбнулся ей.

— Извини за это. У тебя все в порядке?

Вэл позволила своим глазам вернуться к бумаге, которую она словно защищаясь вытянула перед собой.

— Да.

Он задержался, и она еще немного одернула свою одежду, задаваясь вопросом, выглядит ли она так же неуместно, как чувствовала себя. «Вся моя одежда не подходящая, — подумала она. — Я выгляжу как ребенок». Все старые тревоги и неуверенность начали всплывать, и внезапно ее ладони вспотели, а шум и болтовня в кафе стали слишком громкими.

«Они возненавидят меня».

Если вообще придут.

Что такого было в общественных местах, что заставляло ее чувствовать себя так неловко? Для нее не существовало более безопасного места, но пребывание в центре толпы всегда оставляло у нее чувство… что за ней охотятся. Лучшего слова для этого не было. Охота. Гэвин как-то сказал, что нужно много овец, чтобы удовлетворить одного волка. Возможно, именно это и беспокоило ее: мысль о том, что анонимность не имеет значения — что даже она может сделать вас мишенью для кого-то, с неразборчивым аппетитом.

Влага во рту, казалось, исчезла, оставив только липкость кофейного сиропа. Она сухо сглотнула и сделала глоток холодного кофе.

Это было ошибкой. Она настороженно посмотрела на бариста, который возвращался на свое место. Слава богу, он больше не смотрел в ее сторону, но его взгляд нервировал ее. Кого она пыталась обмануть? Даже в толпе Вэл выделялась, как окровавленный большой палец. Она снова заерзала на стуле, ее тело готовилось вскочить и быстро уйти.

На стол упала тень.

— Привет, прости, что опоздала — Банни Киллоран, верно?

Облегчение нахлынуло на Вэл, когда она узнала голос женщины, с которой говорила по телефону. Ровный, взрослый голос. Вызывающая доверие и уверенная в себе. Вэл отправила по электронной почте фотографию — ту же, что и на ее поддельном профиле в Фейсбуке, — вместе со своей контактной информацией.

— В... Банни, — подтвердила Вэл, проклиная свою почти ошибку. — Да, это я.

— Я Мередит, — представилась женщина. — Мередит Лэм.

Мередит была одета в блузку и свитер с огромным пластиковым ожерельем, которое выглядело дорого и имела агрессивную привлекательность агента по недвижимости или выпускницы Лиги плюща. Ее помада соответствовала украшениям.

Она указала на женщину рядом с ней.

— Это Джеки Гонсалес.

Джеки оказалась хипстером в уличной одежде. Ее длинные черные волосы были зачесаны назад и скреплены пластиковой заколкой, чтобы показать выкрашенные пряди и несколько пирсингов. Безупречный макияж и толстовка с надписью «Антисоциальный социальный клуб».

— Почему Кролик? — спросила она, взглянув на Вэл поверх акриловых оправ своих желтых очков, как будто искала уши или хвост. — Это прозвище, или...?

— Мои родители думали, что это мило. — Что являлось достаточно правдой, или было таковой. Вэл в основном просто хотела, чтобы у нее было имя, которое она не забудет. То, которое звучало не слишком близко к Вэл. — Думаю, это казалось мило, когда я была моложе. Теперь уже не так сильно.

— Приятно познакомиться.

После некоторого колебания Вэл протянула руку. Мередит пожала ее.

«Ее ногти тоже подходят к помаде», — с недоверием подумала Вэл.

— Я схожу за напитками, — сказала Джеки. — Ты будешь как обычно?

— Да, с лавандовым сиропом, если он у них есть. — Мередит устремила свои ясные карие глаза на Вэл и проговорила с легким акцентом:

— Джеки — моя девушка уже четыре года. Мы помолвлены.

— Круто. — Вэл изучала лужу воды на столе, жалея, что у нее нечем занять руки. — Поздравляю.

— Спасибо. Ну, я уверена, что ты занята — ты сказала, что только что получили новую работу? — Поэтому я подумала, что мы должны просто перейти к делу.

«Она не хочет сдавать мне комнату».

— У нас просто есть несколько вопросов, которые мы хотели бы задать, может быть, немного узнать тебя.

— Какие? — спросила Вэл, слово немного дрогнуло у нее во рту.

— Расскажи немного о себе. Почему тебя интересует комната, и почему ты хочешь жить именно с нами?

В последовавшей тишине наступило короткое затишье, во время которого можно было услышать, как певец с грубым голосом, доносящийся из динамиков кафе, поет «Не собираюсь тонуть в реке», вызывая сильное желание содрогнуться.

Вэл обхватила себя за плечи, защищаясь от холода, стекающего по спине, как холодная морская вода, и надеялась, что сидящая напротив женщина этого не заметит.

— Ну, я только что устроилась на работу, как ты упомянула, и мне нужно где-то остановиться в городе, потому что там платят недостаточно, чтобы покрывать расходы на поездки в общественном транспорте, до моего сегодняшнего места проживания — не то чтобы я когда-либо пропускала арендную плату, — поспешно добавила она. — Нет. Моя нынешняя соседка по комнате может поручиться за меня. — Это самое меньшее, что она может сделать.

— Где ты сейчас остановилась?

— Хантерс-Пойнт. Я ненавижу это место. Слишком далеко от всего, и моя соседка, о которой я только что упомянула, немного распущенная, ей нравится жить на грани. Она любит веселиться, а я... — Вэл заколебалась, — я тихая и в основном держусь особняком, и хочу жить там, где не услышу выстрелов посреди ночи.

— В Сан-Франциско есть много мест, подходящих под это описание, — мягко заметила Мередит. — Многие ищут соседей по комнате.

— Да, но большинство из них не настолько доступны по цене. Я не могу позволить себе жить на Русском холме. Мне также нравится, что в квартире только вы, две девушки-женщины, — поправила она себя. — Прости. Я жила в общежитии для студентов в колледже, и это был не лучший опыт.

— Вот, держи. — Джеки подошла с напитками. — Соевый латте с лавандовым сиропом.

— Спасибо, детка. Банни рассказывала о своей нынешней жизненной ситуации. Она говорит, что живет в Хантерс-Пойнте.

— Фу, — сказала Джеки. — Почему?

— Я была в отчаянии, и это было дешево.

Джеки тряхнула волосами.

— Разве не там сваливают все токсичные отходы?

Вэл скорчила гримасу.

— Возможно. Я не живу рядом с верфью. Моя квартира находится в глубине острова, ближе к Миссии. Я все еще могу чувствовать запах морского воздуха, но, вероятно, у меня не вырастет третий глаз, — пошутила она, уверенная, что одна из женщин скажет, что у нее поддельные профили в Интернете.