- Что? Что он себе позволяет! – вскричали они, обнаружив, что их костюмы безнадежно испорчены от выплеснувшегося содержимого стаканов.

- Что? – возмутился даже сэр Френсис. – Паапраашу выбирать выражения в моем доме!

- А что я такого сказал? – удивился Бабс. – Выйдите на улицу, свистните только, такая толпа мерзавцев наберется, что можно будет пол-улицы избить до полусмерти.

- Брассет! – быстрее всех в возникшем недопонимании разобралась донна Роза. – Ступайте на улицу, найдите трех, нет лучше пять негодяев, готовых за два пенса родную бабушку в бетон закатать. – Вот вам шиллинг, ступайте.

Дверь за дворецким закрылась с тихим стуком. От сотрясения со стены слетела картина, изображавшая что-то типа исторического празднования победы Чарльтона над Уимблдоном.

- Шиллинг? – удивился Бабс. – Да он его счас же пропьет и скажет, что заплатил по счету из прачечной.

Все присутствующие с негодованием посмотрели на нашего толстяка.

- Он, в отличие от Вас, воспитывался в особняке Чеснеев! – глубокомысленно заметил сэр Френсис. – Его предки Брассеты уже три с лишним века служат нашему роду!

- Как знаете, я пошел гримироваться, но мне нужны деньги! – заявил Бабс.

- Составьте список, вам немедленно все доставят, - заявила донна Роза.

- Скучно, - разочарованно заявил мистер Баберлей.

- Почему? – язвительно поинтересовался мистер Джекки Чесней.

- Да уже полстраницы и никаких шуток! – объяснил наш герой. – Вы что, думаете, читатели эту книгу покупают из-за литературных достоинств, что ли? – Если так, то вы еще глупее, чем выглядите!

- Вот ты, толстая жопа и весели их! – предложил срывающимся голосом Чарли Уэйком. В поисках поддержки своего выступления, он посмотрел на жену. Та от неожиданности выронила блюдце с тортом на юбку своей подруги. Немедленно разгорелся скандал.

- Отлично, мистер Чарли! – одобрил его речь Бабс. – До вечера Вы должны написать стихи для песни, мы же вечером выступаем, иначе я не играю, - радостно осклабился мистер Баберлей.

В этот момент на пороге появился Брассет.

- Донна Роза! – почтительно начал он. – Ни один не соглашался меньше чем за двадцать фунтов, поэтому, я подумал и позволил себе оплатить ваш счет из прачечной за трусы-бикини, в цветочках которые. - Донна Роза покраснела. - Я еще подумал, что они Ваши любимые, - ненароком сообщил Брассет.

Все с изумлением уставились на дворецкого.

- Как Вы сказали, сэр Френсис? Три с половиной века? – с ехидцей поинтересовался Бабс. – Держу пари, неплохое они сколотили состояние, должно быть. – И, как Вы сказали, Брассет? Самые любимые? Ха-ха-ха!!!

Все громко расхохотались. Все, кроме Донны Розы, Брассета и сэра Френсиса. Но сэр Френсис слишком долго искал слова, чтобы выразить свое негодование. К счастью для него, обстановку разрядил его сын.

- Прекратите! – заявил Джекки Чесней. – Время тает, словно девственность монашки, оказавшейся в большом городе.

- Хорошо сказал! – загордился своим сыном сэр Френсис.

- Похоже, придется мне самому браться за ухудшение зрения достопочтимого судьи, - со вздохом заявил Бабс. – Сто фунтов наличными, прямо сейчас, или я не играю, - потребовал он.

- Все берите, - с интонациями мадам Грицацуевой, ответила донна Роза, выуживая из-за корсажа свой кошелек.

- Брассет! Следуйте за ним! – заявил сэр Френсис. – Отвечаете своим жалованьем и своим местом!

- И в полдень, чтоб были в адвокатской конторе! – напутствовала их миссис Чесней-д’Альвадорес.

- И чтоб к вечеру было все готово! – отозвался Бабс. – Все-таки, шоу-бизнес, мать вашу!

- Хам! – отозвались Энни и Бетти, но падать в обморок не стали.

Бабс и дворецкий вышли из особняка и поймали такси.

- На вокзал! – скомандовал мистер Баберлей.

Подъехав к зданию вокзала через десять минут и ткнув горящей сигаретой в глаз водителя, требовавшего оплатить проезд, Бабс немедленно завел разговор со слепо-глухо-немым нищим, сидящем прямо у центрального входа. Спустя еще десять минут, побродив по вокзалу, Брассет и Баберлей зашли в туалет. Там их ждали два амбала со внушительными хлеборезками. После двух минут разговора, выяснилось, что оба готовы за шиллинг отделать не только бывшего судью но и весь состав присяжных, если их всех загонят в одну тесную комнату без окон, а судью заставят проглотить ключ.

- Заметано! – стороны ударили по рукам. При этом, Брассет неосторожно продемонстрировал предмет переговоров, заныканный от донны Розы шиллинг, якобы пошедший на оплату счета из прачечной по трусикам-бикини. Не прошло и секунды, как амбалы ударили Брассета по его «гляделкам», после чего, подняв ладонь и выставив средний палец, покинули туалет не попрощавшись.

- Идиот! – обрушился на дворецкого наш толстячок. – Из-за тебя уплыл целый шиллинг, а работа не сделана! Придется теперь обращаться к помощи студентов.

- Студентов? – изумился Брассет, глаз которого уже начал заплывать.

- Да, - коротко отмахнулся наш герой. – Не совсем качественно, зато бесплатно.

- Бесплатно? – еще больше изумился дворецкий. – А зачем мы тогда у старой курвы стольник взяли?

- А это мне на чай! – объяснил Бабс. – А со студентами дело плевое. Представимся преподавателями, пообещаем высокую оценку на экзамене и вперед!

- Вы гений, мистер Баберлей, - подобострастно заявил Брассет. – Пятьдесят фунтов меня вполне устроят.

- За что? – возмутился мистер Баберлей.

- За молчание о порядке оплаты услуг подонков, - с усмешкой ответил Брассет.

- О, как это низко! – воскликнул Бабс и вошел в туалетную кабинку.

- Это вы о чем? – удивился Брассет, и также решив посетить подобную кабинку, увидел на уровне груди большую красную линию на стене и надписью под ней: «Если Вы сикаете выше красной линии, пожарная охрана Лондона приглашает Вас на работу». Чуть ниже приводился телефон и адрес. Еще ниже было гораздо более краткое объявление, старательно выведенное губной помадой: «Сосу». Далее также следовал номер телефона. Следует также добавить, что вся стена за унитазом была забрызгана мочой донельзя. Воровато озираясь по сторонам, Брассет записал номер телефона.