Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ

КУКАРАЧА

Повесть

Перевод З. Ахвледиани

Маленький двухэтажный, окруженный тутовыми, персиковыми, вишневыми деревьями домик тети Марты стоял на краю Варазисхеви.

С наступлением лета детвора нашего квартала, словно стая воробьев, осаждала деревья, и дворик оглашался нескончаемыми проклятиями и угрозами тети Марты:

- Сойди с дерева, чтоб ты сдох!

- Жри, чтоб ты подавился, зачем же ветки ломаешь?!

- Ослепни, негодяй! Зеленые ведь совсем вишни!

- Жора, неси ружье с солью!

- Воришки проклятые, бродяги, жулье, мерзавцы!

- Слезайте сейчас же, пока я не позвала Кукарачу!

- Куда только смотрят ваши родители? Что, ни отцов у вас, ни матерей?! Господи, напусти на этих грабителей рези в животе и понос!

Тетя Марта, с кизиловым прутиком в руке, бегала от одного дерева к другому, потом, выбившись из сил, усаживалась посередине дворика и приступала к увещеваниям:

- Натела, девочка, ты ведь дочь учительницы! Что же это получается: твоя мама все Ваке обучает грамматике и "Витязю в тигровой шкуре", а родную дочь не сумела научить различать свое и чужое?!

- Ай-ай-ай-ай! Дуду-головастик! Твой папаша - инженер, толгорода отстроил, а тебя вырастил-таки разорителем чужих домов?!

- А ты чего ржешь, недоносок Гуриели! Тебе бы родиться сыном не секретаря райкома, а хащника, да мыть требуху в Вере. Иди сюда, негодяй, накормлю тебя мацони! Сойди, говорю, с дерева, бездельник, упадешь, чего доброго, мне же придется отвечать за тебя!

- А-а-а-а, и ты здесь, Бродзели? Конечно, где же тебе быть, бандиту и мошеннику!.. Сегодня - вишни украл, завтра - квартиру чужую взломал, послезавтра - поезд ограбил, а там, глядишь, и пароход в море захватишь...

- А это кого я вижу?! Кучико?! Тебя-то как сюда занесло?! У, чтоб пропала башка твоя непутевая!

- Эй ты, Костя-грек! Вы для чего сюда пожаловали, чтобы семью мою разорять, да? Мало в Греции было вишни и туты, да?

- А ты куда ты смотришь, Кукарача?! Языком чесать ты мастер! Я - то, да я - се! Участковый инспектор! Гроза воров и мошенников! Воспитатель молодежи! Трепач ты, вот кто! Тоже мне нашелся воспитатель! Сам небось в приюте вырос! Герой!

Участковый инспектор милиции нашего района - Кукарача был человек правдивый, чуткий, отзывчивый и потому всеми любимый. Укуси кого-нибудь блоха - он тотчас шел с жалобой к Кукараче. Дела поважнее - так те и подавно не решались без участия Кукарачи.

Вернувшись с финской войны с орденом Красного Знамени на груди, Кукарача в тот же день пришел, оказывается, в райком партии и потребовал работу. "А что ты умеешь делать?" - спросил его секретарь райкома. "Умею стрелять и убивать наших врагов", - ответил Кукарача. Улыбнувшись, секретарь направил его в райотдел милиции. Вот и вся известная нам биография нашего инспектора. Ходили слухи, что на фронте он дрался геройски. Более того, говорили, что орден Красного Знамени снял со своей груди сам Ворошилов и собственноручно прикрепил его к гимнастерке Кукарачи. И при этом похлопал, мол, его по плечу и сказал:

- Молодец, Кукарача, дзалиан карги бичи хар!*

_______________

* Ты очень хороший парень (груз.).

- Откуда вы знаете грузинский язык, товарищ Климент Ефремович?! удивился Кукарача.

А Ворошилов, мол, улыбнулся наивности Кукарачи и ответил:

- Иосиф Виссарионович научил.

Когда Кукарачу спрашивали - действительно ли все так было, - он дипломатично уходил от ответа, не подтверждая и не отрицая ничего.

- Да что там... А вот расскажу я вам, за что я орден получил... - И рассказывал в сотый раз.

...Случилось так, что Кукарача со своим танком провалился в противотанковый ров. Как ни старался, не сумел ни выкарабкаться из ямы, ни сообщить своим. Измученный, уставший, Кукарача заснул. Вдруг слышит возня вокруг танка, голоса. Припал к щели - вот тебе и на! Пригнали финны два легких танка, подцепили Кукарачин танк буксирными тросами и давай тянуть! Прикусил Кукарача язык и молчит. Вытащили финны танк из рва и повезли к своим позициям. "Э нет, - подумал Кукарача, - так дело не пойдет!.. Эдак, гляди, и в плену очутиться недолго!.." Завел он свою машину, развернулся круто, газанул сильно... и пока финны очухались, поволок их легкие танки за собой... Так и добрался благополучно до своих. Правда, финны повыскакивали из своих танков и убежали, да бог с ними! Два неприятельских танка в целости-сохранности достались Кукараче.

Здесь Кукарача обрывал свой рассказ. Содержание разговора с Климентом Ворошиловым так и осталось в тайне.

Продавцы мацони, с рассветом спускавшиеся в Тбилиси из Цхнети, оставляли своих ослов во дворе тети Марты, а сами, взвалив на плечи хурджины с банками мацони, растекались по городу, оглашая улицы и дворы зычным "Мацо-о-они, мала-а-ко!"

После полудня, распродав свой товар, они вновь собирались во дворе, усаживались вокруг длинного деревянного стола и не спеша распивали по бутылке кахетинского, а между заздравными тостами делились друг с другом услышанными за день новостями и сплетнями.

Мы называли двор тети Марты "ослиным гаражом".

Бывало, цхнетские мацонщики здесь устраивали скачки своих длинноухих скакунов. Старт - у ворот двора, финиш - у задней ограды, расстояние 25 - 30 метров. Жокеями нанимали нас, детей. Победитель получал банку мацони, побежденные осыпались насмешками и подзатыльниками.

Каждый осел, естественно, имел собственное имя, но мы называли их по именам хозяев.

...В тот день подвыпившие мацонщики тоже решили позабавиться скачками. Была установлена ставка - пять рублей.

Я восседал на Китесе, Натела - на Аршаке, Дуду - на Шакро, Ирача - на Имедо, Костя-грек - на Халвате. Были и другие ослы, но они в первом туре не участвовали - количество состязавшихся ограничивалось шириной беговой дорожки. В роли судей выступали тетя Марта и хозяева ослов, не принимавших участия в скачках.

Тетя Марта сосчитала до трех, и скачки начались. Смешно шевеля ушами и цокая копытами, ослы двинулись к финишу Хозяева, войдя в азарт, громкими возгласами подбадривали нас и ослов:

- Давай, жми, даром, что ли, я кормлю тебя ячменем?!

- Слышь, бичо, садись ему на круп, быстрее побежит!

- Гляди-ка! Вот и впрямь осел! Стал и не двигается! Пришпорь, пришпорь его!

- Вот молодчина! Ай да девка!

- Эх вы, бедолаги! Обскакала вас девчонка!

Нателе досталась банка мацони, Аршаку - пять рублей, мне подзатыльник... Только приготовились ко второму гуру, как во двор ворвался бледный как полотно наш приятель Зевера, замахал руками и испустил душераздирающий вопль:

- Кукарачу убили!

От наступившей вдруг во дворе необычной тишины вздрогнули даже воробьи на деревьях.

Зевера повторил уже спокойнее:

- Люди, Кукарачу убили... - и облизал пересохшие губы.

- Кто? - спросила после долгого молчания тетя Марта.

- Не знаю, - пожал плечами Зевера.

- Где? - спросила опять тетя Марта.

- На Кобулетском подъеме, - показал рукой Зевера.

- В доме Инги?!

Зевера кивнул головой. Тетя Марта сняла с головы шаль и вышла со двора.

Спустя десять минут весь наш квартал собрался у дома Инги.

Санитары и двое милиционеров вынесли на носилках Кукарачу. Он был без сознания. Из простреленной в двух местах груди Кукарачи еще сочилась кровь. Рядом с носилками шла Инга - с перекошенным лицом, исцарапанными щеками. Она то и дело нагибалась к носилкам, с расширенными от ужаса глазами всматривалась в пропитанную кровью марлевую повязку и шептала:

- Не умирай, Кукарача, не губи меня... Заклинаю тебя матерью, Кукарача, не умирай... Кто поверит, что я не виновата... Кукарача, дорогой мой, не умирай, прошу тебя...

Когда носилки укладывали в машину "скорой помощи", Кукарача очнулся.