Получить урожай со своего поля Керайноту так и не удалось. Он проверял посадки каждое утро, радуясь дружным всходам. Наверху трава прижилась. Но однажды, взойдя на Дерево-Сад, Керайнот остановился, пораженный. Ночью на поле кто-то старательно поработал — все растения были смяты и сломаны, вбиты в землю. А самое страшное — никаких следов, словно поле уничтожил ураган.

Позеленевший Керайнот, забыв про осторожность, помчался к Хангаретайну.

— Т-твоя ра-абота? — заикаясь от злости, спросил он.

— Не понимаю, — откликнулся владетель ветров.

— Ты уничтожил поле?!

— Почему ты так решил? — недобро сощурился Хангаретайн.

— Там не осталось следов!

— Ведь ты сам отрицал мои способности? Непоследовательность —для прочитавшего тысячу книг большой грех.

— Кончай словоблудие!

— Вот что! — шаман резко подался вперед, почти касаясь лицом разгоряченного лица Керайнота. — Я предупреждал тебя,мальчишка. Есть предел терпению! Ты становишься невыносим!

— Поединок?!

— Да!

— Немедленно!

— Э, милый, это уже я буду выбирать, — Хангаретайн зевнул. Керайнот бросился было на него с кулаками, но владетель ветров вовремя отшатнулся. — Тебя известят, бешеный.

— Я жду!

Стычка с шаманом не слишком изменила жизнь Керайнота. Он по-прежнему проводил массу времени на Дереве Размышления, готовя новую большую книгу, которая, как он надеялся, принесет ему заветный рубиновый шарик, коль скоро чья-то злая воля помешала ему реформировать структуру питания Рощи. Он усаживался поудобнее, делал большой глоток сока Дерева Размышления, и...

...его раздумья прервал непонятный толчок. Плавное течение мыслей нарушилось, в сверкающей цепочке замелькали кривые, ржавые звенья. Нужно спешно исправить цепочку, иначе Роща провалится в черную бездну безмыслия. Не открывая глаз, Керайнот нашарил чашу с соком, хлебнул. Звенья засверкали ярче, на них постепенно проступал причудливый узор...

Кто-то грубо потряс Керайнота за плечо. Оцепенение с трудом отпускало его, он потер слезящиеся глаза и хрипло спросил, еще ничего не различая вокруг:

— Кто здесь?

— Да очнись же!

— Кто ты?

Вместо ответа незнакомец с такой силой встряхнул Керайнота, что зубы лязгнули. Керайнот пришел в себя. Перед ним стоял Минерт.

— Как ты смел? — накинулся на него Керайнот. — Разве тебе неизвестно, что нельзя тревожить познавателей во время размышлений?!

— Ничего, — злорадно осклабился Минерт, — есть дела поважнее.

— Какие?

— Идет страшная, невиданная гроза. Владетель ветров Хангаретайн дожидается тебя.

— Вот оно что, — кивнул Керайнот. — А я уж подумал, что Роща загорелась. Тебе так не терпится отправить меня в страну четырежды четырех ветров, что ты лично примчался сообщить мне о начале поединка... Прочитавший сто книг в роли гонца... Дешево же ты ценишь свою шапочку.

Минерт прищурился.

— Поспеши, иначе мы отведем тебя силой.

— Дурак! Четырежды глупец! Ты всегда им был, и какой бы длинной не оказалась твоя жизнь, ты ни за что не поумнеешь! — процедил Керайнот, поднимаясь. Он с сожалением посмотрел на неоконченную рукопись и сделал повелительный жест. — Идем!

Керайнот бежал по ветвям, не замечая ни грозно потемневшего неба, ни трясущихся как в ознобе ветвей, ни резких порывов ветра, прорывающихся даже на жилые ярусы. Проклятый шарлатан! Сейчас он поквитается с Хангаретайном за все, припомнит ему последнюю мелочь, но особенно — срыв эксперимента со съедобной травой. В одном шаман прав — не стоит замахиваться сразу на все деревья, подпирающие жизнь Рощи. Нужно действовать последовательно: срубить одно, остальные повалятся сами. Если сегодня он одолеет шамана, будет сделан важный шаг в подрыве дерева идеологии. Интересно впрочем, силен Хангаретайн или только умело обманывает всех? Ничего, там разберемся. Небесные грамотеи говорили, что влиять на тучи и ветер не в возможностях шаманов, но вдруг... Керайнот на мгновение остановился. Нет! Поединок! И пусть будет, что будет!

Не ожидавший резкой остановки Минерт налетел на него и едва не свалился с шатких мостков.

— Испугался? — проблеял он противным голосом, однако, натолкнувшись на полыхающий ненавистью взгляд Керайнота, осекся. Керайнот снова засмеялся и, не ответив, помчался дальше к Дереву Чтения, на вершине которого должен был состояться поединок.

Он легко взлетел на чудовищную высоту, не дожидаясь отставшего Минерта и его охрану. Вершина дерева была срезана еще в незапамятные времена так, что образовалась площадка диаметром около пятидесяти локтей. Позднее ее отполировали, и площадка была странно холодной, точно каменной. Здесь, на высоте трех тысяч локтей, было заметно прохладнее, чем под надежным покровом ветвей. Порывистый ветер пронизывал до костей и норовил утащить за собой, швырнуть вниз, в колышущиеся зеленые волны. Ноги скользили, так что эта опасность выглядела вполне реальной. Однако Керайнот чувствовал легкость и необычайную силу, наполняющие тело. Он подошел к самому краю площадки, неогражденной перилами, глянул вниз. Потом повернулся к жмущейся в центре площадки группе грамотных.

— Я прошел! Будем начинать?

Венклойс, обеими руками придерживавший раздуваемый ветром плащ, испуганно посмотрел на него.

— Мы не хотели... — промямлил он. — Но Хангаретайн настоял. Таков старинный обычай, так говорят книги, вечные, четырежды премудрые...

Его глаза хитро блеснули.

— Вздор, вздор, — высокомерно отрезал Керайнот. — Не нужно так много слов.

Хангаретайн, оторопевший от такого нахальства, постепенно начал приходить в себя.

— Как под жарким дыханием пылающего ветра из песков тает и улетучивается туман, так сейчас пропадет и твоя дерзость! —произнес он.

— Вы оба считаете, что поединок необходим? — вмешался Ратаниегор.

Четырежды ученые безмолвно закивали, хотя Венклойс заметил:

— Поединок, конечно, никчемный. Однако, мы не можем переступать через традиции. Так велят книги!

Ратаниегор пожал плечами.

— Я считаю, что любой исход будет неблагоприятен для Рощи. Либо мы потеряем знание небесных грамотеев, либо умение слушать ветер. Роще нужны оба, эмоции не должны заслонять этот факт.

— Не вмешивайся в полет ветров, четырежды ученый, — огрызнулся Хангаретайн. — Я не пытаюсь выступать на заседаниях совета.

Ратаниегор еще раз пожал плечами.

— Как знаете... Я высказал свое мнение.

Небо постепенно темнело, свист ветра перешел в басовитое шипение. Клочья туч пролетали на уровне площадки. Четырежды ученым пришлось согнуться, упершись руками в площадку, чтобы удержаться на ней.

— Все это вздор! — надсаживая голос, чтобы перекричать ветер,повторил Керайнот. — Глупые суеверия. Я и пальцем не шевельну,чтобы противостоять болтовне шарлатана! Он ничем не сможет мне повредить.

— Посмотрим, — резонно заметил Венклойс. — Я предлагаю уйти отсюда, становится слишком опасно.

Четырежды ученые кивнули и поспешили к лестнице. Презрительно улыбаясь, Керайнот следил, как согбенные фигуры пропадают в отверстии. Потом повернулся к Хангаретайну, стоящему со скрещенными на груди руками.

— Начинай! Пусти в ход все свое искусство! Оно, как я полагаю, тебе здорово понадобится, особенно учитывая, что я в него не верю. Желаю тебе удачи!

— Позаботься лучше о себе, — желчно ответил Хангаретайн, раздосадованный насмешками. — Вспомни, как ты прожил свою жалкую жизнь, поспеши насладиться ее последними мгновениями.

Воздух заметно повлажнел, на куртке Керайнота начали оседать мельчайшие капли воды. Ему послышалось непонятное потрескивание. Вокруг торчащих внизу голых сучьев появилось дрожащее сиреневое сияние, Керайнот ощутил неприятное покалывание в нервных окончаниях. Впервые он усомнился в разумности своего поступка. На гипноз, примененный Хангаретайном при первой встрече, это было не похоже. Конечно, шаман был здесь совершенно ни причем, однако остаться в грозу на вершине торчащего как столб дерева казалось Керайноту немного вызывающим. Уловив его замешательство, Хангаретайн приободрился.