Однако что-то было не так, даже еще более ужасно не так, чем было мгновение назад. Минбарский крейсер менялся, он двигался, как живое существо, преображаясь перед глазами Синклера. Из корабля выросли длинные щупальца, мощная энергетическая волна пробежала вдоль них, собираясь в шар разрушительной энергии на их кончиках. Внезапно это оказался вовсе не минбарский крейсер. Это был ворлонский боевой корабль. И их были сотни, все сходящиеся к Вавилону 5, намеревающиеся уничтожить его космическую станцию. Но что это было там, за самым дальним ворлонским кораблем, двигающееся между точками далеких звезд? Какие-то тени, темные, тонкие и длинные, которые трудно увидеть и на которые сложно даже просто смотреть, не теряя из виду. Что происходит?

Прежде, чем Синклер успел бы среагировать, ослепительный свет залил сцену действия…

Веревки из металлического волокна впились в запястья и ноги Синклера, держа его неподвижным, подвешенным посреди затемненной комнаты, похожей на пещеру, где один столб яркого света освещал его. Чуть за гранью света он мог различить фигуры гуманоидного типа, одетые в балахоны и смахивающие скорее на тени. Мучения, которым эти существа подвергали его в течении — какого времени? часов? дней? — были настолько неописуемы, что сейчас он уже находился за гранью боли, которая пронизывала все его тело. Его сознание как бы плавало над всей этой сценой. Одна из фигур в балахонах с глубокими капюшонами приблизилась. Стоя перед ним, она подняла небольной треугольный предмет, который казался сделанным из проволоки и металла в форме треугольника с камнем, подвешенным в центре. Трилюминарий. Камень начал светиться.

— Кто вы? — Синклеру удалось произнести слова, несмотря на боль. — Почему вы это делаете?

Он попытался взглянуть на лицо под капюшоном — это был явно минбарец, но кто? Сейчас это мог быть Нерун, но опять же, это мог быть и Ратенн, или, быть может, это был Дженимер, Избранный, или — Деленн?

— Мы требуем твою душу, — произнес голос под балахоном, — как принадлежащую нам.

— Нет! — выкрикнул Синклер. Он попытался с усилием освободиться от связывающих его веревок, почувствовал, как они впились в его тело, как кровь побежала по его рукам и ногам. — НЕТ!

Синклер проснулся с криком и резко сел в кровати. Покрытый потом, с неистово бьющимся сердцем, он неудержимо дрожал от реальности и напряженности сна. В то же время, в течении короткого момента дезориентации, он не мог понять, где он находится. Это не была его комната на Вавилоне 5.

Медленно, он начал приходить в себя и успокаиваться. Он оглядел маленькую спальню, которая была тускло освещена маленькой жаровней, стоящей в одном из углов комнаты и наполненной какими-то светящимися камешками вместо углей. В комнате было две двери, обе закрыты, и ни одного окна. На стенах не было никаких украшений, и единственной мебелью, находившейся в комнате, были узкая, твердая кровать, на которой он сейчас сидел, одна низкая скамья с одеждой, акуратно сложенной на ней, и большой металлический сундук с инкрустацией в виде искусного треугольного узора из драгоценных камней.

Минбар. Он был на родной планете Минбарской Федерации — смертельных врагов Людей в прошлом, теперь же их самых могущественных союзников. Он находился в столице — Йедоре, в собственной квартире, расположенной в особом жилом квартале, отведенном специально для инопланетных посетителей и постояльцев, как он. Он был первым послом Земли на этой планете.

Синклер сообразил, что теперь он уже дрожал не столько ото сна, сколько от холода, царившего в комнате. Он спустил ноги с кровати, почувствовав под ними холодный, каменный пол. Он задержался в этом положении, чтобы это ощущение окончательно разбудило его, а также потому, что он знал, что движение в комнате активировало автоматические датчики, включающие отопление.

Он не был среди врагов. Он не был пленником на Минбаре. Он приехал сюда по собственной воле.

«Интересно, сколько времени,» — подумал Синклер и усмехнулся над собой — он постоянно интересовался, сколько времени. Минбарский день длился двадцать часов и сорок семь минут. Начиная с момента его прибытия на Минбар немного меньше трех стандартных Земных недель назад, его чуть-менее-двадцати-пяти-часовые внутренние часы человеческого тела пытались перестроиться на более короткие минбарские дни, из-за чего он постоянно чувствовал себя как будто после самолетного перелета.

Вздохнув, он встал и подошел к скамье, на которой он оставил свои часы. Они были настроены отсчитывать минбарское время и показывали, что ему еще оставалось полчаса до подъема. Он выключил будильник. Единственное, что ему сейчас хотелось — это принять душ, чтобы освежить голову, и немного побыть одному, прежде чем появится приставленная к нему минбарская обслуга, чтобы принести его завтрак и прибрать комнату (хотя там было особо нечего прибирать), которая начнет суетиться, бегать вокруг и кланяться ему.

Синклер покачал головой, идя через комнату к двери в ванную. Он никак не мог заставить своих минбарских помощников взглянуть ему в глаза или же прекратить кланяться ему. Если бы это была простая социальная вежливость, принятая в некоторых культурах, она бы его так не волновала. Но в этом случае это слишком часто переходило в поклоны и шарканье, которые он видел только в фильмах, когда какой-нибудь великий владыка экзотической и древней страны входил в комнату. Иногда это становилось слегка обременительно.

Открыв дверь в ванную, он был на мгновение ослеплен ярким светом раннего утреннего солнца, струящимся из прозрачных окон в крыше. Спальные комнаты не имели окон, но ванная открывалась в небо. Он проверил одежду, которую выстирал накануне в каменном прудике с миниатюрным водопадом, который служил и ванной, и душем, и который сейчас весело плескался постоянным потоком циркулирующей воды.

Замечательно — одежда высохла. Он хотел свернуть ее и уложить на место прежде, чем появятся его «помощники». Он знал, что его минбарским хозяевам казалось очень странным, что посол сам стирает свою одежду. Но он уехал с Вавилона 5 на Землю, а затем с Земли на Минбар так внезапно, что ему удалось прихватить с собой лишь пару смен белья. Так что теперь, когда он не имел понятия, когда ему удастся заказать себе дополнительную одежду, он тщательно охранял ту, что была при нем, не желая, чтобы она исчезла в стремящихся помочь руках минбарцев лишь с тем, чтобы возможно уже никогда не появиться снова.

Синклер перенес одежду к металлическому сундуку и открыл тяжелую крышку. Внутри было большинство тех немногих вещей, которые он смог привезти с собой во время стремительного перевода с Вавилона 5 сперва на Землю, а затем на Минбар — его немногочисленная одежда; пара AV инфокристалов с отобранной музыкой, текстами, книгами и фильмами; две настоящие книги: «Размышления» Марка Аврелия и специальное издание коллекции его любимых стихов — старый подарок от его невесты Кэтрин Сакай; одна бутылка самого лучшего, самого дорогого выстоянного виски — другой, более поздний подарок от нее же; коробочка, содержащая его знаки военного отличия и некоторые из его медалей; и небольшая фотография Кэтрин в рамке.

Синклер аккуратно уложил одежду, затем взял фотографию, чтобы молча пожелать доброго утра женщине, на которой он поклялся жениться несколькими днями раньше, чем череда событий снова разъединила их. Где же она сейчас? Слышала ли она о его переводе? Знает ли где он находится? Сегодня он снова попытается найти ответы на эти вопросы, что он пытался сделать ежедневно с тех пор, как прибыл на Минбар. Ответы на эти и многие другие вопросы.

Когда Синклер принял душ и, одевшись, вышел из ванной комнаты, готовый начать еще один день, минбарская прислуга уже была в его квартире. Он заметил одного из них, раскладывающего для него завтрак в гостиной. Два других быстро и осмотрительно вытащили полотенце, которым он накануне заклинил механизм кровати, чтобы она оставалась в горизонтальном положении, вместо того, чтобы стоять наклоненной под углом в 45 градусов, как это предпочитали минбарцы.