Неподражаемый Хуссейн перевел дыхание и продолжал:

– Его превосходительство необычайно добр и поддерживает во всем мире множество благотворительных организаций. Его превосходительство верит в необходимость и бессмертие милосердия и добродетели.

Ироничная улыбка Малко ускользнула от верного секретаря, продолжавшего рекламировать своего хозяина.

– Будучи в сущности консерватором, его превосходительство обожает путешествия. Для этого он купил маленькое чудо: французский реактивный самолет. В конце недели его превосходительство отправляется на самолете в Барселону, на коктейль к своему другу, принцу Караману. Уезжая на короткое время, его превосходительство берет с собой только одного слугу, араба, отец которого служил его отцу, и, разумеется, своего верного секретаря. Его превосходительство терпеть не может иметь при себе деньги, не считая золотые монеты, которые он раздает беднякам в силу своей щедрости. Кроме того, его превосходительство очень любит скаковых лошадей. Недавно он продал одного из своих любимцев, Бейби, за восемьсот тысяч долларов. Не правда ли, чудесно?

Неутомимый Хуссейн продолжал перечень достоинств хозяина.

– Его превосходительство говорит на многих языках помимо арабского, но отдает предпочтение изысканности французского языка и практичности английского. Кроме того, он прекрасно изъясняется на немецком.

Малко воспользовался этим замечанием, чтобы заметить, что он с удовольствием побеседовал бы с его превосходительством на французском, если тот снизойдет до беседы.

Хуссейн заверил его, что это вопрос нескольких минут, и если Малко угодно отправить эмиру цветы, то в эмирате принято дарить по меньшей мере три дюжины роз.

Хуссейн все больше напоминал Малко торговца подержанными машинами.

Наконец секретарь выдохся и умолк, присев на край кресла и опустив глаза.

Неожиданно драпировка раздвинулась, и Хуссейн с елейной улыбкой вспорхнул с кресла и протрубил:

– Его превосходительство эмир Катара Абдулла аль-Салинд.

Малко в свою очередь поднялся, внимательно разглядывая похитителя Китти.

Эмир оказался еще более полным и вульгарным, чем его секретарь. Он тяжело передвигался. Малко, видевший его на фотографиях более молодым, никогда бы не узнал его. Эмир протянул Малко руку.

– Очень рад вашему визиту, – сказал он певучим голосом. – У меня много друзей в Германии и Австрии. Странно, что мы там не встречались...

Малко пожал протянутую руку, жирную и мягкую.

– Я живу в Соединенных Штатах, – пояснил он. – Мой замок в Австрии еще не полностью отреставрирован.

Эмир покачал головой, давая понять, что ему знакомы эти неудобства.

Повернувшись к Хуссейну, эмир щелкнул пальцами. Секретарь тотчас же пронзительно крикнул:

– Кофе!

Почти в ту же секунду появился черный гигант, осторожно держа на подносе кофейник и две крохотные чашечки. Налив каплю горячего кофе в одну из чашечек, он протянул ее эмиру. Эмир поднес чашку к губам и отпил глоток, после чего слуга наполнил обе чашки.

Прежде чем удалиться, Хуссейн шепнул Малко на ухо, что его превосходительство мусульманин и поэтому никогда не употребляет алкоголь.

Было совершенно очевидно, что эмир не имел ни малейшего понятия о том, кто такой Малко на самом деле, иначе он не оказывал бы ему подобного гостеприимства. Они молча выпили кофе, после чего эмир вежливо спросил Малко:

– Как вам нравится Сардиния?

– Очаровательный остров, – заверил его Малко. – Дикий, но очень красивый.

– Мне это стоило большого труда, – вздохнул эмир, словно ему пришлось копать землю своими смуглыми руками. – Я полагаю, что вы намерены на какое-то время остаться. Отчасти я создал весь этот комплекс для таких людей, как вы, и мы будем здесь в своем кругу. – Он подчеркнул слово «своем».

Малко почесал подбородок.

– Откровенно говоря, я не намерен оставаться, – уточнил он. – Мне необходимо было встретиться с вами.

Эмир радостно заморгал близорукими глазами. Он не был избалован такой почтительностью со стороны европейцев, которые часто называли его за спиной грязным миллиардером.

– Я очень польщен, князь Малко, – заворковал он, – и надеюсь, что вы будете моим гостем.

С лица Малко сошла улыбка. Он пристально посмотрел на безвольное лицо собеседника.

– Ваша светлость, – сказал он, – я прибыл сюда по делу, по неприятному делу.

Эмир заерзал в кресле и вымученно улыбнулся.

– Неприятному? Я не понимаю.

Правой ногой Малко нащупал твердый выступ под ковром. Вероятно, это был звонок.

– Ваше превосходительство, – продолжал он, – вы совершили большую ошибку. Я приехал, чтобы помочь вам исправить ее, разумеется, если вы этого захотите.

– Ошибку?

Либо эмир великолепно владел собой, либо он действительно совершенно не догадывался, кто такой Малко. Может быть, он принимает его за рафинированного просителя?

– Я приехал сюда за девушкой по имени Китти Хиллман, которая находится у вас против своего желания.

На этот раз эмир побледнел и спросил слабым голосом:

– Девушка? Я не понимаю.

Однако его выдавал тон. Пытаясь скрыть охватившую его панику, эмир вынул из кармана очки и надел их, чтобы лучше разглядеть Малко.

– Однако кто же вы, господин? Судя по вашей визитной карточке, я думал...

– Я – агент ЦРУ, – спокойно сообщил Малко. – Вы достаточно осведомлены об этой организации. Что же касается моего титула, то он абсолютно подлинный! Я, как видите, очень эклектичен.

Эмир задохнулся от возмущения. Он смотрел на Малко, словно тот был евреем или коброй, затем пробормотал:

– Я не понимаю, о чем вы говорите, господин. Мне не следовало вас принимать. Вы... вы авантюрист.

Малко повторил вопрос. На этот раз в голосе его слышалось негодование.

– Что вы сделали с Китти Хиллман после того, как отрезали ей палец?

– Какой ужас! – притворно воскликнул эмир.

– Я полностью разделяю ваше мнение.

Малко неожиданно ощутил чье-то присутствие за драпировкой и понял, что секретарь подслушивает их беседу. Он пожалел, что не взял с собой пистолет.

Эмир поднялся с места, а Малко остался сидеть.

– Я распоряжусь, чтобы вас выпроводили, – сообщил хозяин.

– Не советую, – сказал Малко. – Я не успел еще сообщить вам одну важную новость: Фостер Хиллман умер, он покончил с собой в результате вашего шантажа. Таким образом, у вас больше нет оснований держать у себя эту девушку. Даже если вы изрубите ее на мелкие куски, вы не получите в обмен ничего, даже расписания поездов по маршруту Нью-Йорк – Вашингтон.

– Уходите, – сказал эмир.

Малко попытался урезонить араба.

– Ваше превосходительство, отныне вы имеете дело не с измученным человеком, пытающимся спасти дочь любой ценой, а с ЦРУ... Вы отдаете себе в этом отчет? Даже если вы избавитесь от меня, ЦРУ пришлет новых агентов. У нас есть и время, и деньги. А если вы убьете девушку, ничто не спасет вас, ваше превосходительство.

– Вы сумасшедший! – крикнул эмир.

Малко сделал еще одну попытку.

– Будьте благоразумны. Освободите Китти Хиллман, и мы не вернемся больше к этому делу. В противном случае вы разделите судьбу доктора Вейстора.

Лицо эмира стало серым, но он нашел в себе силы крикнуть что-то по-арабски. Перед Малко тотчас же предстал черный гигант, держа руку на рукоятке длинного парабеллума. Малко понял, что партия проиграна. Было нечто, чего эмир боялся больше, чем ЦРУ, иначе он вернул бы Китти.

Малко медленно пошел к двери, но, прежде чем выйти, обернулся и сказал эмиру:

– Ваша светлость, если вы передумаете, то я к вашим услугам. Я повторяю, что Фостер Хиллман мертв. Скоро эта новость появится в газетах. Китти вам больше ничем не поможет.

Черный гигант угрожающе смотрел на него.

Малко снова оказался под палящим солнцем, прошел мимо равнодушного охранника и сел в раскаленную машину. Он возвращался с тяжелым сердцем, не видя в данный момент никакой возможности освободить Китти Хиллман, если она еще жива.