Дом возвышался недалеко от озера, среди старого, немного запущенного парка, что, впрочем, придавало ему некоторое дополнительное очарование.

— Красиво, — протянул я. — Такой огромный и роскошный. Но понравится ли он Паоле, вот в чем вопрос?

— Месье Крис, такое прекрасное место и такой прекрасный дом просто не могут не понравится вашей невесте. Вы еще не были внутри, там пришлось многое переделать. Пойдемте, я все вам покажу.

Внутри все выглядело еще более великолепным, чем снаружи. Во всем чувствовалась рука настоящего мастера по дизайну. Все казалось старинным, основательным, и вместе с тем, весь дом был наполнен светом и легкостью, а через прекрасные цветные витражи струился солнечный свет, раскрашивая пол и стены большого зала разноцветными лучами. Даже огромный камин не казался мрачным.

Все было просто великолепным, но меня грызли сомнения. Я все время поглядывал на берег озера, где виднелся перенесенный "за три моря" дом Паолы и все представлял себе, как буду жить один в этом огромном доме, а Паола, будет жить в своем маленьком домике или даже вообще уедет. Сейчас мне моя затея уже не казалась такой великолепной, как раньше. Сомнения переполняли меня.

— Крис, ты все сделал правильно, вот увидишь, Паола будет только рада. — Подал голос Лео. — Мне кажется, что тупик в ваших отношениях уже тяготил и ее, а ты предложил такое хорошее решение.

— Ты думаешь? — нерешительно подумал я. Во мне стала опять просыпаться надежда.

— Я просто в этом убежден. Завтра сам в этом убедишься.

— Почему завтра? — Я опять впал в панику. — Почему так быстро?

— Так ведь ты сам так решил, — удивился Лео. — Ведь все и соберутся как раз завтра.

— Ах да, я и забыл. Господи, хоть бы пережить поскорее этот день.

И здесь подал голос месье Зброевский:

— Месье Крис, вы что-то сказали?

— Нет-нет, это я так, просто подумал вслух. — Наверное, последние слова я произнес в слух. — Да, думаю, что все получилось даже лучше, чем я себе представлял. — Спасибо вам огромное, месье Зброевский.

— Да что там, пустяки, месье Крис, это ведь моя работа, — растрогался мой заместитель.

— Все равно спасибо. А сейчас, если не возражаете, давайте вернемся, и по дороге заедем к мои родителям.

Дома я застал приготовления к завтрашнему дню в самом разгаре: все мои домашние и близкие мне люди были лихорадочно увлечены активной деятельностью. Самого меня никто не принимал в расчет, кто чем занимается, я так и не понял, как ни старался вникнуть. Совершенно таинственным образом испарился и месье Зброевский. Я попытался отыскать в этом столпотворении отца, но узнал, что он отправился в аэропорт встречать новых гостей.

Хорошо еще, что я вчера увез Паолу к себе в город. Ну и кашу же я заварил!

— Лео, раз мы никому не нужны, сматываемся в город, а то еще Паола надумает сюда заглянуть. — И я беспомощно махнул на все рукой. — А это все пусть идет, как идет.

— Не беспокойся, Крис, все будет нормально.

И мы умчались, совершенно забыв о моем заместителе.

Мои опасения были напрасны. Паола была дома и пребывала в том безмятежном состоянии, которое дает неведение всего предстоящего. Я же не находил себе места от беспокойства. А потом внезапно подумал, что уже ничего не изменишь, и успокоился.

Вечер прошел чудесно: мы втроем бродили по улицам, над нами посвистывал невесть откуда взявшийся ветер. И веселая людская река под разноцветные сполохи рекламы несла нас только ей одной неведомыми путями, на секунду или две прибивая нас то к одному, то к другому островку, чтобы потом умчать еще дальше. А утром, чуть свет, я безжалостно поднял Паолу и повез завтракать к родителям.

Дома было все как всегда, куда и делась вчерашняя суета. Мы чинно сидели за большим столом и пили кофе со свежими круасанами. Я нервничал и постоянно крутился, невозмутимый отец под женскую болтовню сосал трубку, под столом деликатно зевал не выспавшийся Лео, а в раскрытое окно то и дело влетал теплый озорной ветер. Идиллия, да и только. Наконец, не выдержав больше такой пытки, я подхватил Паолу и, не смотря на все ее возражения, потащил гулять. Лошадей на этот раз не было, но пешком пройтись было даже приятнее.

В этот раз я повел немного удивленную Паолу прямо к дому.

— Крис, ты что хочешь нанести утренний визит своему соседу?

— А кто еще недавно хотел посмотреть эти постройки, вот сейчас все и увидишь.

— А удобно ли это, ведь еще так рано.

— Удобно-удобно, не волнуйся, нас уже ждут.

— Ты что, заранее договорился, вот противный, а мне ничего не сказал.

— Просто хотел сделать тебе сюрприз. Подожди, сейчас сама все узнаешь.

Вот и дом. По-прежнему красивый и еще более величественный в ранних утренних лучах. Я с замиранием сердца нажал витую бронзовую ручку и пропустил Паолу вперед. Она, немного робея, вошла и принялась оглядываться. В большой зале, где уже весело гудел камин и был накрыт стол, никого не было.

— Крис, а где же хозяева?

— А вот мы сейчас и узнаем. Видишь, нам накрыли стол, значит приглашают.

Мы подошли к столу. Серебро, хрусталь, свежие розы из нашего сада. Я разлил по бокалам пенящееся шампанское.

— Подожди, неудобно как-то без хозяев, — уже начала тревожится, ничего не подозревающая Паола.

Но я не обращал внимания:

— У меня как раз есть подходящий тост — за их здоровье!

Мы отпили по глотку, и я продолжил:

— Тем более, что все уже дома, в том числе и хозяева.

— Подожди, подожди, Крис, что ты такое говоришь… — не понимающе начала Пола.

И здесь я не выдержал:

— Сокровище мое, да как ты не понимаешь, это наш новый дом, и мы его новые хозяева.

— Нет-нет, Крис, этого не может быть, ты ведь говорил, что это дом какого-то барона…

— Был барона, а теперь наш. Я его купил. И дом этот, и лес вокруг и даже это озеро — все это теперь наше. Но это не все, пойдем, я тебе еще что-то хочу показать.

И я повел почти не упирающуюся, ошеломленную Паолу на берег. Там, за небольшой рощей ее ждал действительно сюрприз — ее родной дом, чудом, а вернее современной техникой, весь, до последнего сучка перенесенный сюда из далекой Америки.

— Дорогая, я знаю, как он тебе дорог и поэтому, улетая, я прихватил его с собой, — засмеялся я, глядя на ее потрясенный вид. — Надеюсь, ты не будешь меня ругать. Пойдем же, нас ждут.

Все еще потрясенная, словно в трансе, Паола послушно пошла со мной по тропинке к дому. Из кустов серым пушистым клубком ей на руки прыгнул кот. И здесь первая робкая улыбка появилась на ее лице: "Ах, Крис…" Я счастливо засмеялся и крепко поцеловал ее:

— Идем, идем.

Мы поднялись по знакомому крыльцу:

— Открывай дверь, хозяйка.

Паола, по-прежнему прижимая к себе кота, как-то несмело глянула на меня.

— Ну-ну, не робей. А хочешь, сделаем это вместе.

Медленно раскрылись двери, и веселый хор голосов встретил нас.

Здесь в этот ранний утренний час собрались все, кто нам был дорог: мои родители, все ее многочисленные американские тетушки и дядюшки, Этьен, Стелла, мои сотрудники во главе с незаменимым месье Зброевским. Стало тепло и тесно от протянутых рук и звенящих голосов, а по счастливому лицу Паолы медленно текли слезы.

В этот день ее сияющие глаза светили только для меня.

И снова, уже в который раз, под сводами церкви Оноре-Де-Сент-Пре поплыли торжественные звуки марша Мендельсона. И где-то там же, высоко-высоко, раздался и растаял радостный смех проказливого малыша с золотым луком в розовых ручках.