Я заметил, что не ищу ответ поверхностно. Поэтому я спрашиваю, каков же корень проблемы. Образование? Это то с помощью чего, будучи мужчиной, я хочу доминировать над другим, хочу обладать другим? Привязываю ли я к себе так глубоко, что не хочу отпустить? И я вижу, что существование привязанным приписанным, неизменно вызовет искажение – искажение в чувствах, что я являюсь ревнивым, беспокоюсь и испуган? Каждый знает очень хорошо все последствия привязанности. Являются ли они причиной? Или причина находится намного глубже? Прежде всего, мы отметили поверхностную, а затем эмоциональную привязанность, эмоциональную, сентиментальную и романтичную зависимость. Если я отказываюсь от них, то существует ли еще более глубокая проблема, вовлеченная в это? Вы понимаете? Мы двигаемся от поверхностного все ниже и более глубоко, чтобы суметь узнать для самих себя, в чем причина зла. Я надеюсь, что вы поймете меня.

Теперь – как я нахожу корень этого? Как вы находите корень этого? Вы желаете ответа, желаете найти причину, и поэтому прилагаете огромные усилия? Или вы хотите найти ответ своим мышлением, а ваш мозг молчит? Это выглядит, как если оно не волновало, не было бы деятельностью желания. Это только наблюдение. Делаем ли это мы вместе, только наблюдая, чтобы увидеть то, что является глубоким корнем, основой конфликта между двумя людьми? Или это чувство индивидуального разделения? Рассмотрите, войдите в него очень осторожно, пожалуйста. Это индивидуальное понятие, являюсь ли я отдельным от другого в основном? Биологически мы различны, но существует чувство закоренелого индивидуального разделяющего действия. Это и является корнем? Или же существует еще более глубокий корень, более глубокий слой – вы понимаете? Интересно, следуете ли вы за всем этим? Мы находимся вместе в этом? Сначала сенсорные ответы, чувственные ответы, а затем эмоциональные, романтичные, сентиментальные ответы, затем привязанность – со всей ее извращенностью? Или это что-то глубоко обусловленное, и тогда мозг говорит: «Я – человек, и он или она является человеком, и мы – отдельные объекты, каждый должен реализовать себя своим собственным способом, и является ли поэтому разделение основным»? Так ли это? Действительно ли это является основным? Или я был обучен тому, что я – человек и она – также человек и должна реализовать себя своим собственным способом, и мы должны быть одинаковыми? Так что мы уже начали с самого начала в этих двух отдельных направлениях. Они могут идти параллельно вместе, но никогда не встретятся. Как две железнодорожные линии, которые никогда не встречаются. И все, что я делаю, пробует встретиться, пытается жить гармонично, борясь: «О любимая, ты такая хорошая» – вы следуете? – повторяя и повторяя, но никогда не встречаясь. Правильно?

Так если это является причиной – и очевидно, что это и есть причина, – корень есть то, что возможно ли раздельное существование людей? Или это иллюзия – что я кормил, заботился, совмещал без какой-либо обоснованности? Если нет никакой обоснованности, я должен быть уверен, абсолютно, безвозвратно уверен, что это иллюзия, и должен спросить, может ли мозг покончить с иллюзией и понять, что мы все подобны в психологическом отношении. Вы следите за моей мыслью?

Мое сознание – это сознание остальной части человечества. Хотя биологически мы отличаемся, в психологическом отношении наше сознание не уходит от этого. Посмотрите, что происходит. Если два неподвижных объекта встречаются, возникает конфликт. Я не знаю, видите ли вы. Но если вы неподвижны, леди, а я подвижен, я, естественно, уступаю тому, который является неподвижным. Правильно? Интересно, понимаете ли вы это. Это очень просто.

Так что проблема тогда разрешается, если вы имеете реальное понимание отношений – без образа, в который мы вошли предварительно. Тогда благодаря своему присутствию, своей живучести, активности она начнет преобразовывать меня, помогать мне. Это и есть ответ.

Саанен, Швейцария, 31 июля 1981.

В отношениях, стр. 5–9

Собеседник: Действительно ли возможно для мужчины и женщины совместно жить, иметь секс и детей безо всей суматохи, горечи и конфликта, свойственного таким отношениям? Действительно ли это возможно – быть свободным в каждой из сторон? Я не подразумеваю под свободой то, что муж или жена должна постоянно иметь дела с кем-то еще. Люди обычно объединяются и женятся, потому что влюбляются, и в этом есть желание, выбор, удовольствие, собственничество и огромный драйв. Сама природа этого вытекает из начала, заполненного семенами конфликта.

Кришнамурти: Так ли? Нуждаетесь ли в этом? Я очень озадачен. Разве вы не ошибаетесь в любви и не имеете притягивающих отношений? Я люблю кого-то, и она любит меня, и мы женаты – это абсолютно прямо, просто и вообще нет никакого конфликта. (Когда я говорю, что мы женимся, я мог бы точно также сказать, что мы решаем жить вместе – не позволяйте попадаться в словесные ловушки.) Разве нельзя иметь хорошие отношения без того, что на самом деле обязательно следует после? Разве два человека, интеллектуальных и чувствительных не могут быть влюблены настолько, чтобы возникла свобода и отсутствовали предпосылки, порождающие конфликт? Конфликт не возникает в чувстве влюбленности. Чувство влюбленности – это крайность без конфликта. Нет никакой потери энергии в том, чтобы быть влюбленным. Потеря энергии приходится на то, что следует за ней – ревность, ошибки, подозрения, сомнения, опасения относительно потери любви, постоянное требование для уверенности и безопасности. Конечно же, вы должны иметь возможность состоять в сексуальных отношениях с партнером, которого любите без кошмаров, которые обычно следуют. Конечно же, это так.

Встречая жизнь, стр. 63–4

Я понимаю, что любовь не может существовать, когда есть ревность. Любовь не может существовать, когда есть привязанность. Теперь – действительно ли это возможно для меня – стать свободным от ревности и привязанности? Я знаю, что не люблю. Это – факт. Я не собираюсь обманывать себя, не собираюсь притворяться своей жене, что люблю ее. Я не знаю, какова любовь. Но действительно знаю, что я ревнив и ужасно привязан к ней и что в привязанности есть опасение, есть ревность, беспокойство, есть ощущение зависимости. Мне не нравится зависеть, но я завишу, потому что одинок. Стрессы окружают меня везде – в офисе, на фабрике, и я прихожу домой и хочу ощущать комфорт и товарищеские отношения, уйти от проблем. Теперь я спрашиваю себя: как мне освободиться от этой привязанности? Я беру данное, как пример.

Сначала я хочу убежать от вопроса. Я не знаю, как все это закончится с моей женой. Когда я действительно отделюсь от нее, мои отношения с ней могут измениться. Она могла бы быть привязанной ко мне, я мог бы не быть привязанным к ней или любой другой женщине. Но я собираюсь исследовать. Поэтому не буду убегать от того, что, я воображаю, что могло бы стать последствием полной свободы от всей привязанности. Я не знаю, какова любовь, но вижу очень ясно, определенно, без любого сомнения, что привязанность к своей жене означает ревность, владение, опасение, беспокойство, а я хочу свободы от всего этого. Так что я начинаю спрашивать. Я ищу метод и ловлюсь в системе. Наставник говорит: «я помогу тебе отделиться, сделай это и это, практикуй это и это». Я принимаю то, что он говорит, потому что вижу важность собственной свободы. А он обещает мне, что, если я выполню то, что он говорит, я буду вознагражден. Но я вижу этот путь, который ищу для награды. Вижу, насколько же я глупый, желая быть свободным и получая привязанность к награде.

Я не хочу быть привязанным, и все же привязан к идее, что кто-то, какая-то книга или какой-то метод вознаградят меня свободой от привязанности. Так награда становится привязанностью. Так что я говорю: «Смотрите, что я сделал, будьте осторожны, не станьте пойманными в той западне». Является ли это женщиной, методом или идеей, это все еще привязанность. Теперь я очень осторожен, поскольку я узнал кое-что. Что не нужно обменивать привязанность на что-то еще, что все еще является привязанностью.