– Ты, сука, мне весь кайф испортил! – сказал хлыщ и замахнулся на Ивана.

Иван легко уклонился и хлыщ по инерции последовавший за своим кулаком вылетел на лестничную площадку. Иван захлопнул за ним дверь и сказал:

– Если вы оставили ключи дома и захлопнули дверь, стучитесь в любую другую, вам везде будут рады. Особенно – в таком виде.

Хлыщ уже барабанил кулаками в дверь и матерился. Не обращая на него внимания, Иван прошел на кухню и поставил свои пакеты.

Потом он отрыл дверь в комнату и увидел лежащую на широком диване Елену Вольдемаровну Хофман в более чем откровенной позе.

Голова ее была запрокинута, рот приоткрыт, ноги широко раздвинуты и согнуты в коленях. Грудная клетка часто приподнималась, видно она не могла отдышаться от слишком бурного общения в постели с хлыщом, стук в дверь которого поменял тон и ритм. Вероятно, он принялся стучать в дверь голыми пятками.

– Ну что ты так долго ходишь? – томно спросила Елена Вольдемаровна, не открывая глаз. – Кого там еще черт принес? Опять Кот за деньгами приехал? Когда ты только наберешься смелости и пришьешь, наконец, эту жирную сволочь, которая высасывает из меня все деньги? А это деньги могли бы стать твоими...

– Вот так встреча! – воскликнул Иван. – Просто поражен вашим радушием. Женщины еще никогда не встречали меня с таким гостеприимством, как вы!

При звуках его голоса женщина сначала замерла, потом дернула головой, коротко взвизгнула и закрыла руками свои обвисшие груди, но ноги почему-то оставила раздвинутыми, словно забыла о них. Ее расширенное влагалище смотрело прямо на Ивана, словно держало его под прицелом, угрожало ему опасностью.

– Вы... вы... Терентьев? – пролепетала она, наконец. – Что вы сделали с Парамошей?

– Это с тем длинным идиотом, у которого с конца капало? – спросил Иван.

Она кивнула.

– Что с ним? Он жив?

Иван рассмеялся.

– Он так стремительно выскочил мимо меня в подъезд, что я не успел бы в него даже плюнуть, не то чтобы ударить! Вон, он, кстати, стучит, наверное, обратно просится. Надоело ему, наверное, соседок ваших развлекать своим видом. Да вы за нег не волнуйтесь, соседки вынесут ему какой-нибудь халатик, чтобы срам прикрыть...

Женщина смотрела на Ивана в недоумении, пытаясь понять, что происходит... Он не спешил, до конца не будучи уверен, что хочет ее убить.

– Не пускайте сюда этого Парамонова! – тихо попросила женщина, слегка всхлипнула и видя, что получается правдоподобно, расплакалась. – Он исковеркал всю мою жизнь! Он заставляет делать меня ужасные вещи! Он в ресторане загоняет меня под стол, чтобы я сосала его член. Он трахает меня когда хочет, где хочет и сколько хочет. А я даже слова не могу ему сказать! Он требует, чтобы я ходила, извините, без нижнего белья... Потому что не любит возиться, когда у него стоит. А стоит у него, по-моему, всегда, круглые сутки! Я... Я измучилась с ним...

Иван слушал, кивая головой. Она не могла никак понять его реакцию на свои слова.

– Эти люди... Они забрали у меня все! Деньги, мое рекламное агентство, эту квартиру, теперь я даже телом своим не могу распоряжаться... Это ужасно! Я пыталась покончить с собой! Но Парамонов избил меня и сказал, что так просто я от них не уйду! Помогите мне, прошу вас! Спасите меня от этих людей!

Она рыдала весьма натурально, но Иван не верил ни одному ее слову. Влагалище все еще держало его под прицелом и этому своему ощущению он доверял больше, чем словам лживой женщины.

– Прекратите истерику! – сказал он строго. – Обещаю вам, что скоро ваши мучения закончатся. Я же доктор. Мне попадались в моей практике самые различные заболевания, но чаще всего сейчас встречается именно ваш диагноз – неудовлетворение собственной жизнью. На ваше счастье, лекарство у меня с собой...

Он достал пистолет и показал его лежащей на постели женщине.

– Это аппарат для введения целительных ампул. Достаточно одной ампулы, чтобы все ваши мучения навсегда прекратились. Гарантия успеха лечения – сто процентов. Но это, конечно, только когда за дело берется опытный врач. Новичок и не профессионал могут сделать только хуже – усугубить болезнь и усилить ваши страдания. Но не волнуйтесь, вам повезло. Я врач очень высокой квалификации. Вылечил немало людей от той же самой мучительной болезни, от которой так страдаете вы сейчас.

– Доктор, – томно сказала женщина, – а не могли бы вы вылечить меня как-нибудь по-другому. Просто – изменить мою жизнь? Не могли бы вы убить этого ненавистного мне Парамошу, а вместе с ним и его хозяина, который носит кличку Кот, кстати очень похож на кота внешне, и считает себя хозяином над всеми, кто живет в Чертаново...

– Отчего же и нет? – сказал Иван. – Последнее желание пациента – закон для любого врача. Вы хотите, чтобы я убил этих людей? Пожалуйста, в этом нет никакой проблемы, но только после того, как я убью вас...

Женщина посмотрела на Ивана призывно и спросила низким голосом:

– Неужели вы нисколько меня не хотите? Я помню ваши руки! А вы? Вы помните мое тело? Тогда... Вечером... В ресторане?..

Она положила одну руку между ног и пальцами начала раздвигать свое влагалище еще шире, словно собираясь засосать туда Ивана...

– Вы помните?.. – шептала она призывно.

Иван облегченно вздохнул. Ничего более повлиявшего бы на его решение она даже и придумать не могла.

Знакомая уже волна отвращения передернула его плечи и заставила указательный палец правой руки нажать на курок. Он не целился, но пуля вошла между ее пальцев прямо в красное влажное отверстие, которое она так старательно демонстрировала Ивану.

Он успел заметить выражение ненависти и презрения на ее лице, прежде чем вторая пуля пробила ее высокий лоб без единой морщины...

Больше Иван на нее не смотрел. Елена Вольдемаровна Хофман перестала его интересовать, словно ее не было вовсе. Зато Иван вспомнил про хлыща, который все еще барабанил в дверь, но уже как-то редко и безнадежно... Замерз, наверное, бедолага!

«Хорошо, что напомнил о себе, – подумал Иван. – Я же обещал покойнице...»

Он тихо подошел к двери и резко ее распахнул. Первое, что он увидел, была покрасневшая от ударов задница, которой хлыщ редко, но увесисто ударял в дверь. Он качнулся в очередной раз и ввалился спиной в коридор. Иван расслышал, как за дверью в квартиру напротив раздался приглушенный смех, словно кто-то зажимал рот рукой...

Парамонов вскочил и хотел с размаху ударить Ивана по голове каким-то сапогом, подобранным им на полу. Но Иван присел и высокий Парамонов шлепнул сапогом по стене. Больше ему резвиться Иван не позволил. Сильно стукнув его локтем по почкам, он посмотрел, как медленно оседает тот на пол и сказал:

– Вызывай Кота. У меня есть поручение, которое касается его...

Иван сунул ему в руки сотовой телефон, подобранный на полу возле кровати и продемонстрировал пистолет, нацеленный Парамонову в живот...

Хлыщ набрал номер.

– Кот, – сказал он хриплым голосом. – Приезжай за деньгами. Тут ждет тебя один... Один человек. Какое-то поручение к тебе имеет... Да нет, серьезный человек, я этот вопрос не решу. Сам приезжай...

– Молодец, сказал ему Иван. – но больше ты мне не нужен... Вставай, иди в ванну. Я тебя сейчас буду убивать согласно предсмертной воле Елены Вольдемаровны Хофман, только что скончавшейся...

Парамонов смотрел на него растерянно и не вставал с пола...

– Как ты сказал? – переспросил он. – Повтори! Ленка умерла?

– Да! – подтвердил Иван. – Я ее только что застрелил. Перед смертью она просила застрелить тебя, что я сейчас и сделаю. Не могу же я отказать женщине... Да еще – в последнем желании!

Парамонов зарычал и попытался вскочить на ноги, но Иван ударом ноги в грудь снова повалил его на пол у входной двери.

– Я любил эту суку! – кричал Парамонов. – Она еблась, как кошка! Что ты наделал! Я не хочу, чтобы она умирала! Я ее люблю!

– Тогда у тебя остался один выход – умереть! Так поступали все влюбленные! – сказал ему Иван и выстрелил Парамонову в грудь, под левый сосок.